Под автоматами "своих"
История нашего города хранит в себе немало ярких страниц, но бывали в жизни тагильчан и трагические периоды. Впрочем, нередко время, как принято говорить, великих свершений тесно переплетается с самыми драматическими событиями. Примером могут служить тридцатые и сороковые годы.
Чуть белее шестидесяти лет назад началось строительство Уральского вагоностроительного, а затем и Новотагильского металлургического заводов. Со временем город стал крупным индустриальным центром. Излишне говорить, сколь огромную роль сыграл он в обеспечении фронта военной продукцией в годы Великой Отечественной войны.
Вместе с тем репрессии тридцатых и сороковых не обошли стороной и Нижний Тагил. На его территории было много лагерей, расположенных, например, в районах Сан-Донато, Красного Камня, Тагилстроя, Новой Кушвы, Северного поселка, Вагонки. С давних пор существует тюрьма за вокзалом. На Кирпичном поселке и в Дзержинском районе находились спецзоны, в которых содержались немцы из Поволжья. В общей сложности в этих лагерях было около 15 тысяч человек. Управление и архив Тагиллага размещались в здании, находившемся в том месте, где сейчас трамвайная остановка "Монтажников".
Разумеется, вся эта бесплатная рабочая сила активно использовалась при возведении промышленных объектов. Не случайно именно Берия 28 апреля 1944 года доложил Сталину о сдаче в эксплуатацию на Новотагильском металлургическом заводе доменной печи № 3 производительностью 400-500 тысяч тонн чугуна в год. Заключенные принимали участие в строительстве двух мартеновских, литейного и многих других цехов. Основные строительно-монтажные работы на коксовой батарее выполнены за десять месяцев. Батарея была принята правительственной комиссией с оценкой "отлично". Какой ценой давались эти объекты – об этом в рапортах не упоминали. Лишь кладбищенские служители хорошо знали эту цену. Захоронения заключенных производились в основном на Рогожинском кладбище и в районе рудника имени III Интернационала.
Расстрелы, аресты по сфабрикованным обвинениям приносили горе в тысячи семей. Но трагедия заключалась еще и в том, что десятки тысяч людей, одурманенных идеологией и пропагандой того времени, принимали активное участие в травле своих сограждан. Одними двигал инстинкт самосохранения, другие были искренне убеждены в собственном патриотизме, не замечая, что понятие "патриотизм" давно уже стало синонимом всеобщей подозрительности, шпиономании. Находились, конечно, люди, оценивающие происходящее более трезво и не желающие плыть по течению. Но их судьба была предрешена.
Нет нужды останавливаться на грандиозном процессе по сфабрикованному в тридцатые годы делу о "троцкистском центре". Об этих событиях сейчас известно всем. Волна репрессий покатилась по стране. На Уралвагонстрое началась травля начальника строительства Марьясина. Его обвинили в руководстве местной организацией "троцкистских диверсантов". Вот фрагмент одного из выступлений на собрании коллектива (т.Манахин).
– Маска с контрреволюционера Марьясина сорвана. Предатель Марьясин искусно маскировался, творя свое гнусное дело по заданию изменника Родины, агента фашизма Пяткова. Нам надо бдительно проверять все участки строительства, быстро ликвидировать последствия вредительства.
Репрессиям подвергались не только партийные и советские руководители, но и рядовые рабочие, служащие. Ошибки в работе, проявление халатности расценивались как вредительство и саботаж.
Вот конкретный пример. Учетчик колесных пар станции Смычка Овчинников обнаружил трещину на оси и сделал надпись "брак". На следующий день бандажник Белов, не заметив этой пометки, приступил к установке осей под вагон, что могло бы привести к крушению. Что это: халатность или диверсия? Ответ на такой вопрос может дать лишь следствие. Но в подобной ситуации оно в тридцатые годы было в сущности не нужно. Оценка была однозначной. Приговор – тоже.
Что касается руководящих кадров, то периодом их почти полного разгрома стали 1937 и 1938 годы. Причем в первую очередь пострадали наиболее способные, талантливые, самостоятельные люди. Удобнее было заменить их послушными чиновниками, безотказными проводниками идей "сверху". Впрочем, и они не были гарантированы от неприятностей. Репрессивный аппарат работал на всю мощь.
Сильно пострадало руководство Высокогорского рудоуправления. В 1937 году были арестованы директор Давыдов, главный геолог Станкевич, главный маркшейдер Березин, годом позже – главный инженер Соловьев. Их участь разделили многие преподаватели горно-металлургического техникума. Были арестованы и их жены. Начальник Тагильского отделения железной дороги Турок обвинялся в организации диверсий, крушений.
Началась очередная кампания в поддержку обвинений. Собрания, митинги, гневные речи. И снова – аресты, ссылки, расстрелы...
Недавно страна отметила священный праздник – День Победы над фашизмом. Память о людях и событиях сороковых не должна умереть. Памяти достойны и жертвы сталинских репрессий, количество которых в те же тридцатые и сороковые исчисляется миллионами. Электронная версия historyntagil.ru. Они тоже ставились к стенке, тоже работали до изнеможения, тоже шли в атаку – и в затылки им постоянно смотрели зрачки винтовок и автоматов. Только эти винтовки и автоматы держали в руках не враги, а соотечественники, перед которыми люди с клеймом "враг народа" не знали своей вины. Такая судьба тяжелее вдвойне.
Александр МАКСИМЧУК.
(По материалам реферата бывших учащихся школы № 72 А. Вьюгова и Г. Изергина.)
Литература: Газета "Лотос", №8, 8-14.06.1992.