Демидовы и Италия
На Старой Болонской дороге, змеящейся среди зеленых холмов Тосканы, километрах в 20 от Флоренции, близ местечка Пратолино стоит темно-красная вилла, окруженная громадным парком и обширными земельными угодьями. Вилла до недавнего времени принадлежала потомком Демидовых, которые обосновались во Флоренции еще в начале 19 века. С тех пор биография этого старинного русского рода неотделима от истории города, где имя Демидовых знакомо всем от мала до велика.
Во Флоренции на набережной реки Арно есть площадь Демидовых, на которой возвышается исполненный скульптором Лоренцо Бартолини большой мраморный памятник Николаю Никитичу Демидову (1773-1828), русскому посланнику при Тосканском дворе. Центральная группа памятника, поднятая на высокий прямоугольный постамент, изображает Демидова в виде римского сенатора, который прижимает к груди сына, а женская фигура, символизирующая Признательность, преподносит ему лавровый венок. По углам постамента - 4 статуи-аллегории: Природа, Искусство, Милосердие, Сибирь (последняя держит в руках Плутоса с мешком золота). Памятник этот был создан по желанию сына посланника - Анатолия Николаевича и подарен городу Флоренция, где ценили благотворительную деятельность русского магната, щедрой рукой сыпавшего пожертвования на строительство приютов и на культурные цени.
Сыновья и внуки Никиты Демидовича "выдающегося тульского кузнеца", как называл его В.И. Ленин, всячески способствовали развитию образования в России, жертвуя не эти цели значительные суммы. Внук Никиты Демидовича - Никита Акинфиевич (1724-1789), как говорится в его биографии, "отличался любовью к наукам и покровительствовал учеными художникам". Три года он провел в путешествиях по чужим краям, после чего опубликовал книгу своих впечатлений, в которой высказал много верных и метких суждении о виденном. Никита Акинфиевич состоял в переписке с Вольтером.
Другой внук Никиты Демидовича - Павел Григорьевич (1738-1821) образование получил в Геттингенском университете, занимался естественными науками, изучал на Западе известные там способы разработки серебряных, железных и медных месторождений. Им были собраны уникальные коллекции минералов и богатейшая библиотека, которые он передел Московскому университету. К сожалению, они погибли во время пожара Москвы в 1812 году.
Сын Никиты Акинфиевича - Николай Никитич, ставший дипломатом, унаследовал от отца любовь к "изящным искусствам". Одновременно он, путешествуя по странам Западном Европы, глубоко изучал горное дело, стремясь использовать на своих заводах все технические новинки того времени.
Н.Н. Демидов приглашал к себе на работу европейских специалистов и посылал за границу мастеров для овладения новейшими приемами металлургического производства. С 1819 г. Николай Никитич почти постоянно жил во Флоренции, совмещая свои научные занятия с обязанностями русского посланника. До этого пост посланника занимал Н.Ф. Хитрово, женатый на дочери великого русского полководца М.И. Голенищева-Кутузова Елизавете Михайловне.
Флоренция в те времена была центром притяжения для многих знатных русских семей, среди которых в большой моде после войны 1812 г. стали путешествия в Европу, особенно в Италию. Д.П. Бутурлин, бывший директор Эрмитажа и знаменитый библиофил, переселился в то время в Италию для лечения. Его сыну принадлежит описание быта и нравов русской аристократической колонии во Флоренции, когда она пополнилась колоритнейшей фигурой сибирского миллионера.
Переехав из Парижа во Флоренцию, рассказывает молодой Бутурлин, Николай Никитич "зажил там владетельным князьком второй руки. Нанимаемый им палаццо Серристори представлял пеструю смесь публичного музея с обстановкой русского вельможи прошлого века. Тут были французские секретари, итальянские комиссионеры, сибирские горнозаводские конторщики, приживалки, воспитанницы и в дополнение ко всему этому французская водевильная труппа в полном составе. Сверх сего штата постоянно проживали у него бездомные игроки и паразиты. В доме Н.Н.Демидова находилась также выставка малахитовых и других ценных вещей, а в саду - коллекция попугаев. Оба эти отделения были доступны флорентийским зевакам. Французские спектакли давались два раза в неделю, а затем следовая бал. Самого хозяина, разбитого параличом, перевозили из комнаты в комнату на крестах с колесами. Конюшни были наполнены английскими кровными лошадьми.
