Господский дом

    В официальных документах он значится как Музей быта и ремесел населения Нижнетагильского горнозаводского округа XIX - начала XX веков. Но тагильчанам - больше известен по старому названию: Господский дом, который более полутора веков украшает собой улицу Тагильскую. Кстати, и улица эта за Горбатым мостом, идущая от бывшего демидовского завода к Вые, тоже старая-престарая. В числе первых восьми она указана на плане Нижнего Тагила, датированном еще 1734 годом.

    В отличие от людей, дома и улицы живут столетиями. Правда, Господскому дому - хотя и считается он памятником архитектуры эпохи позднего классицизма -лет 20-30 назад грозила, казалось бы, неминуемая гибель.

    Думала ли купеческая вдова Дерябина, решив построить для себя и потомков двухэтажный каменный особняк по типу барского - с лепными украшениями и колоннами по фасаду, что грядущие времена превратят ее частную собственность в коммунальный муравейник советского образца? Что каретный ряд и конюшни с другими усадебными постройками будут разрушены, а прекрасный парк, спускавшийся к реке Тагил, зарастет сорняками и придет в запустение?

    Но все это случилось много позднее. А до Октябрьской революции 1917 года дом жил и благоденствовал.

    От хозяев-купцов он перешел в демидовские владения, использовался для приезжих именитых гостей и приема важных персон. Есть предположение, что и сама заводовладелица Аврора Карловна Демидова, наезжая в Тагил, останавливалась в этом доме. Перед революцией здесь жил Мельников, один из последних управляющих демидовскими заводами. Ну, а в первые советские годы - красный директор Бессонов. Его сын, Виктор Григорьевич, побывавший лет десять назад в городе своего детства, вспомнил немало интересных подробностей Из прошлого этого дома и поведал о них музейщикам, уже работавшим тогда над реставрацией здания.

    Возрождение Господского дома шло долго и трудно. Проект реставрации появился в 1981 году.

    Помню, как после отселения жильцов пришли сюда первые бригады строителей, ремонтников. Плотники, штукатуры, каменщики, кровельщики, монтажники, сантехники - всем хватало работы. Убирали перегородки, делившие просторные залы на коммунальные комнаты-клетушки. Латали крышу и меняли кровлю. Ломали деревянный пристрой, нарушавший стройность архитектурного ансамбля усадьбы. Безуспешно пытались откачивать грунтовые воды из затопленного подвала: старая Дренажная система пришла в негодность, и специалисты думали-гадали, как решить проблему по-новому, раз и навсегда. Сейчас, когда спускаешься по мраморной лестнице в эти "царские" хоромы со сводчатым потолком, вполне пригодные для банкетного зала, трудно даже представить, что здесь творилось лет пятнадцать назад.

    Да и сам дом преобразился - внутри и снаружи. Его не только возродили к новой жизни, но и одели в современный музейный наряд.

    Те, кто бывал в Алапаевске в доме-музее Чайковского после реконструкции, запомнили, конечно, необычное художественное оформление его комнат и экспозиционных залов - плод работы екатеринбургских художников-дизайнеров из фирмы "Белый квадрат". В 1989 году познакомились с ними и тагильские музейщики. Руководитель этого творческого объединения Вячеслав Савин сделал художественный проект, и последние пять лет шло интенсивное строительство экспозиции. Мастера "Белого квадрата" надолго поселились в Господском доме и вместе с хозяйкой будущего музея Эльвирой Раисовной Меркушевой день за днем, шаг за шагом стали творить чудеса. Какие? Все перечислять не стану -их надо увидеть. Скажу, для примера, только о двух.

    Поднявшись на второй этаж, невольно останавливаешься в изумлении: прямо над лестницей на стене глазам открывается панорама старого Тагила. Это рукодельное панно - копия известной картины Исаака Худоярова "Гулянье на Лисьей горе", выполненная в сложной технике вышивки с объемной аппликацией. Пять лет над ней трудились искусные мастера мягкого дизайна все из того же "Белого квадрата".

