История завода-музея

Глава 1

Нашли "удобное место"

    Железный промысел на Урале существовал издревле. Об этом свидетельствуют остатки "чудских копей", заброшенные "вогульские кузницы", где добывали руду и выделывали железо старые обитатели Урала - башкиры, вогулы, татары.

    Первые зарегистрированные "писцовыми книгами" крестьянские железные промыслы появляются здесь в начале XVII века. А в начале тридцатых годов на реке Нице построили казенный Ницинский завод, производивший железо сыродувным способом. В 1696-м на реке Нейве появился еще один казенный завод. Но оба работали недолго, около 10 лет каждый, были уничтожены пожарами и заброшены.

    В 1696 году верхотурский воевода Дмитрий Петрович Протасьев доставил в Москву образцы железной руды, найденной местным жителем-вогулом Яковом Савиным на берегах рек Нейвы и Тагила. Магнит-камень и выплавленный из него металл подвергли испытаниям в Москве, Амстердаме, Риге и Туле. Заключения экспертизы во всех случаях были однозначны: "... лучше того железа добротою и мягкостью быть невозможно". А тульский заводчик Никита Антуфьев (Демидов) сообщал: "Сибирское железо самое доброе, не плоше свицкого, а к оружейному делу лучше свицкого".

    С получением этих сведений правительство решило строить на Урале металлургические заводы. Указом Петра 1 от 23 апреля того же 1686 года предписывалось: "В Верхотурском уезде на реках Тагиле и Нейве, где сыскана железная руда, завести вновь железные заводы, а мастеровых людей взять с разных железных русских заводов по человеку или по два".

    Указы Петра выполнялись незамедлительно. И в первом десятилетии XVIII на Урале действовало уже четыре казенных железоделательных завода, в том числе большой по тому времени Невьянский, с доменным производством.

Заводская плотина сегодня

    Строительство его начали в 1699 году, пустили в действие в 1701-м. Но завод работал плохо. Упоминавшийся выше тульский промышленник Никита Демидович Антуфьев (впоследствии больше известный как Никита Демидов) в феврале 1702 года обратился к царю с просьбой передать ему во владение Невьянский завод на Урале. При этом он обязался поставлять оттуда воинские припасы по ценам не выше действовавших в то время.

    Просьба была удовлетворена. Указом от 4 марта 1702 года этот завод передан "тулянину - мастеру оружейного и железного дела Никите Демидову". Белено было "отдать Верхотурские железные заводы тулянину Никите Демидову по вышеозначенным Тагилу и Нейве рекам, а буде в иных местах приметит удобные места, строить".

    В полной мере используя предоставленные ему возможности, Демидов расширяет выплавку железа на Урале. Дооборудует Невьянский завод, строит новые - Шуралинский (1716 г.), Быньговский (1718 г.), Верхнетагильский (1718 г.), Выйский (1722 г.). В первой четверти XVIII века он становится самым крупным - после казны - заводовладельцем. Под стать Никите и его старший сын Акинфий, который становится своего рода горным королем Урала.

    Но Невьянский завод был расположен неудачно - вдалеке от больших запасов руды и с недостаточным запасом воды, основного источника энергии для действия заводских механизмов. Демидов стал приискивать другое "удобное место" для постройки главного своего детища.

Крыши старых корпусов    Такое место было на реке Тагил под Лисьей горой у подножья горы Высокой. На него указал еще верхотурский воевода Протасьев в донесении при посылке в Москву образцов железной руды в 1696 году.

    С помощью рудознатцев Якова Савина, Ивана Трифанова, Тихона Троицина и Матвея Деева Акинфий Демидов провел разведку рудных запасов горы Магнитной (Высокой). Было установлено, что их достанет на многие десятилетия работы. Так "удобное место" определилось окончательно, и Демидов в начале 20-х годов XVIII века приступает здесь к постройке большого чугуноплавильного и железоделательного завода, который стал центром его владений и праотцом современного города Нижний Тагил.

    Строительство началось с плотин. Заводская плотина была по тому времени сложным гидротехническим сооружением.

    Нужно сказать, что гидротехника той поры не справлялась с энергией больших водных потоков. Горные реки Урала с их мощными весенними паводками и наводнениями в летние грозовые дожди зачастую размывали устроенные плотины. Не избежала общей участи и плотина Нижнетагильского завода - ее пришлось возводить дважды.

    К концу первой четверти XVIII века накопили определенный опыт, сложились требования, выполнение которых обеспечило устойчивость плотин на бурных уральских реках и речках. Лучшие представляли собой стену из деревянных сру6ов-"ряжей", она пересекала реку от одного берега до другого. Внутри и снаружи срубы забивались глиной и облицовывались камнем. В плотине устраивались два или три прореза. Один, так называемый "вишняк", - для пропуска паводковых вод, другие - рабочие прорезы с водяным "ларем" - каналом направляли поток к приводам заводских механизмов.

    Плотина Нижнетагильского завода, возведенная в 1722 году, была одной из самых больших на Урале, уступая своими размерами только Екатеринбургской, построенной тремя годами позднее на реке Исеть для Верх-Исетского завода. Тагильская плотина имела длину 104 сажени, ширину 25 сажен и высоту - пять. Ее лари сделаны глубокими и узкими, что создавало максимально возможный напор воды на водяных колесах. (В музее-заводе сегодня экспонируется круглый ларь постройки 1899 года и водяная турбина).

    Одновременно со строительством плотины велись работы по обустройству заводской площадки и сооружению основных цехов - "фабрик", в том числе доменного корпуса с двумя доменными печами.

    Первый выпуск чугуна был проведен здесь 25 декабря 1725 года. Этот день считается днем пуска завода. С этого дня начинается история предприятия, которое более двух с половиной столетий верно служило Отчизне и в мирные годы, и во времена военного лихолетья, пока не стало с 1987 года памятником горнозаводской техники Урала.

Глава 2

Становление

    Первый выпуск чугуна был проведен 25 декабря 1725 года. Этот день считается днем пуска завода. С этого дня начинается его история.

    Завод строили быстро. В 1726 году пустили в работу еще две доменные печи. Одновременно сооружали “молотовые фабрики” с кричными горнами, фабрики по изготовлению сортового железа, а также помещения ремонтной службы и прочие хозяйственные постройки. Все они были деревянные. Закончили строительство завода в 1727 году.

