История без прикрас

    ПЕРВЫЕ РОССИЙСКИЕ ЗАВОДЫ

    Потребность в огнеупорных материалах возникла с появлением промышленных печей, топок, тепловых агрегатов. Вначале для кладки печей употреблялись материалы естественные - минералы, горные породы. Но по мере развития промышленности, повышения требований к качеству началось изготовление искусственных огнеупорных материалов - фасонных изделий, кирпича, огнеупорных бетонов, обмазок, мертелей.

Рабочие старого Тагильского завода. 1900 год.

    Искусственные огнеупорные материалы впервые начали производить в 18-м веке в мастерских при металлургических заводах Англии и Германии. Специальные заводы огнеупорных изделий стали строиться в начале 19-го века. А во второй половине 19-го века, в связи с изобретением новых высокотемпературных методов выплавки металла (Бессемер, Мартен, Томас), потребовалось значительное развитие производства огнеупорных изделий. Для их обжига были введены непрерывно действующие печи (гофманские), искусственная сушка сырца. Механизировали формовку сложных фасонных изделий, возникало производство новых видов высокоогнеупорных материалов.

    В России до последней четверти 19-го века использовались естественные огнеупорные материалы - талько-глинистые сланцы, тальковый камень и импортный огнеупорный кирпич. С 80-х годов 19-го века, в связи с возникновением южной металлургии, на более высокой, чем на Урале, базе были построены первые специальные огнеупорные заводы. В 1880 году - шамотный завод в Боровичах (Петербургская губерния), в 1887 году - в Часов-Яре (Донбасс) и другие. С 1880-го по 1900-й годы построено 13 заводов и несколько цехов при заводах, в 1900-1914-х годах появились еще шесть заводов. Однако качество российских огнеупоров было низким, потребностей производства не покрывало, и огнеупорные изделия постоянно импортировались в основном из Германии. Так, в 1912 году были ввезены 123 тысячи тонн изделий при отечественном производстве 536 тысяч тонн. Огнеупорная промышленность в дореволюционной России носила кустарный характер: ручной труд, отсталая техника.

    "КАК БОЛЬНОЙ ПОСЛЕ ТЯЖЕЛОЙ БОЛЕЗНИ"

    Гражданская война привела к огромным людским потерям. За годы войны, даже по заниженным данным, Россия потеряла не менее 13 миллионов человек. Что же касается материальных потерь, то они составили, по официальным данным, около 50 миллиардов золотых рублей (почти 40 тысяч тонн золота). К 1921 году промышленные предприятия страны производили продукции в пять раз меньше, чем до войны.

Доменный цех. 1921 год.

    Уральские заводы, в том числе и металлургические, имели изношенное оборудование. Они отставали не только от зарубежных, но и от заводов центра и юга России. После гражданской войны восстановление их шло медленно и часто не по плану. "Металлургия Урала только-только начинала бродить, как больной после тяжелой и изнурительной болезни", - писал журнал "Хозяйство Урала" в 1925 году. Полная реконструкция заводов была не под силу тогдашнему госбюджету. Но уже тогда было ясно, что одним восстановлением, даже при его полной удаче, хозяйство удовлетвориться не может. Для дальнейшего увеличения производства требовался не только ремонт старых, но и строительство новых цехов и заводов. И экономисты страны разрабатывали программы нового строительства. Но одно дело - составить программу, выполнить ее - совсем другое дело. Для этого необходимо было очень многое, в первую очередь - наличие развитого проектно-технического аппарата. Непростыми задачами представлялись обеспечение строительства материалами, механизмами, инструментом, кредитом, кадрами рабочих и ИТР, для которых необходимо наличие жилья в районе строительства.

    В ОТСУТСТВИЕ КАДРОВ

    Ни одна из этих задач не могла быть решена "с налету". Не было своих опытных проектировщиков, проектировали заводы иностранцы - немцы (Пантелеймоновский завод огнеупоров в Донбассе, первая очередь которого начала строиться в 1926-27-м годах), американцы (проект разработки недр горы Высокой в Тагиле - 1929-30-е годы) и другие.

    Не было квалифицированных кадров рабочих и ИТР. Надежды на помощь мирового пролетариата не оправдались. Так, в начале 1920-х годов существовал так называемый "Проект Кузбасса", в соответствии с которым в страну приехали сотни специалистов из Америки и других стран. Но они столкнулись с нехваткой строительных материалов, механизмов, инструментов, с исключительно трудными условиями проживания, и дело развития не получило.

