Этапы раскулачивания, численность спецпереселенцев и места расселения в Тагильском округе
Первоначально в планах советской власти переселенческая политика никак не связывалась с раскулачиванием крестьянства. Стихийное переселение крестьян из европейской части России в Сибирь активизировалось в 1920-е гг., что служило основанием для образования Всесоюзного переселенческого комитета (ВПК) при ВЦИКе. В 1925 г. Госплан СССР и ВПК разработали программу решения вопроса переселения на период 1925-1934 гг. Программа предусматривала двухэтапное заселение Уральской области. Однако в конце 1920-х гг. естественный процесс переселения был превращен стараниями преступной власти в гибельную политику спецколонизации, базирующейся на раскулаченных, переселяемых в малообжитые районы страны в качестве дешевой рабочей силы. Кроме известных решений о раскулачивании, основные направления этой политики были определены в постановлении СНК СССР от 18 августа 1930 г. "О мероприятиях по проведению спецколонизации в Северном и Сибирском краях и Уральской области". Переселение перешло в ведение ОГПУ.
Начало первому этапу коллективизации-раскулачивания (1927-1929 гг.) положил XV съезд ВКП(б), который предполагал, что преобразование мелких крестьянских хозяйств в крупные коллективы будет длительным, постепенным процессом. В эти годы "экономическому и полицейскому давлению подвергалась сравнительно небольшая группа населения (3-4 % сельских дворов). На эту относительно зажиточную часть крестьянства была возложена повышенная доля поставок зерна по низким ценам, и, в случае невыполнения этих обязательств, их судили, приговаривая к штрафу в пятикратном размере, полной конфискации имущества и даже к тюремному заключению на 1-3 года".
До начала коллективизации и на первом ее этапе наступление на крестьян проводилось путем лишения их избирательных правах. Крестьяне попадали в такие категории инструкций по лишению права голоса, как "лица, прибегающие к наемному труду…", "частные торговцы…", "лица, живущие на нетрудовой доход…", "кустари, ремесленники, старатели". Только в инструкции 1919 г. упоминалась категория "кулаки и контрреволюционеры", потом она исчезла и появилась вновь лишь в инструкции 1934 г. В 1926 г. зафиксирована категория "земледельцы, нанимающиеся более двух сезонных рабочих или одного постоянного…" Поэтому репрессированных крестьян нужно искать среди лишенцев вышеупомянутых категорий, а также осужденных по ст. 60, 61, 62, 107 УК РСФСР 1926 г. и иногда по ст. 58 того же УК.
Постановление СНК СССР от 21 мая 1929 г. "О признаках кулацких хозяйств, в которых должен применяться кодекс законов о труде" называло кулаками всех лишенных избирательных прав за использование наемного труда и торговлю. К концу 1928 г., по мнению Т. И. Славко, согласно критериям этого постановления к "кулацким" в Уральской области можно было отнести только около тысячи крестьянских хозяйств. Под давлением налогового бремени, желая избегнуть лишения гражданских прав, крестьянство намеренно шло на дробление дворов и семей. В период 1925-1929 гг. число индивидуальных хозяйств на Урале уменьшилось на 80,7 тыс.
Эскалация насилия произошла на втором этапе создания "социалистического сельского хозяйства", в начальной стадии сплошной коллективизации - в конце 1929 - 1930 гг. В ноябре Сталин назвал 1929 г. годом "Великого перелома". На конференции аграрников-марксистов 27 декабря 1929 г. он поспешил лично объявить о повороте "от политики ограничения эксплуататорских тенденций кулачества к политике ликвидации кулачества как класса". 11 января 1930 г. "Правда" опубликовала передовую статью "Ликвидация кулачества как класса становится в порядок дня". Курс на сплошную коллективизацию окончательно был закреплен постановлением Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 января 1930 г. "О темпе коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству". Планируя борьбу с кулаком, "комиссия Политбюро во главе с Молотовым наметила арестовать около 60 тыс. потенциальных противников (списки составлялись ОГПУ), семьи этих крестьян и еще около 150 тыс. сельских семей ссылались в Северные районы страны, миллион хозяйств (3-4 %) должны были лишиться своего имущества и земли".
Массовый характер выселение крестьянских семей приняло после публикации постановления ЦИК и СНК СССР от 1 февраля 1930 г. "О мероприятиях по укреплению социалистического переустройства сельского хозяйства в районах сплошной коллективизации и по борьбе с кулачеством". Затем следует секретный приказ № 44/21 ОГПУ от 2 февраля, раскрывающий конкретные задачи ликвидации кулачества, а Уралобком ВКП(б) 5 февраля в своем постановлении обрисовывает весь план раскулачивания на Урале.
