Массовые репрессии 1930-х годов в Нижнем Тагиле

    "...Враги и обманщики партии разоблачены, и партийные группы исключили их из партии. Но можем ли мы на этом успокоиться? Нет. Наоборот, эти факты еще и еще раз заставляют нас насторожиться, повысить революционную классовую бдительность, усилить большевистское чутье, уменье распознать врага в новой личине, какими бы масками он ни прикрывался, ибо "революционная бдительность является тем самым качеством, которое особенно необходимо теперь большевикам".

    Из статьи "Враги" многотиражной газеты, завода им. В. В. Куйбышева "Динамная сталь" (1935. 23 сент.)

    Этапы репрессий в Нижнем Тагиле соответствовали этапам "большого пути" всей страны. В конце 1920-х годов начался слом механизма нэпа. Жертвой политики ускоренной индустриализации стало, с одной стороны, крестьянство, с другой - оппозиция в партии и старые кадры руководителей промышленности, "спецы". Началось массовое раскулачивание, прошел процесс Промпартии, нанесены удары по "левой" оппозиции во главе с Л. Д. Троцким, затем по "правой" - во главе с Н. И. Бухариным.

    Эхом этих событий стала "битва" большевиков Высокогорского железного рудника с "кулацкой агентурой" в 1927-1929 гг. В год "великого перелома" (1929) на ВЖР прошла партийная чистка - появились первые жертвы нового этапа "ожесточенной классовой борьбы". Однако чистка не принесла желаемых результатов как в масштабах страны, так и в Тагиле. Первая пятилетка оказалась под угрозой срыва, сдвигов в производительности труда не происходило. Дело заключалось не во "вредителях", а в системе хозяйствования. На Урале развитию промышленности мешала система округов. Началась реконструкция. Наряду с приказными методами использовали материальные стимулы к труду, возобновилось движение хозрасчетных бригад. Но стоило производству войти в нормальное русло, как снова "закручивались гайки", вздымались волны кампаний по выявлению "вредителей". В 1930 г. партийно-хозяйственное руководство рудника было полностью заменено, директором назначили А.А. Давыдова. Он увидел корень бед в отсутствии механизации рудничных работ и с энтузиазмом взялся за преобразования: перешел к открытой добыче руды, пустил канатную дорогу в Граневой выработке. Результаты не замедлили сказаться: повысилась производительность труда, и в 1933 г. (впервые с 1930 г.) был выполнен план работ.

    Однако партия не дремала, а Сталин - в 1932- 1936 годах предпринимал все возможные меры, чтобы уничтожить тех, кого он считал своими партийными врагами. 12 января 1933 г. пленум ЦК вынес резолюцию о всеобщей чистке партии. В том же году было "вычищено" 800000 бывших коммунистов, а в следующем 1934 г.- еще 340000 ".

    Коснулись эти чистки и Нижнего Тагила. В книге "Были горы Высокой" по этому поводу говорится: "Чистка 1933 г.- большой итог в жизни рудника. Почти все, что происходило у Высокой в последние полвека, получило свое отражение в чистке". Всего на ВЖР прошло 38 собраний, посвященных "чистке"; в них участвовали около 7000 чел. Причем группа горняков-коммунистов посещала собрания всех цехов изо дня в день. Естественно, что о работе на это время пришлось забыть. Однако итоги оказались поразительны: по мнению авторов упомянутой книги, именно чистка повысила производительность труда до 128%, а рудник выполнил программу 1933 г. и попал на всеуральскую доску почета имени XVII партсъезда. В то время как энтузиасты-коммунисты, презрев свои должностные обязанности, пылко разоблачали "кулацкую агентуру...- оппортунистов, двурушников, мошенников" ^, директор рудника Давыдов предпринимал отчаянные усилия по сохранению квалифицированных кадров рабочих. Именно его талант руководителя позволил добиться высоких показателей в работе и вывести рудник из кризиса.