Случалось, что Н.Н. Демидов, рассматривая отчеты сибирских своих заводов, нужным находил вытребовать дня личных объяснений во Флоренцию какого-нибудь из уральских приказчиков, и, получив такое приказание, сибиряк запрягал тройку в повозку, и на основании поговорки, что "язык до Киева доведет", в ней проезжал всю Россию и Германию и являлся к барину во Флоренцию не говоря ни на каком другом языке, как на родном".
Николай Никитич был страстным собирателем произведений искусства. Свое увлечение он передал сыну Анатолию Николаевичу (1812-1870),который обогатил коллекцию ценивших картин и статуй отца и деда новыми приобретениями, а затем перевез часть собрания в Петербург, воздвигнув для своих шедевров специальное здание. Уже к концу 20-х годов демидовскую художественную галерею, которая была разбросана по трем городам - Петербургу, Флоренции и Нижнему Тагилу, современники расценивали как одну из самых богатых частных собрание в мире. Электронная версия historyntagil.ru. О ее ценности можно судить хотя бы потому, что в коллекции была знаменитая картина, которая по мнению академика И.Э. Грабаря, принадлежит кисти Рафаэля, известная в наше время, как "Нижнетагильская мадонна".
Анатолии Николаевич, как отец, жил в Италии на самую широкую ногу. Он приобрел близ Флоренции княжество Сан-Доната, присоединив к своей фамилии титул князя Сан-Донато, отстроил там роскошную виллу, расписанную фресками и наполненную великолепными картинами и статуями. Женат он был на родной племяннице Наполеона I Мотильде, графине де Монфор, дочери принца Жерома Бонапарта, бывшего короля Вестфальского. В доме царил культ французского императора. Анатолий Николаевич на правах родственника счел даже своим долгом основать в Италии музеи Наполеона. В 1851 г. он купил летнюю резиденцию низложенного императора на острове Эльба, где тот жил с мая 1814 г. по февраль 1815 г. Со временем это здание не могло уже вместить всех наполеоновских реликвий, собранных Демидовым, и тогда к нему была сделана обширная пристройка. В современной Италии за недостатком персонала весь этот мемориальный комплекс, к сожалению, вот уже много лет закрыт на замок и недоступен для посещения.
Своим образом жизни Демидов А.Н. мог затмить владыку любого государства, на которые тогда разделялась территория Апеннинского полуострова. Он был окружен поэтами, учеными и художниками. По заказу А.Н. Демидова Карл Брюллов писал "Последний день Помпеи". Кисти этого художника принадлежит и не за конченный большой парадный портрет Анатолия Николаевича, находящийся сейчас во Флоренции в музее Питти, и портрет его свояченицы знаменитой светской красавицы Авроры Карловны, урожденной Шернваль, воспетой в стихах Баратынского и Вяземского, который ныне украшает Нижнетагильский краеведческий музей. Аврора Карловна была замужем за братом Анатолия Николаевича Павлом.
Павел Николаевич, кстати, тоже не был чужд искусству, он увлекся античной археологией, был почетным членом Академии наук и искусств в Ареццо и Сиене. Знаменательно, что именно ему посвящен один из лучших для своего времени путеводителей по Риму, написанный в 1838 г. крупным итальянским археологом Антонио Нибби, который сопровождал Демидова II.Н. во время осмотра римских античных памятников. Этот путеводитель высоко ценил Н.В. Гоголь.
