Заводская библиотека
Значительное место в книжном фонде библиотеки музея-заповедника занимает коллекция "Библиотеки Нижнетагильских заводов", основанной в 1854 году А.Н. Карамзиным и собравшей согласно распоряжению ее основателя "все важнейшие и лучшие книги России".
Книжные сокровища именно этой, "заводской" библиотеки, очень пострадавшие в годы гражданской войны, но спасенные и собранные вновь (хотя и с большими пробелами) сотрудниками тагильского музея краеведения, положили начало библиотеке музея.
История собрания связана со многими замечательными именами: А.М. Янушкевич, В.В. Стасов, Д.Н. Мамин-Сибиряк, П.А. Наумов... Имя последнего мало кто знает сейчас. А между тем в прошлом веке это был известный демократический издатель и первый уральский книготорговец.
Бывший крепостной П.А. Наумов основал в Екатеринбурге первую публичную библиотеку (1855 г.), а в 1864 году был арестован за распространение "Колокола" и других революционных изданий.
В 1861 году он побывал в Нижнем Тагиле. В январе следующего года столичный журнал "Книжный вестник" опубликовал его письмо к редактору, содержащее очень подробное и восторженное описание Тагильской библиотеки. Это единственная известная нам дореволюционная публикация о "заводской" библиотеке.
Э. Н. Овечкина
Письмо к редактору
Недавно мне удалось погостить в Нижнетагильском заводе г. Павла Павл. Демидова, наименовавшемся в мою же бытность волостью, но желающем преобразоваться в гор. Александровск. Первое, что меня интересует при въезде в значительное селение, это школы - рассадники образования и библиотеки - их сотрудницы. Так и в Тагиле первым предметом любопытства была для меня библиотека, так назыв. общественная (вероятно, для отличия от библиотек училищной, специальнозаводской и церковных), потом школы, приюты и т. п. О последних стоит поговорить пространно в другом месте, уважая хотя бы то одно, что в них обучается и призревается до тысячи детей об. п. На сей раз сообщу о библиотеке, как предмете специальности "Книжного вестника" все, что знаю, благодаря любезности заведывающего ею г. Ясона Анисим. Серебрякова.
Краеугольным камнем этой библиотеки послужили книги гг. Демидовых, потерпевшие более или менее от петербургского наводнения в 1824 г. Составленным для нее в 1853 г. уставом вполне согласована сохранность книг с удобствами читателей; на пополнение же назначено из кассы заводской 400 р. с. в год на периодич. издания и 200 р. на выписку книг. Благодаря этому, можно сказать, образцовому уставу, библиотека получает теперь около 20 период, изд. и имеет русских книг 1.069, франц. 279, немец. 56, англ. 42, лат. 13, итал. 8, шведск. 2, испанск. 1, всего 1.470 назв. и 5.587 том. Все это расположено в 14 шкафах в двух светлых и просторных комнатах, украшенных цветами и бюстами.
Чтобы дать приблизительное понятие о занятиях библиотеки и по ним о степени умственного развития жителей, сообщу некоторые цифры из отчета за август настоящего года. В этот месяц 494 требователям русского чтения выдано 1.128 назв. и 55 требователям иностранного - 281 назв., а всего по 549 требованиям отпущено 1.409 назв. В год же с 1 ноября 1858 требований было 5.749, а с 1 ноября 1859 - 5.236 (уменьшение на 513 случилось от полуторамесячного закрытия библиотеки за смертью заведовавшего ею).
Год библиотечный здесь считается с 1 ноября, т. е. с открытия подписки на издания будущего года. Библиотека помещается в одном из флигелей главного управления заводами, в центре поселения, и доступна всем бесплатно трижды в неделю (ныне по воскр., вт. и пяти, до 2 час. по полудни); при большом же числе требований или при досугах библиотекаря, имеющего при заводах другую обязательную должность, перемена книг возможна и в прочие дни.
Сверх каждомесячных рапортов заводоуправлению о состоянии библиотеки, в ноябре каждого года библиотекарь подает доклад о необходимых дополнениях, и затем он свободен от всяких желчевозмутительных сношений с книгопродавцами; ему остается только принимать выписанное и на каждой книге и брошюре, на каждом отдельном номере журнала и газеты, как и на приложениях, ставить надлежащий номер по каталогу и штемпель.