Переход к следующему этапу коллективизации (осень 1930 - 1931 гг.) произошел после короткого затишья, связанного с "ликвидацией перегибов" летом 1930 г. На этом этапе делался упор на окончательное уничтожение крестьянских хозяйств с использованием наемного труда. Именно в этом время происходила массовая ссылка раскулаченных крестьян. На данном этапе "кулаков" уже практически не было и выселение касалось третьей категории раскулачиваемых, в которую зачисляли середняков и даже бедняков. Борьба шла с психологией зажиточности, с самой идеей единоличного хозяйства. На первом этапе был сломлен идейный актив деревни, на втором - уничтожали индивидуальные хозяйства вообще. В условиях провала партийного плана коллективизации, массового бегства из колхозов оставалось только практически доказать, что бежать некуда и дорога у крестьян одна - либо в ссылку, либо в колхоз.
Очередная волна раскулачивания поднялась в 1932 г. Она была связана со многими объективным обстоятельствами. Падение сельскохозяйственного производства, вызванное разорением деревни, засухой 1931 г., жестоким голодом зимы и весны 1932 г., заставило крестьян рассчитывать только на себя. Опять начался массовый уход из колхозов в надежде прокормиться за счет индивидуального хозяйства. План по хлебозаготовкам летом 1932 г. был выполнен только на 46 %. Отсюда новая волна репрессий. С середины 1932 г. массовое переселение раскулаченных семей значительно сократилось и "постановлением СНК СССР от 19 мая ОГПУ предлагалось отдельные контрреволюционные элементы в деревне изымать в порядке индивидуального ареста". На этом этапе власть, опираясь на уцелевшие колхозы, закабалила деревню и выкачала из нее почти все зерно. Такая политика, наряду с неурожаем, привела к массовому голоду и еще большему распространению голодного воровства. В условиях продуктового кризиса партии инициировала закон от 7 августа 1932 г. В 1932 г. по нему осудили 54645 чел. Преследование крестьянства и массовая ссылка продолжились. Голод 1933 г. нанес деревне страшный урон, тяжелое положение с продовольствием сохранялось вплоть до урожайного 1937 г.
8 мая 1933 г. Молотов и Сталин подписали "Инструкцию всем партийно-советским работникам и всем органам ОГПУ, Суда и Прокуратуры". Ключевым моментом в ее содержании являлась фраза: "ЦК и СНК считают, что в результате наших успехов в деревне наступил момент, когда мы уже не нуждаемся в массовых репрессиях"220. ЦК ВКП(б) и СНК было постановлено: прекратить массовые выселения крестьян, упорядочить производство арестов и разгрузить места заключения, снизив число заключенных с 800 до 400 тыс. чел. Однако даже в той "эпохальной" инструкции двойная мораль вождей проявилась вполне очевидно. В пункте 1 постановляющей части говорилось: "Выселение допустить… в следующих предельных количествах: …12 тыс. хозяйств".
Новый этап в жизни спецпереселенцев - 1934-1936 гг. Начиная с 1933 г. раскулаченных начали частично восстанавливать в правах, отличившиеся в труде и покорности начальству освобождались от спецпоселения. 24 мая 1934 г. вышло постановление ЦИК СССР "О порядке восстановления в гражданских правах бывших кулаков". Как отмечается А. Э. Беделем и Т. И. Славко: "В этот период восстанавливались, прежде всего, те, кто перевыполнял производственные задания, являлся ударником, подписался на заем и состоял в группе содействия борьбе с бегством спецпереселенцев". Появился новый термин для крестьян, насильственно сорванных с родных мест, - "трудпоселенцы". Дискриминация против них стала более завуалированной. Надежным средством закрепощения были теперь "дубликат бесценного груза" - паспорт и трудовая книжка. Формы переселенческой политики смягчились - теперь это называлось "вербовкой вольнонаемной рабочей силы". Конституция 1936 г. формально вернула раскулаченным полноправие - избирательные права. Фактически бесправие и недоверие к этой категории советских граждан сохранялись на многие годы и не раз приводили к рецидивам репрессий. Так, в июне 1937 г. Сталиным был утвержден приказ НКВД "Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов", по которому предусматривалась скоротечная (4 мес.) кампания арестов, устанавливался их план по республикам и областям, отпускались средства на создание новых лагерей. В Свердловской области предполагалась арестовать 10 тыс. чел., в Челябинской - 6 тыс.
