Списки лишенцев в Нижнетагильском регионе. Информационные источники
При изучении репрессий с первых лет существования советской власти мы сталкиваемся с практикой лишения избирательных прав. Списки лишенных избирательных прав по Нижнему Тагилу, округу и району - один из источников по истории репрессий на Урале. Они формировались городскими, окружными, районными избирательными комиссиями в связи с положением статьи 65 Конституции РСФСР 1918 г., затем - статьи 69 Конституции РСФСР 1924 г. о лишении избирательных прав бывших эксплуататоров, врагов Советской власти и их пособников. Списки составлялись и пополнялись во время проведения избирательных кампаний и уточнялись в промежутках между ними. В период с 1924 по 1936 г. в Нижнем Тагиле эта работа велась систематически. За это время, по данным Нижнетагильского филиала государственного архива Свердловской области составлено около 200 списков граждан, лишенных избирательного права по Нижнему Тагилу, округу, а с 1931 г. - району. Списки во время существования Нижнетагильского округа (с 1923 по 1930 г.) охватывали шесть городов, шестнадцать районов, 25 рабочих поселков и 117 сельсоветов. С переходом к новому административному делению в конце 1930 г. и появлением Нижнетагильского района география списков несколько сократилась. В каждом из них содержится информация о различном количестве людей - от пяти-шести до полутора тысяч человек. Ежегодно во время проведения избирательных кампаний с 1924 по 1936 г. разрозненные списки объединялись в один большой. Таких "годовых" списков, отпечатанных типографским способом в 100-200 экз., в архиве шесть, обобщенных списков по годам - более двадцати.
Целью составления списков было лишение права голоса всех предполагаемых противников советского строя при выборах в различные органы власти. Инициаторами создания списков являлись органы ОГПУ-НКВД, избирательные комиссии и другие властные структуры. В 1930 г., согласно Инструкции ВЦИК о выборах в Советы от 20 октября 1930 г., подготовка материалов к составлению списков лишенных в городах и крупных рабочих поселках была возложена на административные органы исполкомов. Все граждане, скрывшие, что они лишены права голоса, и не зарегистрировавшиеся в административном отделе, подлежали уголовной ответственности по статье 91 УК РСФСР. В циркуляре № 47 по Уральской области от 16 ноября 1930 г. подчеркивалось: "Административные отделы должны помнить, что лишение избирательных прав - это политическая смерть гражданина со всеми вытекающими отсюда последствиями".
Сведения о подозреваемых в сомнительном происхождении или антисоветских настроениях принимались практически от всех граждан, в том числе и профессиональных осведомителей. Отдельные списки печатались на больших листах бумаги типографским способом и вывешивались на всеобщее обозрение жителей города, села или поселка. Подобные списки во многом аналогичны проскрипционным спискам времен Великой французской буржуазной революции. С помощью них тайные и явные агенты политической полиции, обычные граждане с "твердым рабочим" происхождением вылавливали "врагов народа", пытавшихся подать свой голос на выборах, а зачастую просто сводили счеты со всеми, кто мешал им в частной жизни. В связи со многими нарушениями в лишении людей избирательных прав, в 1930 г. были созданы городские комиссии по проверке правомерности лишения прав, на каждого лишенца заведено личное дело, подвергнуты критике случаи личной мести. Однако эти решения сыграли в процессе лишения избирательных прав не большую роль, чем статья Сталина "Головокружение от успехов" в устранении перегибов в коллективизации. Таким образом, списки - источник, отражающий факт политических репрессий в СССР.
Типичные списки имеют следующую информационную структуру: порядковый номер, фамилия, имя, отчество лишенца, конкретная причина лишения избирательного права, адрес. Список подразделяется на следующие категории-основания для лишения избирательных прав: торговцы и промышленники, лишенные избирательного права по суду, служители культа и молитвенных домов, белые офицеры, полиция и жандармерия, административно высланные, кулаки и члены их семей, спецпереселенцы, кустари, ремесленники и старатели, умалишенные. Лишение избирательных прав, как видно из вышесказанного, носила ярко выраженный политический характер.