    Вообще, проблема нехватки инженерно-технических работников во всей стране стояла исключительно остро. В соответствии с революционным учением, старым кадрам не доверяли. Энгельс еще в 1891 году писал: "Техники будут нашими принципиальными врагами и будут обманывать и предавать нас. Нам придется прибегать к устранению их". Вторил ему и В.И. Ленин. На VIII съезде партии он говорил: "Буржуазные специалисты, насквозь проникнутые буржуазной психологией, нас предавали и будут предавать". И если руководить государством "кухарки" еще пытались, то для руководства промышленностью требования были выше "кухонных".

    Новых инженерных кадров в России еще не было. И надо было либо нанимать специалистов зарубежных (что требовало больших финансовых затрат), либо заменять специалистов верными большевиками, готовыми выполнить любое задание партии: сегодня он руководит медициной, завтра переброшен руководить металлургией или сельским хозяйством. Неизменным результатом такого подхода был провал планов, а далее - необходимость скрывать истинные причины неудач, поиск "врагов социализма". Одним из ярких примеров лихих кавалерийских методов является строительство Новотагильского металлургического завода и его подразделений.

    ФОРСИРОВАННОЕ РАЗВИТИЕ

    1 сентября 1930 года Совнарком СССР принял постановление о форсированном развитии металлургии на Урале. ВСНХ и Госплан СССР были обязаны обеспечить начало строительства нового завода в 1930-31-м годах. Согласно этому постановлению, уже в 1932-33-м годах завод должен был выпустить чугуна не менее 9000 тысяч тонн. В июле 1931 года были утверждены сроки ввода в действие цехов НТМЗ: шесть доменных печей требовалось запустить в течение 13 месяцев 1933-1934-го годов. С такой же удивительной скоростью и в те же годы планировалось построить мартеновские печи (20 печей за год), прокатные цехи, листовые (толсто-, средне- и тонколистовые) станы, а также ТЭЦ, ремзавод, механический цех и так далее. А еще жилье. Вспомогательные заводы, в том числе огнеупорные (шамотный и динасовый), едва можно было отыскать в перечне объектов. Планировалось во втором квартале 1932 года окончить строительство динасового завода с годовой производительностью 70 тысяч тонн и шамотного - 120 тысяч тонн. И хотя ВСНХ сразу же включил строительство НТМЗ в число "ударных" строек, поставив его в условия первоочередного финансирования и снабжения оборудованием, стройматериалами, рабочей силой и техническими кадрами, уже в первых отчетах о ходе строительства отмечалось, что "обстановка работы совершенно не гарантирует выполнение заданных работ".

Мартеновский цех. 1921 год.

    "Катастрофически", по отчету, обстояло дело с поставками стройматериалов, транспорта, рабочих кадров, строительством жилья. Тагилстрой щедро получал обещания от хозяйственников и регулярно обращался к центру с просьбой воздействовать на них в отношении реализации этих обещаний. Нет ни одного объекта строительства, который был бы построен планово. Читая эти постановления, бюллетени, отчеты, испытываешь неловкость - неужели вступившее в индустриальную гонку государство с жесткой экономикой, Госпланом, ВСНХ не способно было заранее предусмотреть тех крупномасштабных последствий, к которым привело пренебрежение элементарной логикой жизни? Неужели не было здравых голосов?

    ЗДРАВЫЙ ГОЛОС

    Были такие голоса. Так, выдающийся ученый-металлург В.Е. Грум-Гржимайло пытался убедить власти, что не нужно увлекаться гигантоманией в строительстве, а употребить деньги на постройку ряда специализированных заводов: "вот где можно найти для Урала неисчерпаемый источник денег. В ближайшее время, - считал ученый-металлург, - необходимо провести изыскания строительных, рудных, энергетических запасов. Хаотичное незнание наших месторождений указывает на преждевременность проектирования новых крупных заводов на Урале. Это может привести к непоправимым ошибкам. Дело не в величине завода, а в его роли в жизни страны и доходности. Нормальным временем, когда Россия встанет на ноги и разовьет свои возможности, надо считать 1940 год", - писал Грум-Гржимайло. Максимальные возможности развития выплавки чугуна на Урале определяются им в 325 миллионов пудов (это около 5,3 миллиона тонн). Вот с такой поразительной точностью определил великий металлург мощность Урала еще в 1920 году.

    К его мнению не прислушались. Он был объявлен "теоретиком контрреволюционной вредительской борьбы против социалистической индустриализации Урала", к счастью, после смерти.

И. КОВЕРДА.

Фото из архива автора.

Литература: Газета "Тагильский металлург" от 13.04.04.

Главная страница