    Такая же ситуация сложилась и на Уралвагонстрое. Невыполнение планов строительства объясняли в духе теории классовой борьбы и с упоением чистили ряды партии, рассчитывая таким образом решить хозяйственные проблемы. После 1933 г. численность партийной организации УВС резко сократилась. Однако из тупика строительство вывело совсем не это, а механизация работ, внедрение новых технологий строительства, умелое руководство Г.3. Павлоцкого и Л.М. Марьясина.

    В 1934 г. Сталин предпринял решающий шаг в расправе с политической оппозицией, организовав убийство С.М. Кирова. В январе 1935 г. прошел процесс над "убийцами" во главе с Зиновьевым и Каменевым. На местах разразилась новая волна арестов, захватившая десятки тысяч бывших участников оппозиции и всех других подозреваемых. Однако жертв оказалось больше в центре, чем на периферии. В Нижнем Тагиле последствия этого процесса проявились мало. Город принял ссыльных, заклейменных аббревиатурой "КР" - кировский расстрел. Это были члены семей, родственники и близкие знакомые тех, кого расстреляли за организацию убийства Кирова.

    Тем не менее в Нижнем Тагиле были свои основания оттачивать оружие классовой борьбы, свидетельством чему два процесса: суд над "враждебной группировкой" во главе с А.Н. Словцовым и суд над убийцами осодмильца Д. Кедуна и рабкора-коммуниста Г. Быкова. В обоих делах политические мотивы тесно переплетены суголовными. В июле 1934 г. были арестованы работники краеведческого музея Т.К. Боташева, М.А. Зылева, О.А. Кротова и ее брат, техник-металлург А.А. Кротов. Их обвинили в краже музейных ценностей, что и подтвердило следствие. Директор краеведческого музея А.Н. Словцов в краже замешан не был, ничего о ней не знал, и его вина заключалась лишь в слабом контроле за деятельностью своих сотрудников. Однако Словцов давно уже считался "бельмом на глазу" социалистического Тагила. Грехов за ним водилось немало: член следственной комиссии при Колчаке (установившей факты красного террора), защитник церкви (фактически он помог спасти мощи Симеона Верхотурского, защищал от разрушения Входо-Иерусалимский собор и т.п.) и вообще - "гнилой интеллигент". Поэтому при соответствующем давлении музейные воры обвинили А.Н. Словцова в "антисоветском влиянии". В октябре 1934 г. он был арестован за антисоветское искажение экспозиции музея, а 3 января 1935 г. состоялся суд над "враждебной группировкой" во главе со Словцовым, протаскивавшей "антисоветские настроения в экспозиции музея". В результате А.Н. Словцов получил три года тюрьмы, а истинных уголовных преступников осудили на меньшие сроки наказания.

    Архивные изыскания тагильского краеведа С. Ганьжи прояснили суть "дела Словцова". Иначе выглядит ситуация по делу "Кедуна-Быкова", которое еще ждет своего исследователя. Однако и то, что известно, наталкивает на размышления. 13 февраля 1935 г. был убит работник группы содействия прокуратуре Д. Кедун, а в ночь на 13 апреля - рабкор Г. Быков. В апреле по этим убийствам арестовали 15 человек и судили их на выездном заседании военной коллегии Верховного суда. В числе обвиняемых оказались: убийца Кедуна - П. Криворучкин, убийца Быкова - П. Мокров и их "пособники-вдохновители" - Я. Мокров, И. Сеченев, В. Чернышев, В. Чернышева, И. Перепелкин, П. Пестов, А. Криворучкина и еще семь человек. Приговор суда гласил: "Мокрова П. и Мокрова Я., Сеченова И. и Криворучкина П., Перепелкина И. и Пестова П. ...подвергнуть высшей мере наказания - расстрелять с конфискацией всего имущества". Остальных приговорили к разным срокам лишения свободы Заместитель заведующего орготделом горсовета П.О. Пестов самим Г. Быковым именовался не иначе как "осведомитель шайки бандитов, их идейный вдохновитель и враг рабочего класса, пролезший в аппарат горсовета" Эта формулировка популярного рабкора "Тагильского рабочего" почти ни у кого тогда не вызывала сомнений Однако в 1992 г. Павел Осеевич Пестов был реабилитирован как репрессированный по политическим мотивам. Этот факт многое меняет в оценке происходившего в те годы. Рабкор Быков работал в финансовой секции горсовета. Вместе с Д. Кедуном они "выявляли спекулянтов, торговцев, бывших белогвардейцев-эксплуататоров, добивались конфискации их имущества за злостную неуплату налогов и лишения их избирательных прав". Статьи Быкова в газете для многих "врагов" стали фактически судебным приговором. В пылу ожесточенной классовой борьбы это казалось праведным делом, и Быков стал героем. Однако с точки зрения демократических норм права его статьи вполне можно рассматривать как доносы, зачастую приводившие к наказанию невиновных людей. Одной из таких жертв и стал Павел Пестов. Этим мы ни в коей мере не пытаемся оправдать убийц Д. Кедуна и Г. Быкова. Очевидно, однако, что так называемое "классовое чутье" и "революционная бдительность" при решении судеб живых людей все чаще становились в 1930-е годы орудием преступлений.