    Он объединил в себе основные элементы мануфактуры XVIII века с передовой для того времени техникой и организацией производства. Это был промышленный комплекс в современной трактовке такого понятия. Здесь добывалась и готовилась к плавке железная руда, для топлива выжигался древесный уголь, выплавлялись чугун и медь, изготавливалось железо. Имелись и необходимые в заводском обиходе ремонтные и хозяйственные службы, например: лесопильная и кирпичная фабрики. Постройкой завода и организацией производства руководил сын Никиты Демидова Акинфий Никитич. (Отец его умер, не дожив допуска предприятия, 17 ноября 1725 года в возрасте 69 лет).

    С первых лет существования Нижнетагильский завод имел полный металлургический цикл. Выплавленный в доменных печах чугун разливался на литейных дворах и в “штыках” поступал на “молотовую фабрику”, где в кричных горных переделывался на железо. Полученная в горне крица обжималась под кричным боевым молотом с цепью удаления из нее неметаллических включений, рассекалась на куски и вытягивалась в полосы. Полосовое железо служило как товарной продукцией - для рынка, так и заготовкой для последующей его обработки в колотушечной (дощатой), жестяной, проволошной, плющильной фабриках с получением сортового металла.

    В 1736 году, после пожара на домнах Екатеринбургского завода, Нижнетагильский становится одним из самых больших в Европа с передовой технологией производства железа. По штатам 1763 года здесь было 27 отдельных производств, или ремесел, в том числе добыча руды, выжиг древесного угля, изготовление железа, а также домашней утвари. Действовали фабрики с числом рабочих до ста и более и вместе с тем малые производства, где справлялись с делом два-три работника.

    Заводские строения примыкали непосредственно к плотине, располагаясь далее вдоль водяного ларя по обе стороны. Площадка имела строго прямоугольную форму с размерами сторон 280х170 метров. С юга она была ограничена плотиной, с севера - существующим зданием заводоуправления, с боков - руслом реки и нынешним зданием конторы доменного цеха. Основные металлургические цехи-фабрики, доменный и молотовые с кричными горнами, располагались почти по центру территории завода перпендикулярно плотине. Остальные, не связанные с использованием энергии воды, - по периметру прямоугольника... Если при постройке завода все производственные здания сооружались из дерева, то в 70-е годы здания кричных фабрик, домен и литейного двора были уже каменными.

    Наращивание объема производства металла шло высокими темпами. Выплавка чугуна за половину столетия увеличилась более чем в три раза. Нижнетагильский завод был самым мощным железоделательным предприятием того времени в Европе.

    Однако к концу XVIII века положение лидера в этой области он безвозвратно утратил. Бурное развитие доменного дела, наращивание размеров и производительности печей в результате замены древесного угля каменноугольным коксом тагильского завода не коснулись. В силу специфических условий работы (дешевый труд крепостных, отсутствие поблизости минеральных источников топлива) домны оставались здесь древесно-угольными вплоть до 20-х годов нашего века. Да и конструкция домен существенных изменений не претерпела.

    В XVIII веке единственным способом получения железа все еще оставался большекричный процесс, заключавшийся в нагреве и обезуглероживании в горне чугуна и дальнейшей обработке его под молотами.

    На молотовых (кричных) фабриках завода (их было три) изготовлялось два вида металлопродукции - полосовое и связное железо, отличные по качеству и назначению. Связное было более грубым и предназначалось для дальнейшего передела на сортовое, уклад (сталь), жесть, проволоку и поковки.

    Полосовое железо отличалось высоким качеством и пользовалось широким спросом как внутри страны, так и за рубежом.

    В описываемый период в числе главных импортеров его была Англия. В знак мягкости, ценных потребительских свойств и во избежание подделок это железо клеймилось изображением бегущего зверька (соболь), а также литерами ССНАД, что означало: статский советник Никита Акинфиевич Демидов. Позднее две первые буквы стали относить к изображению зверька, называя марку железа "Старый соболь". Еще в 1739 году было поставлено на экспорт 20 тысяч пудов полосового железа, а к 1759-му объем экспортных поставок его возросло 238 тысяч пудов.

    В отличие от доменного производства, в последней четверти XVIII века оборудование и технология в деле сортового железа непрерывно совершенствовались, расширялся сортамент изделий.

    В 1774 году, 16 марта, после ряда опытов, начатых с 1766 года, ввели в эксплуатацию листопрокатный стан. На нем катали лист шириною 3/4 аршина (53 см), но это не соответствовало требованиям потребителей, нуждающихся в больших размерах. Стан для производства такого листа был построен в 1779 году. А четырьмя годами раньше начал действовать сортовой прокатный стан, на котором освоили изготовление четырехгранного железа . В конце 70-х на заводе имелось уже четыре прокатных стана.

    Ни на одном отечественном предприятии прокатное производство не достигало в то время такого уровня. В восьмидесятых годах действовали две плющильные фабрики. На одной из них с двумя прокатными станами для полосового и сортового железа установили молот для правки проката. Очевидно, это был прообраз “листобойного молота” - того самого, что действовал на заводе имени Куйбышева в технологическом процессе изготовления кровельного листа вплоть до остановки цеха в 1961 году.

Литература: Газета "Тагильский рабочий" от 24.02.1994.

Глава 3

Чтоб не отстать и марку держать

    В 1800 году Россия все еще сохраняла первое место в мире по производству черных металлов. Нижнетагильский завод оставался одним из лучших ее заводов. Однако уже в последнее десятилетие XVIII века определилось отставание его от зарубежных предприятий в технике производства. И это привело к утрате им места лидера сначала в мировой, а затем и в отечественной металлургии. Новый век завод начал с древесно-угольными домнами конструкции середины прошлого столетия, с кричным переделом чугуна на железо и гидроэнергетикой. За техническое перевооружение взялись только во второй половине XIX века.

    Строятся уже отдельно стоящие доменные печи высотой до 21,5 аршина (17 метров), водяные колеса, привода воздухонадувных мехов заменяются водяной турбиной, а в последней четверга, столетия используются паровые машины. В 1855 году сооружаются чугунные, затем кирпичные воздухонагреватели. Однако введение нагретого дутья относится, по-видимому, уже к последнему десятилетию века.

    В 1890 году завод посетил австрийский металлург Туннер. В своих воспоминаниях он писал, что лишь у одной домны встретил два прибора для нагрева дутья, да и те без действия. “Это странное для меня явление, - писал Туннер, - объяснили тем, что горячее дутье будто бы вредно влияет на доброкачественность чугуна”.