Списки как источник могут быть использованы для решения следующих проблем: выяснения оснований для лишения избирательных прав; анализа динамики этого процесса и его этапов с 1924 по 1936 г.; выявления процентного соотношения различных категорий репрессированных и их половозрастных характеристик. Сочетая данные списков с анализом личных дел, можно представить обширную географию "лишенцев" Нижнего Тагила и округа-района, прибывших из различных уголков СССР и даже из-за рубежа. Сравнительное изучение списков дает возможность анализа процесса лишения и восстановления избирательных прав конкретных людей, установления срока, на который их лишали этих прав.
Комплекс источников по лишенцам включает в себя около 50 документальных материалов разного вида и объема: статьи конституций и уголовных кодексов; декреты, инструкции, циркуляры и постановления властных органов; сводки, докладные записки, объявления, официальные таблицы и иной статистический материал; жалобы, протесты, прошения из текущих дел избирательных комиссий и административных отделов; списки лишенных избирательных прав и личные дела "лишенцев" (1821 единица). Массовость данного комплекса источников доказывается его объемом, значительной однородностью, дающей возможность компьютерной обработки, и официальным происхождением.
Следующая волна репрессий связана с раскулачиванием - спецссылкой конца 1920-х - 1930-х гг. В постановлениях бюро Уральского обкома ВКП(б), ряда горкомов ВКП(б), в том числе Нижнетагильского, исполкомов областных и городских советов находятся сведения о хозяйственном использовании спецпереселенцев, их жилищном обеспечении, культурно-массовой работе. Из протоколов закрытых заседаний президиума Нижнетагильского горсовета следуют важные данные о состоянии школ и политпросветучреждений для спецпереселенцев, обследовании санитарного состояния спецпоселков, статистике заболеваемости и численности спецпереселенцев. Докладные записки Тагильского горотдела ОГПУ, отчеты ПП ОГПУ по Уралу позволяют представить настроения спецпереселенцев, производительность их труда на предприятиях города и района, численность их на отдельных производствах и в спецпоселках. Документы отражают бытовые, материальные условия жизни и труда спецпереселенцев. Важным источником для изучения состава и структуры спецссылки являются производственные карточки рабочих и служащих, содержащиеся как в государственных архивах, так и в архивах различных заводов, шахт, учреждений. Комплексное рассмотрение производственных карточек с расчетными книжками, введенными в 1931 г., дает богатый материал о труде и заработке спецпереселенцев, их семейном положении. Многие следственные дела из архивов ФСБ, МВД и Архива административных органов по контрреволюционным преступлениям 1930-1940-х гг. содержат сведения о спецпереселенцах. Без сомнения большую роль играют источники личного характера: заявления спецпереселенцев о несправедливом раскулачивании, просьбы восстановить в избирательных правах. Для характеристики быта, взглядов и психологии ссыльных крестьян необходимо использование массовых свидетельств очевидцев событий конца 1920-1930-х гг., как самих спецпереселенцев, так и вольнонаемных, работавших с ними. Материалы горзагсов позволяют нам понять динамику рождаемости и смертности среди спецпереселенцев, уточник количество и название спецпоселков. Информационная структура анкеты ЗАГСа ограниченна и содержит лишь восемь признаков: фамилию, имя, отчество умершего (или родившегося), номер барака, где он проживал, дату записи, фамилию, имя, отчество регистрировавшего (из родственников спецпереселенца), причину смерти, возраст умершего (родившегося), национальность, профессию. Большинство анкет даже не заполнено до конца.
В связи с выходом в свет Указа Президента России о массовой реабилитации значительное число бывших спецпереселенцев поставлено на учет в отделах социального обеспечения, которые очень неохотно предоставляют эти сведения исследователям. Расширяя уже существующий круг официальных источников по спецпереселенцам, Нижнетагильское общество "Мемориал" проводит анкетирование среди разных групп населения по анкете "Спецпереселенец", включающей в себя 11 признаков, ведет учет пострадавших, приходящих за помощью в городскую комиссию по помощи репрессированным, собирает воспоминания бывших раскулаченных. Таким образом, удается хотя бы частично восполнить пробелы в массовых источниках по спецссылке.