    В августе 1936 г. открылся московский процесс по делу "троцкистско-зиновьевского террористического центра". В результате этого судилища Сталину удалось добиться перелома в своей борьбе с оппозицией - получить санкцию на ее физическое устранение. В 1936 г. были расстреляны 16 лидеров оппозиции, заочно приговорен к смертной казни Л. Троцкий. Незамедлительно по всем лагерям прошли массовые расстрелы троцкистов. В 1937 г. состоялся второй московский процесс по делу "параллельного троцкистского центра" и были приговорены к расстрелу Г. Пятаков, Л. Серебряков и другие, обвиненные в антисоветской деятельности и шпионаже. В 1938 г. прошел третий московский процесс по делу "антисоветского троцкистского блока", решивший судьбу Рыкова и Бухарина. Штамп "врага народа" ставился на своих и "чужих", знакомых и родственниках, неграмотных мужиках и академиках . К началу весны 1937 г. террористическая машина уже была хорошо отлажена. Февральско-мартовский пленум ВКП(б) дал на места команду о расправе. И террор начался.

    В апреле 1937 г. был пущен в ход механизм перевыборов местного партийного руководства. Шумная кампания в печати сопровождалась массовыми доносами на "врагов народа".

    На XX съезде партии Хрущев рассказал, как отдел НКВД по Свердловской области "открыл" так называемый "Уральский штаб восстания - орган блока троцкистов, правых уклонистов, эсеров и священников". Его руководителем был назван секретарь Свердловского обкома, член ЦК ВКП(б) Кабаков. По словам Хрущева, "число арестов по обвинению в контрреволюционных преступлениях возросло в 1937 г., по сравнению с 1936 годом, больше, чем в 10 раз".

    Набирала силу волна репрессий и в Нижнем Тагиле. 23 декабря 1936 г. на отдыхе в Сочи был арестован руководитель Уралвагонстроя Л.М. Марьясин. Его обвинили во вредительстве и организации покушения на Орджоникидзе. 4-6 января 1937 г. в Тагиле состоялась XIV партконференция, где И.Д. Кабаков и Ш.С. Окуджава (1-й секретарь горкома ВКП(б)) выступили с разоблачениями "троцкистской банды Марьясина". А 9-10 февраля на собрании городского партактива сам Окуджава признавался в троцкистских ошибках. В Тагил прибыла комиссия во главе с начальником Главстройпрома Гинзбургом и кандидатом в члены ЦК ВКП(б) Павлуновским для проверки вредительских дел на УВС. Однако комиссия, вопреки велению свыше, сделала вывод: "Ознакомление с Уралвагонзаводом привело нас к твердому убеждению, что вредительская работа Пятакова и Марьясина на стройке не получила большого развития" . Такие выводы никак не удовлетворяли центр. 28 февраля 1937 г. раздался грозный оклик Молотова на пленуме ЦК ВКП(б), где он обвинил комиссию в политической близорукости и назвал Окуджаву вместе с Марьясиным вредителями-троцкистами. Окуджава еще 16 февраля был освобожден от должности и арестован как "троцкист-двурушник". 14 марта 1937 г. XIV пленум Свердловского обкома исключил его из своего состава как "врага народа" ^. В этом же году арестовали управляющего трестом "Востокруда", директора ВЖР А. А. Давыдова. Окуджава, Марьясин и Давыдов по приговору НКВД расстреляны. В мае 1937 г. арестовали и Кабакова, которого также приговорили к высшей мере наказания.