    В 1875 году печи оборудуются газоуловительным устройством с последующим использованием колошникового газа в качестве топлива. Принимаются дополнительные меры по подготовке железорудных материалов к плавке. Строят сначала одну, потом в 1886 году вторую печь круглого сечения для обжига руды, где топливом служит колошниковый газ.

    Слабость воздухонадувных средств - печи “не продувались воздухом” -пытались компенсировать путем изменения конфигурации профиля печи. Так, в 1860 году на заводе появились печи Рашета с прямоугольным сечением. Но они не оправдали себя и позднее были заменены элиптическими. Последние сыграли положительную роль в увеличении производства чугуна и сохранялись до 1930 года. Производительность элиптических домен Тагила стала значительно выше, чем у круглых печей соседних заводов. Опыт тагильских доменщиков использовали в Нижней Салде, Майкоре, на предприятиях Лысьвенского округа.

    В 1899 году работали все четыре тагильские домны. Три давали передельный чугун в объеме 1200 пудов в сутки каждая, на четвертой выплавляли ферромарганец при производительности печи 70-80 пудов ежесуточно.

    Наращивание объемов изготовления железа до восьмидесятых годов шло за счет совершенствования технологии кричного производства. Ни пудлингование, ни бессемеровский способ получения литой стали применения на Заводе не нашли. Свою роль в этом сыграло и то обстоятельство, что владельцы предприятия к тому времени самоустранились от непосредственного руководства заводскими делами. Последний из Демидовых, кто понимал толк в них и заботился о приумножении производства, - Николай Никитич (внук Акинфия Демидова) умер в 1828 году. Заводскими делами руководили наемные управляющие, не имевшие порой ни новаторской жилки, ни смелости в организации производства.

    Выплавку литой стали организовали в Тагиле лишь со второй половины семидесятых годов. В 1876-м построили первую мартеновскую печь, в 1878-м вторую. Строили их иностранцы, они же вели и первые плавки. Работа не ладилась. Свод печи выдерживал не более восьми плавок.

    После ряда неудач руководство мартенами поручили своим заводским специалистам. Дело возглавили техник Михаил Васильевич Саканцев и мастер Развин, прошедшие перед тем практику на зарубежных металлургических заводах. В результате усовершенствований, введенных ими, работу печей довели сперва до 80, а затем до 150 плавок.

    Позднее, в 80-х годах, над улучшением тагильских мартенов трудился будущий профессор Петербургского горного института инженер В.Н. Липин. При его участии стойкость печей была повышена до 300 плавок и более. В 1884 голу цех реконструировали, установив две печи производительностью до тысячи пудов в сутки каждая.

    Спрос на сталь был высоким. Как только вошла в строй первая мартеновская печь, поступил заказ Ижевского завода на 18 тысяч пудов для изготовления ружейных поковок. В следующем году он увеличился до 27 тысяч пудов. В том же 1877 году тагильчане выполнили заказ на рельсовую сталь для строившейся горнозаводской железной дороги (Н. Тагил - Пермь).

    Выплавка непрерывно наращивалась. Работали все праздники, включая Пасху, и без обычного перерыва на сенокос. Расширялся сортамент выплавляемого металла. В первый же год освоили производство рессорной и инструментальной стали.

    Но вот Пермскому пушечному заводу (Мотовилиха) потребовался тысячепудовый круглый слиток. Заказ необычный. Техника производства слитков таких размеров к тому времени была неизвестна. И все же тагильские сталеплавильщики успешно справились с задачей. Было отлито два слитка: один массой 980 пудов, второй -1109. На них, как на диковинку, приезжали смотреть специалисты соседних заводов Урала. Это стальное чудо на конях перевезли к реке Чусовой и сплавом по ней и Каме доставили заказчику.

Литература: Газета "Тагильский рабочий" от 26.05.1994.

Глава 4

Да будет свет!

    Наибольшее развитие в XIX веке получили металлообрабатывающие и ремонтные службы завода. Уже в первые годы его работы наряду с металлургическими здесь действовали фабрики по ремонтам “заводских инструментов кузнечных”, по производству мехов, канатов и прочего. В начале XIX Столетия они перерастают в специализированные производственные подразделения, получившие название “Механическое заведение Черепановых”.

Первая заводская электростанция в Тагиле (фото из музейных фондов)

    Сначала они размещались в здании медеплавильного и укладного производств, примыкавшем к торцам кричных и катальных фабрик, стоявших вдоль ларя. Но с возрождением медеплавильного и развитием собственного металлообрабатывающего производства там стало тесно. Поэтому к 40-м годам XIX столетия были построены новые здания цехов механического, кузнечно-котельного, рельсовых скреплений, медно-котельного, они вытянулись в третью заводскую линию. Здания эти не подвергались существенной переделке до наших дней. Только в 1942 и 1950 годах их надстроили, а механический цех еще в 1892 году был перестроен в связи с установкой мостового крана собственного изготовления. Что же до цеха рельсовых скреплений, то он дважды подвергался внутренней переделке: в 1941-1942 годах для установки стана холодной прокатки и в 1987-1988 годах для производства предметов ширпотреба.

    К концу прошлого века здесь сложились как бы два самостоятельных завода - металлургический и механический. Последний работал на нужды нижнетагильских и луньевских предприятий, принадлежавших наследникам Демидовых.

    Дальнейшее развитие получает энергетическая база завода. Поскольку производительность цехов лимитировалась зачастую недостатком воды в заводском пруду, требовалось увеличить гидроресурсы. Для этого хотели зарегулировать сток воды из притока реки Тагил - речки Черной. Однако иностранные специалисты, взявшись за эту задачу, рационального решения не нашли. Выручил крепостной крестьянин Клементий Ушков. В 1848 году он построил целую систему гидротехнических сооружений, что и обеспечило накопление вешних вод в Черноисточинском пруду для заводских нужд. Так называемая Ушковская канава действует и сегодня.

    Водяные колеса постепенно заменяются водяными турбинами, вводятся паровые машины. Особенно энергично модернизация энергохозяйства пошла во второй половине века. Рост гидроресурсов потребовал переделки парового хозяйства. В 1899 году старый вековой деревянный ларь заменили металлическим, клепаным, из 12-миллиметрового железа. Для привода станков механического цеха провели от нового ларя трубопровод диаметром 1,5 аршина. Часть его сохранилась, как и сам ларь, и теперь служит одним из экспонатов музея-завода.