Последний, очень легко и просто, без всякой краски или чернил, накладывается на верхнее поле первой страницы ручным прессом парижской работы и, рельефно оттискиваясь от легкого нажима, обеспечивает сохранность издания: пусть запачкается или оборвется этот оттиск на первой и второй стран., он наверное уцелеет на следующих. Не утерпелось мне, чтобы не спросить о цене пресса и, не скрою, меня изумила дешевизна этой уютной, изящной кабинетной вещицы: она стоит только 7 рублей. Возвратясь в Екатеринбург, сообщаю я это хозяевам возникающей тут библиотеки и, к общему сожалению, узнаю, что они уже приобрели для той же цели, хотя также уютный, но очень сложный станок, стоящий около 85 р. с ящиком букв для печатания чернилами. Понятно, что эта вещь пригодна более для визитных карточек. Остается пожелать, чтоб Нижнетагильская библиотека запаслась еще штампом для пометки предметов, исключаемых из употребления по ветхости или по приобретению новых изданий тех же сочинений. Всякий согласится, что общественная библиотека не может обойтись без замены обветшавших книг целыми и прежних изданий новыми. Но чтобы отсталые издания не стесняли помещение и не оставались бесполезно на ответственности библиотекаря, их надо сбывать через продажу или лотерею. Тут предвидится еще двоякая польза: распространение в публике дельных книг и усиление средств на общеинтересные новости.
Описываемой библиотеке, положим, горевать о средствах пока нечего: до сих пор на нее сыпались богатые жертвы гг. Демидовых, т. е. все достойное замечания и особенно ценное присылалось не в счет годичной ассигновки 600 р. Но в других местах, напр, хоть в Екатеринбурге о средствах на содержание библиотеки приходится подумать, да и подумать.
Состав Нижнетагильской библиотеки виден посетителям из лежащих на столе среди читальной залы книг, именно: 1). систематич. каталога библиотеки, 2). алфавитного кат. русск. кн., 3). алфав. кат. иностр. кн., 4). общего журнала русск. кн., 5}. общего журн. иностр. кн. В шестой книге получатели расписываются в каждом предмете, ручаясь за целость; по требованиям почетных лиц книги сюда вписывает сам библиотекарь и отдает посланному. Чтением отсюда могут пользоваться и жители подведомственных заводов через местных управителей, собирающихся в известный день еженедельно на совет в главное управление. В особой графе той же книги библиотекарь расписывается в обратном получении каждого предмета.
Издания художественные, напр, неподражаемо хромоли-тографированный Атлас лондонской всемирной выставки, атлас к путешествию по России А. Н. Демидова, "Художеств. Листок" Тимма по домам не отпускаются, но пересматриваются только в библиотеке. Для этих-то может быть изданий тут иногда можно встретиться и с особами прекрасного, вернее сказать, застенчивого пола, а это по-моему очень отрадное явление при положительно у нас сознанной отсталости женского воспитания, особливо в захолустьях, где девушка, за редкими исключениями, только и видит людей, что из косящата окна, а гостей в своем доме - из-за печки, либо украдкой сквозь дверные и всякие щелки, одн. словом из-за стенки; при этом неизбежно наслушается таких нравственных бесед, таких изящных выражений, что ой-ой! Неудивительно, что эта жалкая девушка едва ставши на ноги, уже смекает всю подноготную замужней практики и бредит женихами; не случись вовремя мужа, она, большей частью, несчастное, погибшее создание. Вот почему известие о хоть маленькой библиотеке, доступной всякому, несравненно для меня милее молвы о колоссальном колоколе, из суетных расчетов или только из фарисейства сооруженном чистыми и нечистыми средствами, а сведение об открытии хотя бы самой крохотной народной школы, по мне, сулит отечеству больше пользы, нежели существование огромнейшего приюта.
Потому-то и сам я для школ и библиотек готов на все. Последнее и доказал, содержав собственными своими средствами больше трех лет публичную библиотеку, куда убивал без жалости все, что мог скопить на черный день; через нее же потерял выгодную службу и, наконец, расположение людей могучих, но взирающих на вещи с своей наследственной точки зрения, а сколько погибает денег за издателями и книгопродавцами, так это и счесть трудно. Но я не жалею погубленных трудов, потерянных мест, пропадающих денег: если хотя один человек библиотекою спасен от заблуждения или от дурного поступка - я и счастлив. В досужий час я вам опишу историю своей библиотеки.
Кстати: в "Кн. Вестнике" много раз мне попадались жалобы на книгопродавцев и издателей. Читая их, я иногда посмеивался, думая: "Ну стоит ли из-за таких-то пустяков шуметь: мои потери и далеко почище, да молчу скрепя сердце, авось кто еще и догадается расквитаться добрым порядком". Между тем все изредка напоминал и все надеялся, но тщетно. После этого, наконец, думаю: не виновник ли я буду дальнейших операций над карманами неопытных библиофилов, не соучастник ли буду тех преступных проделок, умалчивая об испытаниях на себе! Избави Бог! И так, позвольте заявить кое-что ко всеобщему сведению.