    А пройдя дальше, вдруг попадаешь в зеркальную галерею. Удивительным образом зеркала удлинили маленький темный коридор, превратив его в дополнительную экспозиционную площадь для показа моделей одежды, которую носили в будни и в праздники наши тагильские прабабушки - крестьянки, купчихи, жены заводских начальников и прочие.

    Здесь же, на втором этаже, три просторные комнаты, оформленные и меблированные по-разному.

    - Интерьеры жилых помещений, - объясняет Эльвира Раисовна. - Мы показываем парадные комнаты-гостиные такими, какими они были или могли быть в семьях разных социальных групп. Вот обстановка гостиной у высших заводских чиновников: стиль русского классицизма первой половины прошлого века. А эта - в купеческом доме, конец XIX - начало XX века. И, наконец, "зало" зажиточного тагильского ремесленника-кустаря. При оформлении экспозиции основывались на архивных материалах, изучали опись имущества, духовные завещания, пригодилась и фотография интерьера в доме тагильских купцов Ляпцевых.

    - Мне мечталось создать музей не парадный, а по-домашнему уютный, по-хорошему провинциальный, чтобы он не только и не столько поучал, но будил воображение, генетическую память человека, - продолжает Эльвира Меркушева. - Вот увидел он старинное полотенце с вышивкой - и вспомнил бабушкино... Забыла, кому принадлежат эти слова: "Колесо будущего держится на оси традиций". Очень точно сказано. Наша задача - беречь традиции и через них показывать связь времен. Печально, но дети сегодня не знают, что такое сундук, конопля для них только с наркотиком связана. О том, что из нее масло вся Россия ела, они и не слышали никогда. А вот если к нам придут, многое увидят, узнают о ремеслах и быте предков своих.

    Традиционным промыслам и ремеслам Горнозаводского округа отведен в Господском доме весь первый этаж. Сколько здесь наглядных пособий для урока этнографии!

    Хотите узнать, как выращивали и обрабатывали лен, изготавливали из него ткани, - пожалуйста. Увидеть изделия мастеров бурачного и бондарного промысла - тоже нет проблем. А кожевенное и обувное дело... Оказывается, железный Тагил славился не только рудой и металлом. В начале нашего века здесь трудились себе и другим на пользу 43 процента кожевенников всего Верхотурского уезда. Была даже кожевенная фабрика Патокина -в Выйской части города на улице со смешным названием Забегайка (теперь - Лебяжинская). А среди обувщиков славился своим искусством сапожных дел мастер Лев Герасимович Бородин. Инструменты, которыми он работал, представлены в интерьере мастерской, образцы продукции - в витринах.

    Ну, и, конечно, сундучный промысел тут не забыт Где еще увидишь сейчас "полную укладку" - горку кованых сундуков разных размеров или малютку-теремок с зеркальцем для кокетки?

    Господский дом на улице Тагильской начал новую жизнь. Вместе с Домом Худояровых, что расположился по соседству, привлекая историей знаменитых лаковых подносов, он составил центр этнографического музейного комплекса. Но это еще не предел мечтаний для его основателей. И хотя время ныне безденежное и для реализации затратных проектов плохо приспособлено, Эльвира Раисовна смотрит в будущее с оптимизмом.

    - На очереди у нас, - говорит она, - восстановление надворных построек. Это каретный сарай и конюшни. В конюшнях хотим оборудовать выставочный зал и еще один маленький, типа лекционного, для семинарских занятий. Есть даже идея создания этнографического театра: фольклорных ансамблей, коллективов в городе и Пригородном районе немало - хорошо бы объединить их под одной крышей. В каретнике планируем организовать Сувенирную лавку для продажи изделий современных художественных ремесел. И тут же - места хватит - открыть городской Центр народного творчества с показательными мастерскими, где бы собирались мастера и передавали свой опыт молодым ученикам. Это будет логично: музей показывает традиции ремесел и промыслов, а в мастерских во дворе традиции народного творчества как эстафета поколений переходят от старших к юным.