    В 1888 году правление Нижнетагильских заводов обратилось в Москву к фирме “Стеффон и Монон” с просьбой ввести электрическое освещение.

    К тому времени заводские здания, конторы освещались керосиновыми лампами. Это было небезопасно и дорого: 3-3,5 тысячи рублей в год. Разрешение главного начальника Уральских горных заводов было получено лишь в декабре 1894 года. А уже в 1896-м построена небольшая электростанция с двумя агрегатами - паровой машиной и генератором постоянного тока. Один, мощностью 100 лошадиных сил, предназначался для станков механического цеха, другой - мощностью поменьше, 75 лошадиных сил, - для освещения механического завода, квартир администрации и дачи, расположенной верстах в двух от заводской территории.

    В 1898 году на заводе было 5 вододействующих колес мощностью 110 лошадиных сил, 8 водяных турбин (545 л.с.),4 паровые машины (291 л.с.), 2 локомобиля (135 л.с.). А на смену живым лошадям пришел железнодорожный транспорт. В 1895 году построили железную дорогу от рудника на завод. Узкоколейка связала между собой почти все заводы горного округа. Служит она нам и сегодня.

    Расширилась и оформилась заново заводская площадка. Старые границы предприятия - "вешняк" плотины и подпорная стена не позволяли разместить новые производства. Мартеновский цех, располагавшийся сперва под плотиной справа от ларя, пришлось обустроить уже вне этих границ, "на горе". В 1848 году строится новое, сохранившееся до наших дней здание заводоуправления. Его и механический цех соединили небольшие одноэтажные постройки, которые тянулись к реке и вдоль нее. Тут размещались слесарня, склады и другие службы.

    В целом все это составило единый архитектурный ансамбль и служило оградой заводской площадки. Перед фасадом проходила дорога. Через Зеленый мост она соединяла две части заводского поселка, разделенные рекой. Украшением этого ансамбля стали здания механического цеха. Выполненный в стиле, характерном для зодчества Урала 40-60-х годов прошлого столетия, и перестроенный в 1892 году главный пролет отличается простотой и изяществом форм. Убедиться в этом можно и сейчас: здания остались нам в наследство как памятник архитектуры XIX века.

Глава5

Старое уживалось с новым

    Несмотря на то, что отставание в технике металлургического производства горнозаводского Урала от передовых заводов Европы определилось еще в последней четверти XVIII века, до середины XIX столетия здесь производилась основная часть черных металлов в стране. Однако к концу века и эта позиция была утрачена.

    Отсутствие в регионе залежей коксующихся углей, стесненность заводских площадок, прижатых к плотинам рек, использование дешевого крепостного труда привели к застою в технике металлургического производства Урала. Не избежал общей участи и Нижнетагильский завод, один из наиболее мощных и лучше оснащенных. Здесь своеобразно отразился характер двух эпох: старое, не умирая, уживалось с новым.

    В 1899 году Нижнетагильский завод посетила правительственная комиссия во главе с известным ученым Д.И. Менделеевым. Ее участник - профессор Егоров так излагает свои впечатления. “Мы видели хорошо оборудованные и находящиеся в прекрасных помещениях механический цех и фабрику рельсовых скреплений с паровыми машинами, мощными электрокранами, электрическим освещением. А рядом домны, расположенные в полутемных помещениях с железными решетками на окнах, с саженными стенами.., мрачные, тесные закоулки.., старинная воздуходувка, действующая от балансированной машины Уатта;. деревянные краны, водяной ларь, кричные горны и сталетомильные лечи, все остатки древности, грузные, прочные, исправные и все же требующие замены”.

    И все же именно XIX век дал Нижнетагильским заводам расцвет творческой мысли. Тут работали пионеры технического прогресса в русской металлургии и машиностроении. В 1824 году плотинный мастер Ефим Алексеевич Черепанов сконструировал паровую машину в четыре лошадиные силы, а в августе 1834 года он с сыном Миронов Ефимовичем построил первый паровоз, способный перевозить 200 пудов груза. Через два года ими же была построена железная дорога - “чугунные колесопроводы” от Выйского завода к меднорудянскому руднику, протяженность ее 3,5 километра.

    Слесарь Нижнетагильского завода Степан Козопасов сконструировал штанговую водоотливную машину. Двигатель ее стоял в заводе, а сама машина - на шахте медного рудника. Движение от двигателя передавалось штангами (деревянными брусьями), которые проходили по огородам обывателей.

    Здесь работал и талантливый конструктор прокатных станов, изобретатель музыкальных дрожек и астрономических часов Е.Г. Кузнецов. Весомый вклад в развитие заводского хозяйства и совершенствование способов производства железа внес П.С. Макаров, бывший в начале XIX века главным механиком Нижнетагильского и всех его дочерних заводов. По указаниям и под руководством Макарова строились и ремонтировались доменные печи, кричные горны и оборудование завода.

    Крепостным умельцем Климентием Ушковым создана сложная гидротехническая система, до наших дней питающая водой Тагил. Ушков, как и Макаров, за заслуги в развитии завода был освобожден от крепостной зависимости - оба получили “вольную”.

    В 1885 году в Нижнетагильском округе начал инженерную деятельность Владимир Ефимович Грум-Гржимайло, в будущем - крупный русский металлург. По его проектам в 1885-1903 годах проведена большая работа по техническому оснащению заводов округа.

    В 1900-1901 годах Опекунское управление наследников П.П. Демидова утвердило план преобразования заводов Нижнетагильского округа с объемом капитальных вложений 59 тысяч рублей. Осуществление его началось еще в конце прошлого века, когда заменили деревянный ларь металлическим (1899 г.), провели ремонт плотины и построили новый корпус мартеновского цеха (1891 г.). Чуть позднее возвели металлический каркас для общей колошниковой площадки всех четырех доменных печей (1896) - он сохранился и поныне как один из экспонатов музея-завода. В 1900 году надстроен доменный корпус с одним общим фонарем.

    Дальнейшие работы по плану преобразования завода продолжались уже в текущем столетии. Было закончено строительство здания медно-котельного цеха, расположенное на линии с мартеновским. (Потом здесь стал чугунолитейный цех завода имени Куйбышева, а теперь - участок по производству шлакоблоков ремонтно-строительного управления НТМК). Приступили к реконструкции домен, энергетического и транспортного хозяйства.