Процесс возвращения прав "бывшим кулакам" был долгим и мучительным. Окончательно эта категория исчезла из отчетов МВД СССР только к 1935 г.
Наряду с общими закономерностями развития политики и практики спецпереселения по стране существовали специфические характеристики этого процесса на Урале. Уральская область в конце 1920-х гг. включала в себя территорию нынешних Свердловской, Пермской, Челябинской, Тюменской, Курганской областей, частично Башкирии и Удмуртии. Территория была гигантской - 1757329 км2, а население невелико - в 1926 г. только 6,8 млн. чел. Поэтому Урал стал одним из главных районов спецссылки, перед которой ставилась специфическая задача - колонизация Северного Урала и Тобольского Севера.
В 1930-1931 гг. по СССР было отправлено на спецпоселение 381026 семей общей численностью 1803392 чел. На Урал фактически выселили 128233 семьи (по плану - 123547 семей с число 571355 чел.). Спецпереселенцы на Урале размещались преимущественно в северных районах области. Их основная масса была закреплена за леспромхозами, другая значительная часть - за промышленными организациями и третья, меньшая, направлена на сельхозколонизацию. Таким образом, решались проблемы массовой заготовки древесины, разработки рудных и иных богатств Урала и ускоренного строительства целого ряда промышленных центров в наиболее безопасном (в военном отношении) и богатом сырьевом регионе СССР.
В целях более глубокого изучения процесса раскулачивания-спецссылки сосредоточим внимание на одном из наиболее крупных округов Урала -Тагильском. Электронная версия historyntagil.ru. В состав Тагильского округа входили: города Алапаевск, Верхотурье, Кушва, Надеждинск, Нижний Тагил; 16 районов: Алапаевский, Верхотурский, Висимо-Шайтанский, Гаринский, Ивдельский, Кушвинский, Кыновский, Кытлымский, Махневский, Надеждинский, Нижнетуринский, Новолялинский, Петрокаменский, Салдинский, Сосьвинский, Тагильский, Пригородный; 35 городских поселений и 1393 сельских совета. И хотя округ существовал с 1924 по 1930 г., как единое социально-экономическое целое он сохранился в 1930-1940-х гг. и далее. По данным переписи 1926 г. территория округа составляла 111228 км2 с населением 387832 чел. (сельского - 213356 чел., городского - 174476 чел.), из них в Нижнем Тагиле - 38908 чел.
С началом политики ускоренной индустриализации на крестьянство Урала, Тагильского округа, в частности, было возложено непосильное налоговое бремя. Уже в 1927 г. власти ввели новый сельхозналог и финансовые кары за его невыполнение, что мгновенно привело к появлению недоимок среди крестьян. Поэтому 28 декабря 1927 г. вышел совместный циркуляр Уральского областного суда и областной прокуратуры, в котором подчеркивалась необходимость взыскания налога с неплательщиков податей. В результате целого ряда драконовских мер в жертву индустриализации была принесена основная хозяйственная ячейка российской деревни -единоличное крестьянское хозяйство. В инструкции областного суда особо подчеркивалась необходимость применения статей 60 и 62 УК РСФСР, в которых в отношении кулаков предусматривалось длительное лишение свободы с конфискацией имущества. В Тагильском округе нашла широкое применение и статья 61, которая предписывала репрессии за "отказ от выполнения повинности или производства работ, имеющих общегосударственное значение".
7 ноября 1928 г. ВЦИК и СНК РСФСР приняли постановление о налоге-самообложении, который вначале составлял 35 % от суммы сельхозналога, а затем, по произволу местных властей, был повсеместно увеличен. По подсчетам А. Базарова, "в течение 1927/28 сельскохозяйственного года из крестьянства Уральской области было выкачано по различным видам финансовых платежей без товарного эквивалента 56,7 млн. руб.
В связи с кризисом хлебозаготовок в 1927-1928 гг. власти стали активно применять статью 107 о спекуляции. Это выразилось в массовых репрессиях против представителей бедняцко-середняцких слоев деревни, наказываемых за отказ сдавать "излишки" продовольствия весной. На север потянулись первые обозы со ссыльными крестьянскими семьями. Когда хлебозаготовительная кампания 1927/1928 г. закончилась и начался частичный пересмотр пострадавших по статье 107, жертвы исчислялись по Уралу тысячами.