Комплекс источников по спецпереселенцам включает в себя примерно 150 используемых материалов. Документы состоят из постановлений и инструкций государственных и партийных органов, статей конституций и уголовных кодексов; приказов ОГПУ-НКВД-МВД, материалов комиссии Андреева, данных переписи 1926 г.; циркуляров судебных органов, архивно-следственных дел на осужденных по 58 и другим статьям УК; документов отдела спецпоселений в центре и на местах, областных и районных комендантских отделов ОГПУ, рабочих сводок ОГПУ, отчетов в высшие партийные органы и ГУЛАГ полномочного представителя ОГПУ на Урале, данных архива ЗАГСа, результатов современного анкетирования бывших раскулаченных и их воспоминаний. Данные местных архивов сочетаются с материалами центральных фондов ГУЛАГа, ОСП-ОТП НКВД. Однако процесс выявления документов по раскулачиванию-спецссылке имеет длительную перспективу: не решен окончательно вопрос о численности раскулаченных, нет обобщенных материалов по смертности среди спецпереселенцев; не освоены архивы предприятий и организаций, где сосредоточены производственные карточки и учетные книжки "кулаков", только еще разворачивается сбор личных воспоминаний пострадавших. Последние обстоятельства делают степень достоверности рассматриваемого массива документов относительно меньшей по сравнению с двумя предыдущими комплексами. Цифровые расхождения в оценке численности спецпереселенцев между ОСП-ОТП НКВД и местными органами учета, понимание того, что сеть статистического учета на рубеже 1920-1930-х гг. в СССР была разрушена, приводят к выводу о сложности выявления генеральной совокупности источников по проблеме.
Почти одновременно с раскулачиванием-спецпереселением в конце 1920-х гг. усиливаются репрессии по контрреволюционным делам. Первые дела по ст. 58 начинаются в Тагильском округе весной 1929 г. и найти их можно в городском архиве, в фонде уполномоченного Уральского облсуда по округу (ф. Р-116). Картина борьбы с "контрреволюцией, врагами народа, шпионами-диверсантами" в 1930-е гг. весьма пестрая и сложная. Нарисовать ее можно только с помощью целого ряда массовых источников: документов судебных органов; переписки исполкома Нижнетагильского горсовета и окружного совета с ОГПУ, содержащей политические материалы о "политсостоянии" Тагильского округа, антисоветских настроениях; материалов партийных и карательных органов о вредительской деятельности; архивно-следственных дел репрессированных и их учетных карточек, создаваемых исследователями Нижнетагильского "Мемориала" на основе унифицированной анкеты (содержащей 31 признак); публикаций газет 1930-х гг. о процессах над "врагами народа". К массовым источникам можно отнести и документы, оставшиеся после разрушительной деятельности Союза воинствующих безбожников, а также различных комиссий по борьбе с религией и закрытию церквей. Однако самыми насыщенными по информации являются архивно-следственные дела на арестованных за контрреволюционные преступления в 1930-х гг. В каждом деле содержится: опись всех документов дела, ордер на арест, анкета арестованного с 21 признаком, протоколы допросов арестованного и свидетелей, соучастников, проходящих по делу, обвинительное заключение, справки об изъятии вещественных доказательств и документов, выписки из заседания тройки или иного осуждающего органа, выписка из акта исполнения приговора и различная по объему переписка двух реабилитационных кампаний - 1950-х и 1990-х гг.
Массовые источники по контрреволюционным делам 1930-х гг. обладают большим информационным потенциалом. В силу заложенной в эти документы универсальности, компьютерная и математическая обработка материала достаточна проста. Серьезными препятствиями в освоении данного комплекса являются: закрытость большинства архивно-следственных дел, учетных карточек трудармейцев и узников лесных лагерей ГУЛАГа; большой объем материала в доступных делах осужденных, хранящихся в ГААОСО, в сочетании со слабой разработкой их по новейшим методикам. Достоверность информации данного комплекса значительно возросла с расширением допуска к фондам архива ГУЛАГа в ГАРФ. Однако полное представление по проблеме может сложиться только после освоения всего массива персональных дел осужденных в 1930-х гг.