    С развитием железнодорожного Сообщения создаются цехи для обслуживания локомотивного парка и подвижного состава. В начале девятисотых годов здание кузницы между фабрикой рельсовых скреплении (“ковальная”, как ее называли) и котельным цехом приспосабливают под паровозное депо, прослужившее до 1930 года. Напротив депо, через дорогу, устроили сварочную фабрику - здесь под молотами изготавливались тяги, оси и другие детали для паровозов и вагонов. Однако железнодорожного цеха как самостоятельного подразделения на заводе в то время еще не было. Путевое хозяйство, локомотивная и вагонная службы находились в ведении конторы заводских железных дорог на станции Гора Высокая.

    Осуществить намеченную программу полностью не удалось из-за промышленного кризиса середины девятисотых годов: в1907-1909 годах он привел к сокращению масштабов производства. Закрывается Лайский, оба Висимских, Черноисточинский заводы. Выплавка чугуна на Нижнетагильском в 1909 году снизилась против 1900-го на 30,6 процента и составила только 856349 пудов. Финансовое положение оказалось крайне тяжелым. Возросла задолженность казне и банкам. Месяцами людям не выдавалась заработная плата.

    Работа по преобразованию завода активизировалась лишь с оживлением хозяйственной деятельности в стране после 1910 года благодаря поступлению военных заказов в преддверии первой мировой войны.

Литература: Газета "Тагильский рабочий" от 28.07.1994.

Глава 6

Поднимаясь из руин

    С началом первой мировой войны работа завода стала ухудшаться. Сказывались недостаток квалифицированных рабочих, часть которых мобилизовали в действующую армию, нарушение транспортных связей в результате общей разрухи в стране, сужение рынка сбыта.

    Гражданская война в период колчаковщины завод парализовала полностью. Действовала только электростанция, остановить ее не давали сами рабочие. Даже во время боев, когда по Лисьей горе стреляли, добровольцы с риском для жизни перебежками пробирались на завод, чтоб принять смену у котлов и турбин. После победы Октябрьской революции завод пришлось восстанавливать заново.

    Нижний Тагил был освобожден от белогвардейцев 19 июля 1919 года, вслед за этим начали восстанавливать завод. Вот как выглядел он по описанию одного из ветеранов предприятия Михаила Лукьяновича Красноселова: “Пустые цехи стояли притихшие, безмолвные. Оборудование проржавело. Печи в прокатном - что груда кирпичей. На рудном дворе хоть шаром покати.”

    Рабочие сами, по-хозяйски решительно начали восстанавливать. На расчистку цехов шли семьями, оставаясь после смены еще и на субботники. Все понимали, как важно поскорее пустить завод. Ни уговоров, ни напоминаний не требовалось. Привлекли и демобилизованных красноармейцев. Приказом от 15 января 1920 года Третья армия, победившая Колчака на Урале, преобразована в Первую революционную армию труда и направлена на восстановительные работы в регионе, в том числе и на Тагильском заводе.

    Раньше других возобновилась жизнь в механическом, котельном и кузнечном цехах. Здесь стали изготавливать детали и оборудование для ремонта и возрождения агрегатов основного производства. За полувековой срок оборудование ремонтно-механических служб пришло к физическому износу и морально устарело. Иван Васильевич Федоров, начальник механического цеха в те годы, рассказывает: “Станки со ступенчатыми шкивами, установленные со времени образования цеха, в основном все японской фирмы. Они были расхлябаны, лязгали, скрипели”. Станки имели ременный привод от двух трансмиссий по обеим сторонам кранового пропета. От них к каждому тянулся ремень. Ременной паутиной из 2700 погонных метров было затянуто все околостаночное пространство. Трансмиссии вращались водяной турбиной с числом оборотов 120 в минуту. Главным орудием котельщиков были кувалды и лом. Но и в таких условиях люди упорно ковали, вытачивали, отливали все, что требовалось для восстановления оборудования основных цехов.

    Первые успехи сказались в 1923 году. В марте возобновил работу мартеновский цех. За ним вступили в строй листопрокатные станы и листобойка. Листопрокатный стан №3 привезли с Антоновского завода на лошадях. Станины, громадный маховик, шестерни везли так все 18 верст. Установленный осенью 1923 года, он оказался самым долговечным из своих собратьев. Еще в 1939-м на нем обучались прокатному делу ребята из ремесленного училища №4, будущие прокатчики. Сегодня от того стана сохранились маховик и часть водяной турбины - экспонаты музея-завода.

    В 1924 году построили и ввели в действие сутуночный стан. (До революции сутунку поставляли с соседних заводов, которые после гражданской войны бездействовали).

    Таким образом, в 1923/24 хозяйственном году (по принятому в то время регламенту он начинался с 1 октября) завод восстановлен в объеме полного металлургического цикла. Работали доменная, две мартеновские печи, сутуночный и четыре листовых стана. В заводских цехах трудились 1700 человек. Выплавлено 10214 тонн чугуна, 7790 тонн стали, произведено 4772 тонны проката.

    В начале следующего хозяйственного года задули вторую (круглую) доменную печь, а в 1927-м третью. Размеры печей оставались небольшими: круглая имела объем 150 кубометров, эллиптическая - 105. Металлического кожуха и водяного охлаждения у них не было. Для повышения прочности домны оснащались железными обручами-бандажами. В этих условиях кладка печей изнашивалась весьма интенсивно. Бывший обер-мастер доменного цеха С. И. Дементьев вспоминал: “Идешь по плотине вечером, а домны - как решето, через каждый кирпич светятся загоревшимся газом. Ну, ровно иллюминация какая...”.

    В первый период восстановительных работ, когда главной задачей было поднять завод из руин, организовать производство металла, в котором остро нуждалось народное хозяйство, доменные печи вводились на старом техническом уровне. Засыпных аппаратов они не имели. Руду, разделенную на колошниковой площадке по сортам, загружали в печь лопатами. Вручную загружали и топливо. Им служил древесный уголь. По воспоминаниям А.А. Ахаимова, работавшего тогда начальником смены в цехе, сырые руды и мокрый мусористый древесный уголь снижали форсировку печей. Шихта в них постоянно подвисала. В сутки делали до 60 искусственных осадок. Нередко случались глубокие расстройства с простоями печей в течение двух-трех суток. Воздуходувные средства применялись маломощные, нагрев дутья низкий. Для очистки колошникового газа от пыли не было даже простейших устройств. Пыль отлагалась в газопроводах, и через каждые полтора-два месяца цех останавливали для их очистки.