С новой кампанией хлебозаготовок следующего 1928/29 г. добавились новые налоги, усилилась репрессивная политика. В 1929 г. сельхозналог увеличился в два раза, было введено и дополнительное самообложение в размере 25 % от основной суммы налога. За сопротивление властям при хлебозаготовках по статье 61 УК предусматривался срок в два года лишения свободы с конфискацией имущества. Штраф за невыполнение в срок государственных платежей к 1930 г. составлял 300 руб. в год при максимуме 1600 руб., что в переводе на сельскохозяйственную продукцию означало сдачу 32 тонн хлеба или 6,5 тонн мяса. Фактически это обрекало наказуемых на осуждение с конфискацией имущества и высылку.
В 1929 г. была провозглашена политика "сплошной коллективизации". К этому времени, согласно циркуляру Наркомюста от 5 сентября 1929 г. и постановлению СНК РСФСР от 29 ноября 1929 г. в качестве мер репрессий в отношении кулаков уже было предусмотрено заключение в концлагеря и расстрел.
К октябрю 1929 г. уровень "обобществления" среди крестьянства Уральской области составлял 6-10 %, а к 25 февраля 1930 г. он резко подскочил - до 72 % в Свердловском округе и 62 % в Тагильском. Результаты насильственных мер очевидны. Когда же "лопнули" созданные таким образом колхозы, то уровень коллективизации в 1931 г. по Тагильскому округу упал до 12%. Еще до начала массового раскулачивания органами ОГПУ было арестовано по Уральской области около тысячи крестьян. Наряду с другими заработала статья 58 - по ней осудили 380 человек.
Из обнаруженных в НТФ ГАСО 28 дел по статье 58, заведенных прокуратурой Тагильского округа в конце 1929 г., суд принял оправдательные приговоры в двух случаях; приговорил к расстрелу - в четырех; к лишению свободы на несколько лет, с поражением в правах, ссылкой и конфискацией имущества - в семи; лишению свободы на срок от двух до пяти лет - в тринадцати. Однако Кассационная Коллегия Областного суда значительно смягчила приговоры местных судов - один приговор был отменен; все четыре расстрельных заменены на более мягкую меру наказания (10 лет лишения свободы с пятью годами поражения в правах и пятью годам ссылки); значительно смягчена формулировка четырех приговоров, не связанных с высшей мерой наказания. Как видно, на этом этапе судебная система еще могла дифференцированно подходить к "кулакам". В то же время следует учесть, что почти все эти "контрреволюционные" дела на практике были обычным хулиганством. Но сей факт констатировался только в прокурорских протестах середины 1950-х гг.
Раскулачивание началось в конце 1920-х гг., когда еще отсутствовали законодательные основы этой политики. В 1930-е гг. репрессивный процесс уже зиждился на решениях партии и правительства. Общегосударственная карательная акция по выселению "кулаков" в районы Крайнего Севера и Северного Урала пришлась отнюдь не на самое жаркое время года - вторую половину января - март 1930 г.
Бюро Уралобкома ВКП(б), развивая решение ЦИК и СНК СССР, 5 февраля 1930 г. приняло постановление "О ликвидации кулацких хозяйств в связи с массовой коллективизацией". Согласно этому постановлению, все кулацкие хозяйства делились на три категории: кулаки I категории (контрреволюционный актив, участники повстанческих организаций) подлежали немедленному аресту с последующим оформлением их дел во внесудебном порядке органами ОГПУ; кулаки II категории (наиболее зажиточные и влиятельные кулаки и полупомещики) - принудительной высылке в малонаселенные районы северных округов области; кулаки III категории расселялись в пределах района на худших или окраинных землях. Постановлением предусматривались ликвидация 5 тыс. хозяйств I категории и выселение из округов Урала 15,2 тыс. кулацких хозяйств II категории. В феврале-марте 1930 г. ссылка носила массовый характер. По данным И. Е. Плотникова, "на июнь 1930 г. в Уральской области было раскулачено 30 тыс. хозяйств".
Еще ранее, 25 января 1930 г., на закрытом заседании Уралоблисполкома было принято постановление, определившее порядок расселения, первоначальный план и использование выселяемого кулачества на территории северных районов Уральской области. Постановление предписывало сосредоточить кулацкую массу "в таких районах, в которых она не могла бы явиться влияющей силой на местное население и не могла бы материально обрастать", и создать ей "такие материальные условия, при которых она была бы в полной зависимости от государственных промышленных организаций, дающих ей заработок". Ссыльных должны были расселять в лесных районах поселками или колониями, чтобы превратить переселенцев в постоянных лесозаготовительных рабочих. Предусматривалось создание при Тагильском и других округах чрезвычайных троек в составе начальника окружного отдела ОГПУ, начальника административного отдела, представителей заинтересованных лесозаготовительных организаций.