В 1940-е гг. в Нижнем Тагиле и районе формировалась лагерная система Тагилстрой-Тагиллаг НКВД, просуществовавшая с 1942 по 1953 гг. Изучение социального облика заключенных Тагиллага, среди которых, помимо русских, были советские немцы, поляки, латыши, военнопленные; восстановление судеб до недавнего времени никому не известных политических жертв потребовало создание специальной базы данных. Это обусловлено тем, что в открытых фондах государственных архивов отсутствуют какие-либо полные сведения на всех бывших заключенных Тагиллага. Для восполнения пробела исследователи с помощью общественности ведут поиски информации в различных направлениях. Большую роль в этой работе играет Нижнетагильское историко-просветительское, правозащитное и благотворительное общество "Мемориал". За последние годы его активистами создана картотека, включающая сведения на 3 тыс. тагильчан, подвергнувшихся репрессиям в 1930 - начале 1950-х гг., значительную часть которых составляют узники Тагиллага.
Формирование картотеки идет за счет сбора информации из различных источников: анкетирования жителей города и района через средства массовой информации, переписки с бывшими репрессированными, запросов в архивы и информационные центры органов, в прошлом проводивших репрессии, получения данных в городских отделах социального обеспечения и городской комиссии по реабилитации жертв политических репрессий, работы в архивах городского ЗАГСа, Нижнетагильского филиала государственного архива Свердловской области (НТФ ГАСО). Большой объем материала представлен сотрудниками музея Боевой и трудовой славы ПО "Уралвагонзавод", обработавшими документы текущего архива отдела кадров одного их крупнейших заводов на Урале.
Каждая карточка представляет из себя анкету, включающую общие сведения на одного человека: фамилия, имя и отчество репрессированного, годы его жизни, место рождения, образование, национальность и вероисповедание. Сюда же включены данные на момент ареста. Это место жительства, место работы и должность, партийность и место ареста, суть предъявленного обвинения, фамилия, имя и отчество тех, кто также проходил по данному делу. Блок информации, связанной с приговором и отбытием срока, включает показатели о судебном органе, вынесшем приговор, дате его вынесения и формулировке приговора, продолжительности и месте отбытия срока, дате и причинах освобождения. Кроме того, в карточке зафиксировано название реабилитирующего органа, время реабилитации и сопутствующая ей оправдательная формулировка. Повозможности, сюда внесены источники, из которых взяты сведения.
Помимо картотеки, Нижнетагильское общество "Мемориал" формирует расширенный список репрессированных советских граждан, оказавшихся, в том числе, и в Тагиллаге. Этот список на данный момент включает сведения более чем на 300 человек по признакам: фамилия, имя и отчество репрессированного, его партийность, годы жизни, официальная формулировка причины смерти, год и место ареста, последнее место работы и причина ареста, статья Уголовного кодекса, по которой был осужден, и срок осуждения, где отбывал наказание, время реабилитации. Перечисленные материалы комплектуются в результате переписки, сбора устных воспоминаний.
Сотрудниками музея Уралвагонзавода в 1991-1992 гг. были собраны сведения о 478 работниках своего предприятия, репрессированных в 1930-1950-е гг. Электронная версия historyntagil.ru. В них отражены: фамилия, имя, отчество репрессированного, годы его жизни, национальность, партийность, последнее место работы и должность, дата ареста и исключения из партии, статья, по которой человек был репрессирован, срок приговора, время реабилитации.
Массовым источником по репрессиям конца 1940-х - начала 1950-х гг. являются списки "неблагонадежных" работников треста Тагилстрой. В фонде треста Тагилстрой за период с 1949 по 1954 гг. выявлено 10 списков "неблагонадежных" работников от 10-40 до 80-90 человек в каждом. В отчетах отдела кадров треста списки дополняются аналитическими записками, повествующими о борьбе за снижение процента "засоренности", таблицами, характеризующими качество кадров с учетом их национальности (советские немцы, поляки) и судимости по 58-й статье; сводными данными по годам об уволенных по причинам ареста и по приказу МВД.