    Чугун выпускали на литейный двор в подготовленные там песчаные формы. Вместе с чугуном туда же шел весь шлак, так как шлаковых леток печи не имели. Заделка чугунной летки делалась песком 6 лопаты, вручную. При этом печь останавливали. После того как чугун остыл, его разламывали на штыки и лошадьми вывозили на склад, расположенный на острове. Кони отвозили в отвал и шлак. Интересно отметить, что шлаковый отвал Долгое время был на месте теперешнего сквера в центре старого города.

    На безе устаревшей техники возвращались к жизни и остальные металлургические цехи. Вся прокатка Чтилась в одном здании, построенном в 1902 году. Четыре листопрокатных стана, два листобойных молота, шесть нагревательных печей, отапливаемых дровами, маховики, гидротурбины, два пресса сутуночного стана, ножницы для обрезки листов, заготовки, полуфабрикаты - и все это под одной крышей. Обстановка, условия труда - не позавидуешь: лязг, шум, жара, копоть...

Глава 7

Военные годы

    Особую страницу в истории завода занимают годы Великой Отечественной войны.

    С началом ее здесь наряду с производством традиционных видов продукции срочно осваивались новые - по более сложной технологии, с повышенными требованиями к качеству. Решение вставших перед заводом задач осложнялось тем, что многие квалифицированные рабочие и специалисты были призваны в ряды Советской Армии. На смену им в цеха пришли подростки - вчерашние фэзэушники и женщины. Не хватало сырья, топлива, питания. В этих условиях под лозунгом “Все для фронта, все для победы!” самоотверженно работал коллектив в военные годы и внес весомый вклад в победу над фашизмом.

    Перед доменщиками в первые же месяцы воины встала труднейшая задача выплавки феррохрома. Обычно его получали в электроцехе, но с временной потерей южной металлургии и недостатком электроэнергии пришлось осваивать его выплавку в доменной печи.

    30 августа 1941 года впервые в доменной практике выплавлен феррохром в доменной печи №2. Трудными и опасными были такие плавки. Из-за малоподвижности шлаков и самого чугуна (сплава) “закозлялся” горн, часто горели воздушные и шлаковые фурмы, поэтому, случалось, останавливали печь. Семен Иванович Дементьев, руководивший плавкой, вспоминает: “Графика выпусков не было. Как успеют горновые подготовить канавы, или покажется шлак на фурмах, или “потянет” чугун со шлаком на его сработке через шлаковую летку, так и выпускали сплав из печи. Выпускали феррохром в чаши, а затем убирали его на вагон. Не успели вовремя отгрузить - он рассыпался на мелкие кусочки. Попробуй собери его теперь!”.

    Выпуск шел тяжело. И все же за период с 29 августа по 13 сентября было проведено 39 выпусков феррохрома отличного качества. Содержание хрома в чугуне доходило до 49 процентов. В апреле следующего, 1942 года группе ученых и инженеров за освоение технологического процесса выплавки углеродистого феррохрома в доменной печи присуждена Государственная премия. Для премирования рабочих и ИТР, участвовавших в этом деле, выделено 50 тысяч рублей.

    Доменщики завода освоили в те годы и выплавку ферромарганца из бедных марганцевых руд Полуночного месторождения. Другой руды - с временной потерей Никопольского месторождения - в то время не было.

    Одно из условий успешной выплавки как феррохрома, так и ферромарганца - наличие высокой температуры дутья. При слабости воздухонагревательного хозяйства цеха обеспечить это требование было не так просто. Из воздухонагревателей-кауперов, по тогдашней терминологии - выжимали все, что могли.

    Газовщик В. А. Калинин, в те дни только начинавший работать в цехе, рассказывал: “Температуру дутья держали с перепадом от 750 до 650 градусов. Чтобы выдержать заданный уровень ее, делали 8-10 “переходов” с дутья на газ за смену. А “переходы” выполняли вручную. С помощью ломика и колес с зубчатой рейкой двигали газовые горелки и громадные - выше тебя ростом - дымовые клапаны типа “медведь” (так их попросту называли). С трудом, напрягая детские силы, подростки-ремесленники крутили клапаны, прижатые холодным дутьем, заворачивали, закрывая крышкой дымовой патрубок, полуметровые в размахе “барашки”, ударяя по ним тяжеленными кувалдами. Все это нам, тогдашним подросткам, казалось необъятным, но управляемым”.

    Не жалея сил, отдавая работе весь свой опыт и знание доменного дела, добивались максимальной выплавки феррохрома и ферромарганца мастера В.В. Иванов, А.С. Дружинин, А.И. Леонтьев, Г.А. Кайгоровов под руководством начальника цеха Л.Г. Шумакова.

    В начале июля 1941 года заводу было дано задание: в короткий срок организовать и освоить производство броневой стали для танков.

    Директор завода Н.И. Гончаренко провел совещание, на котором были решены все вопросы коренного изменения процессов выплавки стали в мартеновских печах. Силами заводчан требовалось изготовить совершенно новое оборудование для ее разливки, сделать все необходимые приспособления на печах, оборудовать печь для обжига известняка, наконец, обучить людей сложной технологии выплавки такой стали. И все это в предельно сжатые сроки.

    Выплавка броневой стали была сопряжена с огромными трудностями. И все же с помощью работников Уральского института металлов, под руководством общественных организаций и весьма опытного, энергичного директора Гончаренко и эту задачу коллектив завода решил.

    Полуголодные подростки, занявшие место квалифицированных рабочих, большинство которых ушло на фронт, выполняли тяжелейшую физическую работу. Трудились по 12 часов в день, а нередко еще и сверх того - на субботниках. О выходных днях и отпусках никто не думал - их просто не полагалось. Многие из этих юношей впоследствии навсегда связали свою судьбу с мартеновским цехом завода имени В.В. Куйбышева. Среди них М.Ф. Язовских, З.С. Хроменко, Ф.М. Горбатюк, Г.И. Загородний, Н.П. Стригун, А.В. Шестаков, А.А. Нефедов, Н.А. Разгон. Перечислить всех просто невозможно. Их обучали навыкам сталеварения кадровые рабочие цеха И.А. Першин, Н.П. Кулак, П.Г. Зимарев, Е.И. Абрамов, С.М. Бородин, Г.Ф. Колесников - они делали все для выплавки максимального количества стали для боевых машин.