    А если заглянуть дальше в будущее, то там уже вырисовываются контуры музейно-этнографической зоны отдыха, куда должны войти и восстановленный сад у Господского дома с прогулочными аллеями, летними кафе, и такие новые музейные экспонаты под открытым небом, как типичные постройки прошлого века: изба "казенная" и крестьянская, усадьба заводского рабочего...

    Но до них еще далеко. Хотя, кто знает? Ведь и проект возрождения Господского дома многим тоже казался утопией.

Ада ЕГОРОВА.

Судьба Господский дом хранила

    Такова, видно, судьба у этого дома. Пережив свой звездный час в середине прошлого века, в нынешнем он постепенно ветшал, приходил в упадок. Но и забытый всеми, полузатопленный грунтовыми водами, время от времени он вновь “всплывал”, чтоб напомнить о себе людям. То уникальной музейной находкой знаменитой “Тагильской Мадонны”, то книжной строкой из сочинений Мамина-Сибиряка. А сейчас он привлекает к себе внимание еще и прекрасным прогнозом на будущее. Ведь старому Господскому дому уготованы новая жизнь и новое звание: музей ремесел и быта горнозаводского населения.

    Комнаты и залы встречают пришедших уже не обломками гнилых досок, кирпичей и ободранной штукатурки, а коваными сундуками, расписными дугами, прялками и разной бытовой утварью. Лет сто пятьдесят назад без такой в хозяйстве не обходились. Теперь же все это - диковинные редкости...

    На первом этаже в экспозиции будут представлены промыслы, характерные для Нижнетагильского горнозаводского округа второй половины XIX - начала XX столетий: сундучный, бурачный, бондарный и другие. Здесь же покажем, как выглядела мастерская ремесленника. А на втором этаже - жилые помещения прошлого века. В первом зале воссоздаем условный интерьер гостиной в доме чиновного лица из местной элиты. За образец взяли обстановку, в которой жил управляющий Нижнетагильским округом Фотий Ильич Швецов - пригодились архивные материалы: опись его имущества, воспоминания современников, служащих заводоуправления. Это будет интерьер первой трети прошлого века.

    В следующем зале разместили купеческую гостиную конца столетия. В фондах музея сохранились фотографии из дома тагильских купцов Ляпцевых. Они и послужили основой для создания экспозиции. Еще один зал введет в атмосферу домашнего быта кустаря. Тут нам тоже помогли архивные материалы. В частности, опись имущества ремесленника Бородина, занимавшегося сапожным промыслом в Тагиле.

На снимке: типичный интерьер "господского дома".

 И то же в ней очарованье...

    Об интерьере гостиной в доме купцов Ляпцевых мы уже рассказывали. Сейчас он ожил, заполнился мелкими предметами. Создается впечатление, будто хозяева только что вышли в свой магазин. Вот Василий Иванович спустился с семьей на первый этаж, вышел на нарядное крыльцо. Извозчик дожидается: “Куда изволите - с?”

    - “На рынок, апосля к Хлопотову, за пряниками” - в ответ. “К Лошкареву за папиросами не забудьте” - кричит вдогонку купец и проходит в свой магазин, который тут же, в первом этаже. В светлом просторном зале суетятся приказчики, посыльные мальчики ждут распоряжений по доставке товара. А товар все отменный, только самого высокого класса.

    Помимо богатого выбора вин, гастрономических продуктов у Ляпцевых торговали “колониальными товарами” : чаем, кофе, пряностями, сладостями, заморскими орехами. “А у Ляпцева не хуже, чем у Елисеева в Питере”, - говаривали местные обыватели.