Аврора Карловна и ее сестра Эмилия, хорошо знавшие Пушкина, были связующим звеном между Демидовыми и окружением поэта. Брак ее с П.Н. Демидовым был весьма не продолжительным. В 1840 г. Павел Николаевич умер, оставив годовалого сына, тоже Павла. Аврора Карловна вышла замуж вторично лишь в 1846 году - после шестилетнего вдовства. Ее мужем стал Андрей Николаевич Карамзин, сын проставленного русского писателя и историографа. Так она породнилась с семьей, все члены которой были близкими друзьями Пушкина. Отсюда и происхождение знаменитой в истории советской пушкинистики "Нижнетагильской находки" - серии писем 1836-1837 годов, которые писали Андрею Николаевичу Карамзину во время его вояжа по странам Западной Европы его мать, сестры и братья из Петербурга. В письмах, ставших известными только два с небольшим десятилетия назад, мы находим живое отражение атмосферы, отравившей последние месяцы жизни великого русского поэта и в конце концов погубившей его.
После женитьбы на Авроре Карловне А.Н. Карамзин стал опекуном ее малолетнего сына от первого брака и в этом качестве управлял унаследованной мальчиком частью огромного демидовского состояния. Хотя по времени это продолжалось всего несколько лет, Андрей Николаевич оставил о себе заметный след в истории демидовских заводов. "На госпитальной площади, - писал позднее о Нижнем Тагиле Д. Мамин-Сибиряк, - стоит довольно массивный чугунный памятник А.Н. Карамзину... На заводах о нем сохранилась самая лучшая память как о человеке образованном и крайне гуманном, хотя он и являлся здесь случайным. Его пребывание на заводах является, кажется, лучшей страницей в их истории, по крайней мере, старожилы вспоминают о нем с благоговением, что и понятно, если принять во внимание жестокие заводские порядки крепостного времени".
А.Н. Карамзин с началом Крымской войны ушел добровольцем в действующую армию и вскоре погиб. Аврора Карловна дожила до глубокой старости. Она умерла в 1902 г. и, видимо, тогда письма, адресованные Андрею Николаевичу, память которого, как и всего семейства Карамзиных, она глубоко чтила, перешли в Нижнетагильский демидовский архив, с тем чтобы уже в наше время стать предметом сенсационного открытия в науке о Пушкине.
А.Н. Демидов, князь Сан-Донато, умер в 1870 году бездетным. Его состояние унаследовал племянник Павел Павлович, пасынок А.Н. Карамзина, который живал во Флоренции сначала на вилле Сан-Донато, а потом после приобретения в 1872 г. поместья в Пратолино, на новой вилле, где и скончался в 1885 г. 46 лет от роду.
Вилла Сан-Донато была продана в 1880 г. (сейчас в бывшем демидовском дворце размещается флорентийская городская больница), а имение Пратолино перешло в последствии во владение дочери Павла Павловича Марии, родившейся в 1873 г., прожившей всю жизнь в Италии и скончавшейся уже в наши дни - в 1956 году.
Мария Павловна рано овдовела, потом потеряла дочь. Эта дама не жаловала родину, в истории которой ее предки оставили столь заметный след, и не пожелала передать Советскому Союзу оставшуюся во Флоренции часть богатейшей художественной коллекции Демидовых. Виллу и имение Пратолино она завещала своему племяннику Павлу, отпрыску югославской королевской семьи Карагеоргиевичей.