    Кампания уничтожения "врагов народа" охватила массы людей. По публикациям "Тагильского рабочего" можно проследить степень безумия э'того самоистребления. Например, в январе 1937 г. с митинга рабочих завода Куйбышева было направлено письмо наркому Ежову с просьбой приговорить к расстрелу "фашистских ядовитых змей Иуды Троцкого" - Пятакова, Радека, Турока и Марьясина. Затем пострадали многие из этих митинговавших. Очень многих исключали из партии. В июне 1937 г. на второй Свердловской конференции ВКП(б) назвали цифры "вычищенных" из партийных рядов: с 1934 г. исключены 18000 человек (из общего числа членов парторганизации области 48 000 человек) . Через год исключили еще 5478 человек. Следует заметить, что почти за каждым исключением следовал арест. Репрессии на Урале организовывались твердой и безжалостной рукой испытанных соратников диктатора - Андреева, Жданова, Кагановича.

    В 1937 г. число арестованных нарастало от месяца к месяцу. Аресты явно планировались. Заметны попытки властей объединять обвиняемых вокруг одного дела, -чтобы доказать существование террористических повстанческих организаций. Так, в конце 1936 - начале 1937 г. была арестована целая группа жителей пос. Висим: И.И. Мартилов, С.В. Евстратов, П.Т. Скакун, П.М. Ермилов, П.А. Самойлов. Им вменялись в вину участие в троцкистской заговорщической организации и подготовка к убийству Кирова. Более того, их дело пытались объединить с делом тагильчан В.Р. Носова, А.Н. Аганичева, А.Л. Пунтуса (правда, неудачно). Всех "заговорщиков" расстреляли в Свердловске. В 1937 г. арестовали преподавателей горно-металлургического техникума: химии - И.К. Хлопотова, горного дела - Ф.К. Францева, немецкого языка - И.И. Штэрба. Всех обвинили в проведении контрреволюционной деятельности - организации повстанческой группы и диверсиях. И.К. Хлопотова приговорили к расстрелу, другие попали в лагеря.

    Организация крупных дел характерна и для 1938 г. В октябре был арестован глава земельного отдела Ленинского райисполкома В.К. Уткин, и 22-24 ноября состоялся открытый показательный процесс над "группой Уткина". В нее включили Веникова, Жмаева, Рыбникова, Трахова и обвинили в создании "организации правых", связи с "врагами народа" Окуджавой, Пальцевым (второй секретарь горкома ВКП(б), Грушиным (председатель райисполкома) и во вредительстве в животноводстве Приговор гласил: расстрелять.