    После революции дом Ляпцевых был передан под клуб завода имени В.В. Куйбышева “Металлист”. Ныне это здание на улице Карла Маркса занимает Дворец школьников НТМК. Там, где сейчас фойе, был торговый зал, а где зрительный зал - склад товаров. Дом купцов Ляпцевых - единственное, пожалуй, здание города, где виден стиль, близкий к модерну. И сейчас мы видим там башенки, характерные теремные построения кровли и оконных проемов.

    Но вернемся в выставочный зал. Интересным воплощением новых потребностей, вставших перед художниками, мебельными мастерами в конце XIX века, можно назвать представленный тут бамбуковый гарнитур. В условиях растущего темпа деловой жизни усиливалось стремление к удобству, к разумному комфорту. Для квартир, доходных домов требовалась легкая “мобильная” меблировка.

    Бамбуковый гарнитур - явное влияние Востока. Стиль модерн сформировался там, в далекой Японии, с ее своеобразной архитектурой, прикладным искусством и неповторимой по тонкости графикой. Это последнее, но самое глубокое влияние дальневосточного искусства на европейское. Конструктивизм и декоративность - они всегда соседствовали в модерне.

    Легкость мебели позволяла перемещать ее и компоновать ее по собственному вкусу, это было подвластно даже хрупким рукам девушки, будь то мещанка, дочь купца иди заводского интеллигента. Они заканчивали одно учебное заведение - Павло-Анатольскую женскую гимназию, и вкусы их часто совпадали. Поэтому интерьер мы определили так - “Будуар молодой девушки. 1890-1900 годы”.

    И, наконец, интерьер столовой, типичный для жителей Тагила. Необходимой принадлежностью здесь был шкаф-“горка” с застекленным верхом, где выставлялась парадная посуда, и глухим низом, где могли храниться более дешевая посуда, а также различные тканные вещи, полотенца, скатерти, салфетки.

    Столы в начале века помещались не в традиционном углу, а в середине комнаты и накрывались скатертью домотканой льняной, отбеленной, приобретенной в магазине.

А. СМИРНОВ.

Литература: Газета "Тагильский рабочий" от 28.05.1992.

Загадки старого дома

    Люблю бывать в этом старом доме на улице Тагильской. Теперь у него новые хозяева, и их владения называются музеем быта и ремесел населения Горнозаводского округа XIX - начала XX веков. Таким скучным, тяжеловесным именем нарекли его в официальных документах, но люди по старинке называют Господским домом, памятуя о том, что когда-то, говорят, останавливались здесь, наезжая в Тагил, знатные гости Демидовых и даже сами господа заводовладельцы, а позднее жили высшие чины заводской администрации.

    Красивый двухэтажный каменный особняк с колоннами и лепными украшениями по фасаду считается лучшим памятником жилой гражданской архитектуры в нашем городе. Построенный в стиле позднего классицизма примерно 160 лет назад, он и сегодня, несмотря на новейшее музейное оборудование и современный дизайн, сохраняет обаяние старины. А вместе с ним и ее тайны.

    Как почти каждая уважающая себя старинная усадьба - будьте рыцарский замок где-нибудь в Пруссии или Михайловский в Петербурге, - Господский дом в Тагиле тоже окутан преданиями, легендами, загадками. Возможно, они не столь эффектны и значительны в контексте мировой истории, однако для местного краеведения интерес представляют безусловный, а пытливому уму исследователей открывают простор для поисков и решения загадок, ключ от которых еще не найден.

    Например, до сих пор неизвестно кто был автором проекта Господского дома со всеми его надворными постройками, входящими в архитектурный ансамбль усадьбы. Ясно же, что не купеческая вдова Дерябина, для которой по ее заказу и было создано это чудо тагильского градостроительного искусства. Есть основания считать, что не обошлось здесь без мастерской руки талантливого сына демидовских крепостных архитектора Александра Чеботарева - по его проекту построен, в частности и Нижнетагильский заводской госпиталь, вошедший в наши дни как Демидовская поликлиника второй городской больницы. Но прямых, документальных подтверждений пока нет. Следовательно, вопрос до сих пор остается открытым. Не то что общеизвестная история открытия так называемой тагильской ''Мадонны".