Нет! Рука не поднимается, кровь приливает в голову. Нет, пусть пока лежит на мне нарекание в потворстве привычным пакостям этих артистов, но еще помедлю их описывать. Семь бед - один ответ, говорит пословица. А впрочем, два года назад и я пытался пустить кое-что в огласку чрез редакцию одного весьма почтенного издания. Мне печатно отвечали: "письмо ваше будет напечатано",- отвечали положительно и четкими русскими буквами, которые я несколько-таки разумею; но потом вероятно почему-то сочли выгоднее не исполнять слово и, не возвратив мне статей, ни денег на этот случай запасливо посланных, отказали во всем этом даже нарочно являвшемуся доверенному лицу. Помнится, там были довольно крупные претензии на гг. А.В. Булаковского, Н.Н. Полевого и А.А. Смирдина. Благодаря обязательному миролюбию упоминаемого органа благодетельной гласности с его замечательными понятиями о собственности, расчеты наши не только не покончились, но еще более осложнились, и все это сделало меня, в свою очередь, несостоятельным против гг. Бисером, Головинского, Гуллета, Ковалевского, Матвеева, Мылова, Ходоровича и др., поручавших мне выписку книг и журналов.
Извиняясь всенародно пред сими лицами, осмеливаюсь их уверить, что с моей стороны совестливо сделано все к оправданию доверия, деланного мне, как учредителю и хозяину одного из необходимейших для общества заведений.
Затем не мешало бы сказать словечко товариществу "Общественная Польза", хотя бы на тему высокого его титула; но покуда. Бог с ним и с титулом. Таков уж видно наш климат, что не растет в нем ничего порядочного, а кончается одними хилыми всходами. Так-то и библиотеке моей довелось завянуть во младенчестве. Но - да здравствует разум - по проложенной тропинке нашлись еще смелые путники, с свежими силами и с лучшими связями: это братья Голошевы и г. Налимов, хозяева возникающей теперь библиотеки. О делах ее постараюсь сообщить в следующем письме в недальнее время.
Между тем поспешу заявить на общее обсуждение мысль о способе наибольшего распространения журналов. В настоящее время при подписке на издание приплачивается и за годичную его пересылку от 50 к. до 4 р. Прибавка, кажись, неважная, но она равна цене двух-трех других изданий. Вообразите, что мне хотелось бы и их получать, но теперь я не имею столько свободных денег, а когда они прикопятся - уже поздно будет подписываться, и я останусь с сожалением при одном журнале вместо 2-3, и издатели во мне теряют пренумеранта. А устройте-ка так, чтобы за журнал я посылал лишь то, что составляет собственно вознаграждение издателя: вы меня обогатите разнообразным чтением, а пересылочные деньги я выплачу в течение года незаметно мелочами от 2 до 10 к. за конверт, как и теперь расплачиваюсь за письма. Почтовый доход через это никак не уменьшится, а скорее увеличится, издания же мои будут более, чем ныне обеспечены. Теперь за пересылку, хотя и получают с меня вперед, но доставителю я опять-таки должен платить, либо сам ходить на почту, либо иметь новые газеты через 2-3 дня по получении, а иных номеров и вовсе не видать; тогда же почтальон в исправной доставке мне изданий, как и писем, и объявлений, будет иметь свой собственный интерес. Повторяю, почтовое ведомство более выиграет, нежели потеряет. И оно же, судя по нескольким примерам за последнее время, вовсе не прочь от полезных преобразований и внимательно прислушивается к говору публики, для которой и которою существует.
Не припомню, где, и кажется в "Книжном же Вести.", была речь о распространении дешевых народных изданий даже без всякой предварительной подписки: тут много общего с моей мыслью. В защиту ее еще прибавлю: тогда смелее можно было бы рисковать на новые издания, утешаясь тем, что если иное лопнет, то за недосланные выпуски лишний рубль останется в моем кармане, а не в кармане афериста под священным знаменем литературного деятеля. С умножением числа потребителей, естественно, развивается и производительность: следовательно, и деятельности литературной и издательской тогда предстоит более обширное поприще.
П. НАУМОВ.
Екатеринбург, 1861.
(Публикация приводится в современной орфографии).
Литература: Тагильский краевед. Альманах. - Нижний Тагил, 1992.-128 с., ил.