Информационная структура данного источника такова: фамилия, имя, отчество "неблагонадежного", занимаемая должность на момент увольнения, причины освобождения от работы (официальная формулировка), указанная в примечании истинная причина недоверия к работнику - национальность или осуждение по 58-й и другим статьям УК РСФСР. Списки и дополняющие их материалы позволяют расширить и уточнить базу данных по истории репрессий на Урале.
В архиве ГУЛАГа содержатся литературные и контрольно-наблюдательные дела по многочисленным лагерям и лагерным системам СССР, в том числе и дело Тагиллага. По нему мы можем проследить этапы формирования Тагиллага, найти карты его дислокации, оценить общую численность заключенных с подразделением их на политических и уголовных. Однако личные карточки заключенных этой лагерной системы находятся в закрытом для исследователей архиве. Архивно-следственные дела по этому лагерю в Государственном архиве административных органов Свердловской области не сведены в единый массив и поэтому невозможно оценить деятельность Тагиллага через судьбы узников, а значит, и составить более-менее достоверную картину его функционирования. Такая задача только отчасти выполняется за счет освоения фонда Р-229 Тагилстроя-Тагиллага НКВД в НТФ ГАСО, сбора воспоминания тагиллаговцев и анализа архивно-следственных дел в ГААОСО.
Открытые в последние годы фонды спецхранов на местах и в центре позволяются увидеть подлинную подоплеку политики репрессий. Особое значение при этом играют фонды ГУЛАГа и 4-го спецотдела ОГПУ-НКВД-МВД СССР в ГАРФ, где содержатся сводные данные по репрессиям и раскулачиванию-спецссылке. Кроме того, историки впервые получили возможность ознакомиться с личными делами репрессированных в ГААОСО и других архивах. Во-вторых, исследователи приступили к освоению больших массивов ранее закрытых, или просто не привлекавших внимание, материалов на местах: секретных постановлений государственных и партийных органов, комплексов документов по лишению избирательных прав, изучению производственных карточек и расчетных книжек спецпереселенцев в различных хозяйственных организациях, предприятиях; к анкетированию бывших репрессированных, сбору их воспоминаний и т. п. В-третьих, сегодня наиболее активно начинают применяться новейшие математико-статистические методы исследования и компьютерное моделирование. Это значительно ускоряет время обработки, анализа материала и позволяет прийти к невозможным ранее результатам в изучении проблемы.
Публицистическое, поверхностное изучение репрессивной политики перестало удовлетворять как профессионалов-историков, так и рядовых граждан нашего государства. Сегодня создалась благоприятная обстановка, и начался переход от радикальных политизированных выводов к объективным фундаментальным исследованиям.
Сведения о спецпереселенцах Нижнетагильского региона почерпнуты из целого ряда источников, образующих в целом вполне достоверную естественную выборку. Протоколы закрытых заседаний Нижнетагильского горсовета за 1930-1939 гг. содержат сведения о прибытии первых спецпереселенцев в Нижний Тагил, оценку их численности, анализ политических настроений и санитарного состояния спецпереселенцев. В материалах по лишению избирательных прав окружной, городской, районной избирательных комиссий за 1930-е гг. находятся списки примерно на 2300 "лишенцев" и более 40 % из них - "кулаки". В четырех списках "Лиц, принадлежащих к классово-чуждому элементу и морально разложившихся, недопущенных к призыву" в 1932, 1933 гг. содержатся данные на 834 чел., подавляющее большинство (80 %) которых - сыновья "кулаков". В 1934 г. Нижний Тагил подвергся политической чистке и административным отделом горсовета был составлен список "Антисоветского, контрреволюционного элемента, подлежащего выселению по Нижнему Тагилу" на 247 чел., более 30 % из которых - опять кулаки. В этом же году появились списки "Трудпоселенцев, восстановленных в избирательных правах в порядке инструкции ЦИК СССР от 1 октября 1934 г., проработавших в золотоплатиновой промышленности три года" (Тагильского района).