    Она тоже связана с Господским домом, однако в дополнениях. подтверждениях, уточнениях, казалось бы, не нуждается. Так по крайней мере представлялось до недавнего времени.

    В 1982 году в Средне-Уральском издательстве вышла интересная книга журналиста, краеведа Юрия Курочкина "Уральские находки". И в ней есть целая глава с рассказом об этой удивительной тагильской находке. Чтобы освежить в памяти дела давно минувших дней, давайте вместе заглянем в текст:

    "...В марте 1924 года, - пишет Ю. Курочкин, - в Нижнем Тагиле завхоз металлургического треста Иван Васильевич Колеватов заглянул в кладовую одного из принадлежащих тресту домов, где раньше останавливались видные гости старых заводовладельцев, и увидел там грязную, закопченную доску. Вначале он принял ее за обломок столешницы, но, заметив на ней следы живописи, решил, что перед ним икона.

    Колеватов и сам не придал значения своей находке и, вероятно, выбросил бы ее, как выбрасывали тогда на свалку тысячи икон, не задумываясь об их возможной художественной ценности, но тут помог случай. Дело в том, что в этом же доме завхоз тогда же обнаружил ценные вещи, картины и сообщил о них директору недавно созданного и еще не открытого краеведческого музея Александру Николаевичу Словцову. Словцов же... забрал все в музей.

    В музее он обтер доску от грязи влажной тряпкой, а через несколько дней, подумав, решился осторожно промыть ее. Промыл - и... По оборке ворота платья какой-то женщины, по-видимому, католической мадонны, засверкали золотые буквы: RAPHAEL URBINAS PIN... Дальше подпись обрывалась, доска оказалась лишь обломком иконы или картины. Словцов ахнул - подпись великого мастера Возрождения Рафаэля!"

    А спустя несколько месяцев тот же завхоз Колеватов "с сияющим видом вошел в кабинет Словцова и торжественно положил на стол нечто, бережно завернутое в холстину.

    -Вот... Думаю, однако, что Рафаэль - это наш. Остаточек.

    ... Новую доску наскоро обиходили и приложили к той, музейной. И обрадованно вздохнули - да, это была вторая, недостающая часть картины. Стало возможно прочесть и конец авторской подписи, выведенной на вороте платья мадонны: тичья тафниы: RAPHAEL URBINAS PINGEBAT MDIX

    То есть - Рафаэль Урбинский писал в 1509 году".

    Дальше Ю. Курочкин рассказывает как в 1925 году по пути в Северное Прикамье заехал в наш город известный знаток и исследователь искусства, знаменитый художник, профессор Игорь Эммануилович Грабарь, чтобы познакомиться с новоявленным "Рафаэлем" и убедиться в очередной дутой сенсации. Когда же в музее ему показали "Мадонну", московский гость "с нарастающим интересом вглядывался в детали живописи, особенно в подпись.. Наконец, Грабарь повернулся к присутствующим в зале. Что же, эту картину он... знает".

    Оказались, что тагильская находка - уже 47-й из известных искусствоведам экземпляров знаменитой картины Рафаэля, в разные времена косившей разные названия: то "Мадонна дель Пополо", то "ди Лоретто", "Санта Каза", то "с Иосифом", то "с покрывалом" и т.д.

    История картины, по словам И.Э. Грабаря, "так сложна, отдельные эпизоды ее полуфантастической судьбы до того запутаны и в них столь явно переплетена действительность с вымыслом, что рассказ о ней скорее похож на увлекательный, захватывающий роман, нежели на объективную хронику. Действующими лицами этого романа являются папы, кардиналы, императоры, короли, знатоки и любители искусства наряду со спекулянтами и шарлатанами. Главная героиня его не живое существо, но создание человеческого гения, интригу ведет не женщина Возрождения - обаятельная и властная, сердечная и жестокая, наивная и лукавая, а "Мадонна", не менее обаятельная и властная, покоряющая, гипнотизирующая, толкающая на лукавство, обман, вероломство и преступления, среди которых она внезапно исчезает, чтобы навеки кануть в неизвестность".