Принцу Павлу Карагеоргиевичу жизнь среди демидовских реликвий, к которым он, как нам рассказывали, относился с величайшим пренебрежением, быстро наскучила. В 1959 году он продал виллу в Пратолино со всеми угодьями и всем ее убранством с молотка, а сам, собрав с аукциона баснословную сумму, укатил из Италии. Флорентийцы до сих пор вспоминают демидовский аукцион, не слыханный по богатству представленных на продажу предметов антиквариата и произведений искусства, способных украсить любой столичный музей. Там была коллекция старинных часов работы прославленных французских мастеров 18 века. Богатейшие собрания гобеленов, сотканных столетия назад брюссельскими мастерами. Шедевры искусства краснодеревщиков, сработанные в 16-19 веках во Франции, Италии, России и Швеции. Ценнейшие изделия из севрского и саксонского фарфора, старинная венецианская майолика, собрания редких китайских и японских ваз. Там были другие предметы роскоши, принадлежащие ранее королевским домам чуть ли не всей Европы. И рядом с этим - чудные мраморные изваяния работа Кановы и Тадолини, полотна Скьявонеи Леандро Бассано, коллекции старинных гравюр с картин Рафаэля, Клода Лоррена, Пуссена и других мастеров. Были там и первоклассные произведения русского искусства, но гораздо в меньшем числе, чем это можно было бы ждать от той части художественной коллекции Демидовых, которая оставалась в Италии. Прежде всего отметим портрет маслом Павла Григорьевича Демидова кисти Федора Рокотова, который на аукционе продавался как произведение неизвестного русского художника 18 века. Ученый - натуралист изображен Рокотовым в три четверти фигуры, облаченный в голубой парадный камзол с перекинутой через плечо красной лентой ордена св. Анны. Перед нами важный русский вельможа 18 века, в котором сановное черты художник, однако сумел отодвинуть на второй план перед образом своего просвященного согражданина, ученого, человека энциклопедической культуры. Известно, что П.Г. Демидов постоянно переписывался с Бюффоном и Линнеем, причем последнему он сообщил много своих открытий, помещенных естествоиспытателем в его знаменитой системе с выражением благодарности автору. Федором Рокотовым был также написан портрет Никиты Акинфиевича Демидова, который хранится в Пермской государственной художественной галерее. Местонахождение же портрета Павла Григорьевича до сих пор не было известно.
Не меньшую художественную ценность имеют два мраморных бюста работы Федота Ивановича Шубина: парные портреты Никиты Акинфиевича Демидова. Скульптор изобразил его с несколько грубоватым лицом, но наделенным недюжинным умом и кипучей энергией. Отраженные скульптором внешние черты портретируемого, его большой лоб, проницательный взгляд, чуть заметная ироническая усмешка в уголках рта говорят о незаурядности натуры Н.Ф., известного широтой интересов, меценатством и солидными денежными пожертвованиями на строительство Московского университета. И в то же время холеное лицо екатерининского вельможи с волевым подбородком, с гневной складкой меж бровей, с несколько чванливым выражением выдают человека, привыкшего к беспрекословному повиновению, обладающего необузданным темпераментом и крутым нравом барина - крепостника. Сейчас эти работы в Третьяковской галерее.
На флорентийском аукционе, кроме того, продавался пейзаж Верещагина "Вид Нижнего Тагила".
Знаменитый парадный портрет А.Н. Демидова кисти Карла Брюллова был передан Карагеоргиевичем во Флорентийский музей Питти. Брюллов работал над этим произведением с перерывами более 20 лет. Уральский магнат заказал свой портрет Брюллову почти одновременно с картиной "Последний день Помпеи". По одному свидетельству дело было так: "Анатолий Николаевич Демидов съехался с Брюлловым в Неаполе и повез его с собою в Помпею. Во время смотра этого города в голове Брюллова мелькнула мысль написать большую картину и представить на ней гибель Помпеи. Он тогда же сообщил свою мысль Демидову и, надо думать, что сообщил ее, по обыкновению, с одушевлением, красноречиво и увлекательно, потому что Демидов, выслушав его, дал ему слово купить задуманную им картину."
"Последний день Помпеи" был завершен в 1833 году. Портрет же к этому времени был только начат. Художник вскоре охладел к портрету и забросил его, как это с ним случалось не раз. Но и в незаконченном виде работа восхищала. "...нельзя не остановиться перед этой лошадью, с ее огненными глазами, широко пышущими ноздрями и грудью, выдающееся из картины, точно живой и блистающей под пробившимся сквозь деревья солнечным лучом". Во Флорентийской галерее современного искусства музея Питти брюлловскому портрету А.Н.Демидова отведен специальный зал.
Лицо А.Н.Демидова дописал другой художник, т.к. Брюллов, по-видимому, в глубине души, несмотря на деловые связи с миллионером, не питал к нему особых симпатий. Голова написана посредственно и совершенно в другой манере.