    Нагрузка была колоссальная. Случалось, отдельные работники не выдерживали ее. В 1941 году, когда испытывали особые трудности со снабжением продуктами питания, люди умирали прямо на рабочих местах от истощения. В мартеновском цехе было несколько таких случаев.

Глава 8

Все - для фронта...

    В августе 1941 года Государственный Комитет Обороны принял решение о переводе на Урал цеха холодного проката с московского завода “Серп и молот”. В ноябре в Тагил, на завод имени Куйбышева, приехала часть коллектива этого цеха и приступила к подготовке и переоборудованию бывшей “ковальной” (цех рельсовых скреплении) для совершенно нового технологического процесса - производства нержавеющей стали, идущей в авиационную промышленность.

    В помощь им высвободили целую смену листопрокатчиков с мастером Г.О. Бушиным. Но и этого оказалось мало - ведь сроки предельно сжаты. В условиях уральской зимы требовалось нарастить стены, сделать общую крышу, выкопать котлованы, залить фундаменты и вести монтаж оборудования. А оно уже в марте 1942-го начало поступать. Тогда приказом из Москвы на завод направили часть работников Ленинградского строительного треста №4, ведшего работы на Уралвагонзаводе. Оборудование - станины, валы, механизмы подвозили по узкоколейке, проложенной рядом с цехом, через окна подавали и устанавливали на место железнодорожным паропутевым краном и лебедками. Мостового крана тогда еще не было. Одновременно с монтажом станового пролета оборудовались закалочное и травильное отделения.

    В конце июля 1942 года пущены первые два стана. И цех начал выпускать нержавеющую холоднокатаную ленту. Это была победа, завершившая геройские усилия трудящихся. За успешный пуск цеха в короткие сроки группу работников отметили приказом по заводу, а вальцовщик С.П. Жужжалов, механик Г.А. Пашнин получили правительственные награды.

Директор завода Н.Я. Гуляев (четвертый слева), первый главный инженер Д.Г. Шумаков (крайний справа), горновая Ф.В. Шарунова (четвертая справа) в группе заводчан (фото 1942 года)

    В марте 1943-го пустили стан №3, цех стал выдавать и углеродистую холоднокатаную ленту.

    “Это был тяжелый, изматывающий труд, - вспоминал бывший вальцовщик Трофим Артемьевич Усов. - Пока ленту смотаешь - в глазах темнеет”. Но - делали, так как знали: это нужно фронту, для защиты Родины...

    Первоначальное производство цеха было небольшим - всего 300 тонн проката в год. Но с усовершенствованием технологических операций, с проведением механизации трудоемких ручных работ оно выросло. Уже в 1944 году план по цеху составлял 1250 тонн, в том числе нержавеющей ленты - 240 и углеродистой -980.

    Весь завод в войну работал на оборону. Когда было поручено наладить выпуск противотанковых гранат, гильз снарядов малого калибра и хвостовых оперений к реактивным снарядам “Катюша”, два новых цеха возникли на базе механического и котельного. Каждый свободный станок вытачивал стабилизаторы и гильзы. Хотя существовал план, его не придерживались, задание для всех было одно: делать больше и больше! А требования к качеству - очень жесткие. Люди понимали: отклонение от заданных размеров означает холостой выстрел в бою... В цехе ширпотреба в широком масштабе шло производство противотанковых гранат.

    Большие трудности и лишения испытывали заводчане. Фронт требовал больше оружия и пополнения армии людьми. В цехах рабочих не хватало. Трудились по 12-15 часов в сутки. Те, кто жил далеко от завода, по неделям не ходили домой, так и ночевали в цехе. В особенно трудную пору помогали выздоравливающие раненые бойцы из госпиталя, размещенного в школе №1 имени Н.К. Крупской.

    Многие добивались очень высоких показателей, выполняя норку выработки на тысячу процентов и более. Так зародилось движение “тысячников”. В первых рядах их шли токари А.К. Давыдова и Б.А. Кукин. Они изготовляли бойки к гранатам и стабилизаторы “Катюш”.

    К середине 1942 года в механическом цехе штат настолько уменьшился, что цех уже не справлялся с заданием. Тогда кадровых рабочих, ушедший на фронт и в спеццехи, заменили 14-16-летние подростки из ремесленного училища. Обучали их прямо у станка. Некоторые были так малы, что приходилось ставить для них к станку подставки. Но трудились ребята за взрослых серьезно и ответственно. Шла война...

    А когда она, наконец, закончилась, многие из тех детей завода всю оставшуюся жизнь работали здесь. Среди них Б.П. Пискунов, П.М. Бондин, А.Н. Сальников, А.Н. Першин, С.А. Грачев, В.С. Викулов, В.В. Моторин, Н.А. Клевин, Н.Н. Горелов и другие.

    Во время войны заводу пришлось решать немало сложных проблем, связанных с освоением нового производства, техники и технологии. Одна из таких задач - обеспечение прокатного цеха валками. Ранее их поставлял Лутугинский завод, оказавшийся в районе, временно оккупированном фашистами. Потребовалось организовать производство валков на месте, собственными силами. Не было ни опыта, ни оборудования. Не все получилось сразу. Но тем не менее и эту задачу на заводе решили, и листопрокатный цех стал получать валки. За освоение этого производства 4 апреля 1943 года приказом народного комиссара черной металлургии СССР группа работников механического и чугунолитейного цехов получила награды. Ордена “Знак почета” удостоены начальники обоих цехов Я.И. Айзикович и И.В. Федоров, главный механик завода П.Г. Львовский.

Глава 9

Когда окончилась война

    С окончанием Отечественной войны работа по реконструкции завода, совершенствованию технологии производства активизировалась.

    В первую очередь взялись за железнодорожный транспорт, состояние которого тормозило дальнейшее наращивание мощности основных цехов. Еще в 1943 году силами рабочих было построено паровозное депо. В конце сороковых - начале пятидесятых модернизировали путевое хозяйство...

    К реконструкции доменного цеха приступили в 1950 году. Тогда на колошниковой площадке домен все еще работали люди, цех не имел устройств для тонкой очистки колошникового газа, устарело воздухонагревательное хозяйство. В следующем году провели капитально-реконструктивный ремонт доменной печи №1, в 1954-м на месте второй печи построили в сущности новую. Изменились к лучшему и условия труда у горна, где паровую одноцилиндровую пушку заменили электрической и частично механизировали подачу заправочных материалов на литейный двор. В результате реконструкции цеха выплавка чугуна в 1955 году выросла против 1950-го на 34,2 процента.