Из постановления вырисовывается общая картина расселения кулаков по округам: Тагильский округ - 10 тыс. семей, Ирбитский - 1 тыс., Коми-Пермяцкий - 3 тыс., Верхнекаменский - 10 тыс., Тобольский - 6 тыс. На север Уральской области шли переполненные железнодорожные вагоны, по рекам плыли баржи, дороги были забиты толпами людей, лишенных гражданских прав и своего крова. Выселение сопровождалось произволом, насилием над бесправным крестьянством. Во многих местах директива об оставлении части вещей у выселяемых не выполнялась - изымалось все, вплоть до деревянных ложек. Были случаи отправки в кулацкую ссылку женщин накануне и вскоре после родов. Никакие доводы человеческого разума не могут оправдать того, что за сотни, тысячи километров в ссылку отправлялись кормящие матери с грудными младенцами на руках, дети, старики, инвалиды. Согласно информационному докладу Уральской областной прокуратуры от 2 апреля 1930 г., среди выселенных насчитывалось до 75 % нетрудоспособных, много стариков в возрасте 80-85 лет, которые не могли идти и оказались брошенными на произвол судьбы. Среди конвоируемых на север суровой зимой 1930 г. дети составляли 40%.
В основной массе раскулачивались кулаки, а середняки. Ни в одном из округов Урала не было четкой градации крестьянских хозяйств. Отсутствовала она и в Тагильском округе, образованном в 1923 г. в результате слияния Верхотурского и Тагильского уездов. Сельское хозяйство в округе носило подсобный характер и давало около 10 % всей производимой продукции. Поэтому число крестьян, выселенных из пределов округа весной 1930 г., было значительно меньше, чем в других округах. На закрытом заседании президиума Тагильского исполкома 14 февраля 1930 г. установленную контрольную цифру в 300 кулацких хозяйств, подлежащих выселению из пределов округа, распределили по основным сельхозрайонам в следующем порядке: Верхотурский - 100, Алапаевский - 75, Петрокаменский - 60, Махневский - 50, Нижнесалдинский - 25. Главными мотивами раскулачивания были: систематический наем рабочей силы (даже, если это происходило до революции), сдача, а также наем рабочего скота и техники, наличие к моменту коллективизации и механических машин и двигателей, занятие торговлей и ростовщичеством. В любом случае раскулачивались и выселялись крестьяне, считавшиеся неблагонадежными, либо те, с кем деревенский актив сводил личные счеты. По мнению некоторых исследователей, типичным "примером крестьянского раскулаченного являлось такое хозяйство, в котором были одна корова, одна лошадь, три овцы, дом, конюшня, баня, амбар, 2-3 десятины посевной земли". Раскулачивание сопровождалось массовыми нарушениями даже тех драконовских законов. На местах конфисковывали имущество и выселяли из домов, не дожидаясь окончательного оформления дел Тагильским окрисполкомом. В результате "не обеспеченное даже самым необходимым продовольствием и одеждой кулачество и их семьи по Верхотурском району нищенствовали". В Гаринском районе было принято весьма незатейливое решение: выселяемым предложили выйти из домов и поселиться в лесу; аналогичные случаи происходили и в Алапаевском районе.
Несмотря на строгие директивы о нераспространении политики сплошной коллективизации на промышленные районы, по инициативе местных властей с особой жестокостью раскулачивание проводили и здесь. В списки попали бывшие торговцы, подрядчики, кустари, жены и дети бывших торговцев, старатели, священнослужители.
Вместе с масштабом репрессий рос и аппарат окружного отдела ОГПУ, постепенно подминавший под себя местные власти. ОГПУ разработало план гигантской операции по выселению крестьянства и строго контролировало ее ход. Райисполкомы должны были безоговорочно выполнять все распоряжения окружного отдела ОГПУ по доставке кулацких семей на сборные пункты, конвоированию, охране и транспортировке людей на север. Окрисполком подготовил инструкцию, где определялся порядок выселения, разработал календарный план выселения и маршруты следования выселяемых. Внутри районов создали сборные пункты, где выселяемых еще раз индивидуально проверяли и формировали больше обозы, которые затем направлялись этапом к местам назначения. Расписание выселения включало четыре этапа. Предполагалось, что последний этап, состоящий из выселяемых Нижнесалдинского и Петрокаменского района, будет сформирован вечером 9 марта 1930 г. в с. Гаево. Для сопровождения выселяемых выделялся вооруженный конвой из 15 человек, который следовал от районного сборного пункта до ближайшего райцентра. Основную роль в движении этапов и размещении людей играли назначаемые окротделом ОГПУ коменданты.