    И вдруг из неизвестности "Мадонна" нечаянно вынырнула, заявив о себе в дальней российской глубинке. Возможно ли такое? И что собой представляет эта картина - подлинник великого мастера, авторская копия или всего-навсего подделка? Картину отправили в Москву на реставрацию и тщательное исследование...

    Те, кого интересует исторический "роман" о приключениях "Мадонны" Рафаэля, пусть прочтут в книге уральского краеведа или обратятся за достоверной информацией к научным сотрудникам Нижнетагильского музея изобразительных искусств - там в почете и уважении живет теперь возрожденная тагильская "Мадонна".

    А мы с вами отправимся к месту ее находки, в Господский дом.

    Однажды я пришла сюда по делам, никакого отношения к загадочной картине не имеющим. Меня интересовали история дома и автор архитектурного проекта.

    Сидим в маленькой комнатке, где обосновалась директор нового музея Эльвира Раисовна Меркушева. Разговариваем, просматриваем папки с документами о реставрации, исторические записки и прочее. От далекого прошлого переходим к настоящему положению дел и, конечно, планам на будущее. Голубая мечта неутомимой Эльвиры Меркушевой - возродить ансамбль Господского дома полностью по сохранившемуся в архивах плану усадьбы купчихи Дерябиной от 1833 года. Ведь кроме основного дома на территории площадью 904,2 квадратных сажени располагались и надворные постройки, характерные для городских усадеб эпохи позднего классицизма

    Правда, от них сейчас мало что осталось: другая эпоха - советских муравейников - коммуналок - не миновала и бывшие господские владения. И все-таки в первые годы рабоче-крестьянской власти усадьба еще имела вполне приличный вид. Существенные подробности о том времени музейщики узнали от Виктора Григорьевича Бессонова: в 20-е годы он, будучи ребенком, жил в этом доме и хорошо его запомнил.

    - У нас есть его письма. - сказала Эльвира Раисовна.- Если хотите, можете посмотреть.

    Разумеется, я хотела. И с жадностью "первопроходца углубилась в чтение.

    Эпистолярный жанр имеет какую-то неодолимую привлекательность. А когда речь идет о фактах исторических, - особенно. Письмо - не книга продуманная и отредактированная, где автор, заранее рассчитывая на многих читателей, сознательно подогревает их интерес к своему изложению событий и их толкованию. А частное, неофициальное письмо - оно полно сиюминутных чувств, дышит непосредственностью, искренностью воспоминаний. Это чисто человеческий документ без претензии на то, чтобы стать истиной в последней инстанции, - просто голос очевидца, свидетеля или участника, память его сердца.

    И вот передо мной два таких письма. Написаны они сравнительно недавно, в конце 80-х годов. Оба из Хабаровска и адресованы научным сотрудникам нашего музея-заповедника истории горнозаводского дела Среднего Урала.

    В этих письмах воспоминания о доме, где прошло детство, переплетаются с рассказом о родных и близких автору людях:

    "Праздник - 70-летие Октября отмечал в Свердловске. По приглашению горкома прилетел на открытие мемориала "Коммунары", о котором вы, конечно, знаете.

    Открытие состоялось 6 ноября в канун праздника. На похоронах отца в марте 1946 года я не был, т.к. был еще в армии после войны. Поэтому очень доволен тем, что исполнил свой сыновий долг, возложив в день открытия мемориала букет свежих цветов к пилону, на который занесено имя Г.Д. Бессонова.

    Всего в мемориале увековечена память 267 человек. В числе их есть знакомые и лично, и по отцу. Из тагильчан - друг и товарищ отца по революционному подполью и по совместной работе после революции Алексей Александрович Смольников, так же, как отец, член партии с 1905 года.