    Однако на рудном дворе все оставалось по-прежнему. Руда и кокс в бадьях-"6ураках" доставлялись к скиповым ямам печей по подвесному монорельсу конной тягой. Правда, потом лошадей заменили механическими толкателями-тракторами. Но общего характера труда на рудном дворе это новшество не изменило.

    Реконструкцию участка шихтоподачи осуществили значительно позднее (окончена в 1971 году), когда завод имени Куйбышева уже входил в состав Нижнетагильского металлургического комбината. Душой и непосредственным руководителем этой работы стал помощник начальника цеха по оборудованию инженер Г.А. Неклюдов. Коренной уралец (он родился в Невьянске), Георгий Афанасьевич с детских лет связал судьбу с заводом, где проработал с 1942 по 1987 год.

    Одновременно с модернизацией доменного цеха реконструировались сталеплавильное и прокатное производства, механические и энергетические службы. А всю документацию, рабочие чертежи выполнял в основном проектный отдел завода и его сотрудники П.Н. Першин, М.А. Иванова, Г.А. Овчинников и другие.

    Вместе с реконструкцией завод взял курс на совершенствование технологии производства, повышение качества и освоение новых видов продукции.

    В доменном цехе освоили выплавку чугуна для отливки вагонных колес марки “ЧК”. И этот самый колесный чугун выплавляли с конца 40-х годов вплоть до ввода в 1952-м колесопрокатного цеха Новотагильского завода. Тут же в сентябре 1963 года были проведены первые опытные плавки ванадиевого чугуна с использованием железорудного сырья из Качканара.

    Много сил в годы войны и в послевоенное время отдал становлению работы старого доменного цеха по-новому его обер-мастер Семен Иванович Дементьев. Тринадцатилетним мальчиком пришел он на завод, с 1915 года бегал рассыльным, в 1923-м, когда задули первую домну, возил на конях от домны шлак. Работал потом литухом, горновым, а с 1930 года мастером. С 1942 по 1959 год Семен Иванович - бессменный обер-мастер. Сколько реконструкций прошло при его непосредственном участии! Многие доменщики из младших поколений благодарны Дементьеву за опыт и уменье: И Родина отметила его заслуги, наградив орденами и медалями.

    Старый тагильский завод вырастил целую плеяду прекрасных специалистов, мастеров. Застрельщиком скоростного сталеварения в мартеновском цехе стал Григории Иванович Загородний. При его прямом участии в 1952 году здесь - впервые в мировой практике - была внедрена автоматизированная система регулировки процессов горения генераторного газа в мартеновской печи. За выдающиеся успехи в развитии черной металлургии СССР Г.И. Загородному в 1958 году присвоено звание Героя Социалистического Труда.

    В 16 лет пришел на завод и стал одним из первых его комсомольцев Николай 3убрицкий. В годы Великой Отечественной войны он - второй секретарь парткома, с 1947 года десять лет руководил заводским комитетом профсоюза. Общительный, душевный человек, он пользовался у всех уважением и много сделал для улучшения труда и отдыха заводчан.

    Природным даром организатора и вожака коллектива обладал Семен Ильич Саканцев, секретарь парткома в военные и послевоенные годы. Без него не проходило ни одно производственное или общественное начинание. Скромный и требовательный к себе, он умел воздействовать на людей личным примером. А как не вспомнить директора завода Николая Яковлевича Гуляева, целеустремленного и настойчивого в решении производственных вопросов, требовательного к себе и к подчиненным. Он вошел в историю нашего города и как один из первых почетных граждан Нижнего Тагила.

Литература: Газета "Тагильский рабочий" от 23.02.1995.

Глава 10

Прощай и здравствуй!

    Перед образованием Нижнетагильского металлургического комбината на заводе шла активная, полнокровная жизнь. Тут трудились опытные специалисты, квалифицированные рабочие, любящие свое предприятие и кровно - многие из поколения в поколение - связанные с ним.

    За 13 послевоенных лет производство чугуна и стали возросло здесь в два раза, проката - почти в четыре. Завод был в числе самых больших предприятий системы Главуралмета. С созданием в 1957 году НТМК наш ветеран входит в его состав как одно из структурных подразделений. Вслед за этим начинается постепенное свертывание его металлургического производства. Быстрое наращивание мощностей нового предприятия в Тагиле обусловило нецелесообразность дальнейшей эксплуатации металлургических цехов завода имени Куйбышева. По техническому состоянию и масштабам производства они уже не отвечали современным требованиям. К тому же с ростом Нижнего Тагила старый завод оказался в центре города и наносил существенный ущерб чистоте его воздушного бассейна.

    Первой в 1958 году останавливается мартеновская печь №1. В 1961-м выводят из эксплуатации прокатный цех. В 1980-м полностью прекращена деятельность мартеновского цеха. И, наконец, в 1987-м замирает доменный. Дожив до 262 лет, завод прекратил свое существование.

Выпуск “жидкого козла” из печи №1 в день закрытия доменного цеха 1 октября 1987 года, группа доменщиков, участвовавших в остановке производства (фото из архива автора).

    Но ветеран-долгожитель не умер. Он остался в строю, только теперь уже как историческая реликвия.

    По решению Министерства культуры СССР на его базе создается музей-завод истории горнозаводской техники. Здания, сооружения, металлургические агрегаты, оборудование и предметы труда стали ныне экспонатами. И вместе с образцами старой техники, собранными с других предприятий Урала, они начали новую жизнь. Им суждено служить поколениям уральцев вещественным свидетельством трудовой доблести их предков и живой памятью о прошлом.

Сергей ХЛОПОТОВ.

    На снимках: заводская плотина сегодня; крыши старых корпусов; первая заводская электростанция в Тагиле (фото из музейных фондов); директор завода Н.Я. Гуляев (четвертый слева), первый главный инженер Д.Г. Шумаков (крайний справа), горновая Ф.В. Шарунова (четвертая справа) в группе заводчан (фото 1942 года); Выпуск “жидкого козла” из печи №1 в день закрытия доменного цеха 1 октября 1987 года, группа доменщиков, участвовавших в остановке производства (фото из архива автора).

Главная страница