    Еще один "троцкистский заговор" созрел на Уралвагонзаводе. На этот раз его лидером стал директор УВЗ с 1932 г. Григорий Зиновьевич Павлоцкий. Военной коллегией Верховного суда СССР 15 августа 1938 г. он был приговорен по статьям 58-6, 58-8 и 11 УК РСФСР к "высшей мере социальной защиты". К этому следует добавить, что арест каждого крупного руководителя автоматически вызывал аресты всех тех, кто с ним работал и общался, а это сотни и тысячи людей. Многие люди в этой ситуации, со дня на день ожидая ареста и не рассчитывая выдержать допросы и пытки, буквально теряли рассудок. Электронная версия historyntagil.ru. Так, после ареста Марьясина покончил с собой его ближайший друг, начальник вагоносборочного цеха УВЗ М. А. Тамаркин. Когда-то они вместе начинали строительство Магнитостроя и теперь не хотели предавать друг друга. Кульминация массового террора в СССР пришлась на первую половину 1938 г. В последующие месяцы вакханалия пошла на спад. Главная цель была достигнута - страна сломлена, люди оцепенели от страха и взаимных подозрений. Теперь для поддержания молчаливой покорности достаточно было проводить не такие многочисленные, но систематические аресты. Р. Конквест по этому поводу пишет: "Органы безопасности продолжали время от времени прочесывать страну, ударяя по всем подозрительным элементам. В лагеря отправлялись ежегодно до миллиона человек... Но неистовство 1936-38 годов больше не повторилось".

    В 1930 г. репрессиям подвергались в основном крестьяне, рабочие и священнослужители. Рабочие - это согнанные в Нижний Тагил спецпереселенцы или иностранные граждане (поляки), пересекшие границы СССР в поисках работы. Наказания в это время были еще весьма "гуманными" - заключение в лагеря в среднем на три года, ссылка и очень редко - расстрел. Вплоть до 1936 г. масштабы арестов по политическим мотивам в Тагильском районе были скромными. Однако дело тут не в заботе местных властей о земляках, а в том, что основная масса тагильчан к тому времени состояла из уже наказанных - спецпереселенцев, лишенных гражданских прав, вербованных на стройки под угрозой ареста ОГПУ и т.п. В 1935- 1936 годах в Нижний Тагил сослали репрессированных в связи с убийством Кирова.

    В 1936-1938 годах масштабы репрессий в городе и районе резко расширились. По второму кругу наказывали репрессированных ранее, лишали свободы или расстреливали тех, кто еще не попадал в руки ОГПУ - НКВД. В 1935-1936 годах арестованных лишь слегка пожурили - кого-то исключили из партии, кого-то перевели под гласный надзор, сослали в ИТЛ, и только немногих расстреляли. Зато 1937 г. почти для половины жертв стал смертельным. В этом году лавина репрессий стремительно нарастала и достигла пика в январе 1938 г. Среди арестованных преобладали рабочие - красноречивая иллюстрация понятия диктатуры пролетариата! НКВД в этой вакханалии беззакония пытался как-то замаскировать свои действия. Так, в личных карточках арестованных на УВЗ мы видим разные записи: "отзыв по запросу НКВД", "арест", "уволен по статье 47Д КЗоТ" (увольнение по причине ареста). Однако знакомство с судьбами людей, уволенных с завода по этим трем причинам, позволяет сделать вывод, что подавляющее большинство из них репрессированы по политическим мотивам. Приведем несколько примеров. Старший счетовод ЖКО УВЗ М.Е. Андрощук был уволен 16 мая 1937 г. по статье 47Д; расстрелян 15 октября 1937 г.; 16 января 1989 г. реабилитирован по Указу Президиума Верховного Совета СССР. Слесаря вагоносборочного цеха УВЗ А.М. Вера 31 декабря 1937 г. уволили по формуле: "отозван органами НКВД"; 8 октября 1938 г. расстрелян; 18 марта I960 г.- реабилитация. А.В. Васильеву, обмотчицу электромонтажного цеха УВЗ, уволили "по причине ареста"; 7 февраля 1938 г.- расстрел; 1 сентября 1989 г.- реабилитация.

    Таким образом, события в Нижнем Тагиле - закономерное отражение того, что происходило в масштабах всей страны. Однако есть и своя специфика - Тагил еще в начале 1930-х годов, еще до появления системы Тагилстрой - Тагиллаг НКВД, стал городом подневольных, раздавленных и униженных людей - спецпереселенцев, городом репрессированных.

Литература: Книга памяти / Сост. и вступ. ст. В.М. Кириллова. Екатеринбург: УИФ "Наука", 1994.-336 с., ил.

Главная страница