    Отец был директором завода, а Смольников - управляющим Нижнетагильским средне-уральским металлургическим трестом, который размещался в здании, где теперь горсовет. Жили мы в "Господском доме", наша семья занимала первый этаж, а на втором - Смольниковы...

    ...Как движутся дела... с реставрацией демидовского дома? Он был очень красивый и снаружи, и внутри. В нишах на первом этаже написанные маслом картины, и надо полагать, незаурядными художниками...

    При посещении я был просто удручен: дом походил на грязный, изуродованный всякими переделками, перепланировками сарай. Надворные постройки уничтожены. А ведь забор двора был кирпичный, штукатуреный. Во дворе прекрасный склад, здание для прислуги, второй склад, каретник. Все это составляло единый ансамбль штукатуренных белых строений. Забор по переулку (кирпичный) заканчивался у бани, которая представляла собой хорошее, тоже кирпичное оштукатуренное здание. Дальше шел большой сад. В наше время больше половины превращенный в огород (заставляли нужда и голодовка)... В саду две беседки...

    В складе были стеллажи, на которых много хороших картин... Там же была и знаменитая "Мадонна"...

    Дойдя до этого места в письме Виктора Григорьевича Бессонова, я, как говорится, навострила уши. Очень уж неожиданно и странно!

    В книге Юрия Курочкина в первых абзацах главы, повествующей о находке тагильской "Мадонны", сказано: "Сейчас (то есть в 1982 году - ред.) уже трудно восстановить в точности и со всеми деталями, как это произошло, - свидетели не дожили до наших дней и письменных показаний своих не оставили, а газетные заметки того времени очень разноречивы".

    Напомню, это было напечатано в начале 1980-х годов. А всего через несколько лет в конце тех же 80-х, В.Г. Бессонов написал письмо, которое сейчас я держу в руках. И оно явно "тянет" на "письменное показание" - да не просто свидетеля, но непосредственного участника вошедшего в историю события 1924 года. Так кому же верить?

    Однако вернемся к письму Виктора Григорьевича:

    "Нашли ее в складе я и мои приятели. Но, на счастье, в склад зашел отец- А он был большой любитель всего красивого - живописи, музыки, театров. Он-то и обратил внимание на картины и, конечно, на Мадонну. Нас он выставил, закрыл склад на замок, а на другой день позвонил "культпросветчикам". Они пришли, рассортировали картины. Мадонну, конечно, выделили сразу отдельно, а затем увезли на лошадях (машин не было тогда). Что сталось с ними, не знаю... "

    Но мы-то знаем, если верить Юрию Курочкину, что первооткрыватель тагильской "Мадонны" - завхоз Колеватов. С легкой руки автора "Уральских находок" его имя прочно вошло в краеведческую и даже научную литературу.

    Из привычного почтения к печатному источнику, пожалуй, мало кто усомнится, а так ли было на самом деле. И мог ли любитель-искусствовед из хозчасти металлургического треста по случаю "заглянуть в кладовую" дома, где жили управляющий трестом и директор завода, чтобы самовольно унести оттуда хотя бы и грязную, закопченную доску со следами живописи"? Да при этом еще тут же, не сходя с места, догадаться об ее "возможной художественной ценности", над определением которой долгое время работали потом в Москве крупнейшие специалисты, "цвет отечественного искусствоведения и реставрации" Да такому чудо-самородку самое место вершить дела в Академии художеств, а не хозяйством металлургического треста заведовать, разыскивая на досуге второй "остаточек нашего Рафаэля'"

    Кто же в действительности нашел тагильскую "Мадонну"?

    В свете письма Виктора Григорьевича Бессонова однозначный ответ, данный автором книги, уже не воспринимается как истина. На исходе нового века старый Господский дом преподнес нам еще одну загадку. Или теперь это уже не загадка?

Ада ЕГОРОВА.

Главная страница