В Постановлениях Президиума Уралоблисполкома за 1934-1935 гг. спецпереселенцы представлены целыми списками по районам области. Данные по персоналиям (причем наиболее подробные) представлены в сотнях жалоб в горизбирком по районам области. Данные по персоналиям (причем наиболее подробные) представлены в сотнях жалоб в горизбирком по поводу восстановления в избирательных правах за период 1930-1936 гг. И наконец, материалы о спецпереселенцах по наиболее "темному периоду" конца 1930-х - начала 1940-х гг. частично приоткрываются в списках "Намеченных к переселению из г. Нижний Тагила как неблагонадежные" (так в оригинале В. М. К), составленных в связи с переводом города в 1941 г. на военное положение. В них содержатся сведения более чем на 5 тыс. чел., подавляющая часть которых - "бывшие кулаки" и члены их семей. Пробелы в наших представлениях о спецпереселенцах в Нижнетагильском регионе восполняют сведения о смерти и рождении в 10 спецпоселках Нижнего Тагила из архива городского ЗАГСа; подробные данные на "кулаков", совершивших в момент нахождения в спецссылке и после нее преступления по ст. 58 УК РСФСР, из архивно-следственных дел ГААОСО; и конкретно-социологическое анкетирование детей спецпереселенцев в 1990-х гг.
Структура и степень полноты вышеперечисленных списков и других материалов по спецпереселенцам Нижнетагильского региона различны; от пяти-шести параметров на каждого человека до подробной информации биографического и социально-экономического характера.
Обзор имеющихся в архивах документов демонстрирует, что они охватывают все районы региона, различные регионы страны, откуда прибыли спецпереселенцы, и хозяйственные организации, в которых они трудились. Равномерность распределения материалов характерна внутри временного периода 1930-1941 гг. В отличие от базы данных по спецпереселенцам, созданной в Уральском государственном университете, удалось расширить временные рамки за 1936 г. и составить представление о кулаках первой категории ("контрреволюционный актив").
В период 1942-1953 гг. через Тагиллаг прошло более 180 тыс. заключенных.
Наличие различных комплексов массовых источников, постоянно пополняющихся за счет вновь выявленных материалов, позволило приступить к непосредственной реализации программы создания базы данных "Узники Тагиллага", в которой сосредоточены сведения о жертвах лагерей НКВД 1942-1953 гг. В каждом из лагерных участков содержалось от 500 до 1500 чел. Кроме лагпунктов существовали такие лагерные единицы, как командировки и подкомандировки, а также "шарашки", фактически представлявшие собой конструкторские бюро.
Лагпункты и лаграйоны Тагиллага заполнили весь Нижний Тагил и распространились в радиусе 200-300 км за его пределами. В целом можно произвести общий подсчет узников Тагиллага, однако точного представления о движении контингента в начале 1942 г. и в период 1946-1949 гг. нет.
Выше изложены лишь первоначальные итоги создания базы данных "Узники Тагиллага", посвященной заключенным одного из крупнейших в СССР лагерных образований 1940-х - начала 1950-х гг.
Создание специализированных баз данных "Лишенные избирательных прав", "Спецпереселенцы", "Репрессированные по контрреволюционным делам 1930-1940-х гг.", "Узники Тагиллага", "Карта ГУЛАГа" вплотную подводит к выполнению более общей задачи - созданию банка данных "Репрессированные в Нижнетагильском регионе". В результате многолетней исследовательской работы удалось найти в архивах и сформировать вновь более 30 списков репрессированных по различным основаниям. В целом это материалы на 11350 чел., из них "лишенцев" - 2300 чел., "кулаков" - 4400 чел., поляков (осадников и беженцев) - 574 чел., репрессированных по ст. 58 УК РСФСР - 1525 чел., советских немцев - 750 чел., репатриированных - 9 чел. Примерный подсчет репрессированных всех категорий по Нижнему Тагилу и региону в первом случае дает цифру 96 тыс. чел., во втором - 360 тыс. чел.
По материалам "Истории репрессий в Нижнетагильском регионе Урала. 1920-е – начало 1950-х гг." Кириллов В.М. Нижний Тагил: Урал. гос. пед. ун-т, Нижнетагильский гос. пед. ин-т, 1996.