О масштабах депортации крестьянства на Урале свидетельствует ряд документов, характеризующих деятельность органов ОГПУ по приему ссыльных. Так, согласно сообщению начальника окружного отдела ОГПУ председателю Тагильского окрисполкома А. Кабакову, в одни только северные районы Тагильского округа на 10 марта 1930 г. принято на вселение 10 эшелонов кулаков с Северного Кавказа и Курганского округа. К этому моменту расселили около 4 тыс. семейств (более 20 тыс. чел.); кроме этого, пришло распоряжение о принятии двух эшелонов сверх нормы (7800 чел.): в одном - 350 семейств, во втором - 260. К 12 марта на станции Надеждинск были приняты и отправлены в места расселения 15 эшелонов -25405 чел., в т. ч. 7820 мужчин, 7431 женщина и 10154 детей. Из этого числа 13 эшелонов пришли с Северного Кавказа и два - уральских. На станции Верхотурье и Лобва прибыло шесть эшелонов: два - издалека и четыре -уральских. Средний состав выселяемой семьи оказался равным 4,8 чел., т. е. значительно меньше, чем было в полных семьях до начала коллективизации. Это объясняется делением крестьянских семей в 1925-1929 гг. и изъятием из кулацких семей взрослых мужчин, арестованных органами ОГПУ до выселения и отправленных в лагеря, тюрьмы и на лесозаготовки.
По данным на 20 апреля 1930 г., на территории Тагильского севера находилось 54547 выселенцев (в Надеждинском районе - 31795, Гаринском -10164, Сосьвинском - 4360, Ивдельском - 5102, Кытлымском - 3116).
Начало третьему этапу коллективизации было положено директивой ЦК ВКП(б) "О коллективизации", поступившей в Уралобком 24 сентября 1930 г. В ней делался акцент на том, что в ряде мест "явно ослабло наступление на кулака". Согласно постановлению Президиума Уралоблисполкома от 8 марта 1931 г., было намечено провести дополнительное выселение третьей категории кулачества до начала весенней посевной кампании. По данным И. Е. Плотникова, к июлю 1931 г. в Уральской области было выселено 12 тыс. семей (60 тыс. чел.). Весной-летом 1931 г. на Урал прибыла извне вторая -наиболее массовая - волна спецпереселенцев - 47,1 тыс. семей.
Согласно поголовной переписи февраля 1931 г. "по всем районам ссылки Уральской области", проведенной Областным комендантским отделом, численный состав ее был таков: "всего семей - 31851; всего спецпереселенцев - 134421 чел.; из них взрослых - 85390; детей до 16 лет -48491". Спецпереселенцы оказались размещены в 31 районе области, в основном северных. Преимущественное выселение в северные районы, как уже говорилось, объяснялось целями колонизации малообжитых районов и привело к численному преобладанию спецпереселенцев над местным населением. Только в районы Гаринского, Пелымского, Никито-Ивдельского, Сухогорского ЛПХ Тагильского округа направили 3 тыс. семей (более 15 тыс. чел.), а в Надеждинском районе ссыльные составляли 50 % населения252.
Первые спецпереселенцы в Нижнем Тагиле появились в связи с заявками от Востокостали и Цветметзолота в "комиссию по кулакам" во главе с заместителем председателя СНК А. А. Андреевым. На заседании комиссии исполкома Нижнетагильского горсовета 23 мая 1931 г. было принято решение договориться с Востокосталью о присылке партии кулаков в 25 тыс. чел. на новое строительство Тагилстроя. Электронная версия historyntagil.ru. Решено также "освободить бараки на лесном поселке", разработать план строительства поселка на 10 тыс. чел. 7 июля прошло новое заседание городской комиссии, где говорилось о приеме спецпереселенцев в количестве 500 семейств 15 июля и обеспечении жильем партии спецпереселенцев в количестве 3 тыс. чел., прибывшей ранее (в конце мая 1931 г.). 8 июля 1931 г. прошло заседание комиссии Андреева, где приняли решение удовлетворить заявки Востокостали: на 500 семейств спецпереселенцев для Высокогорского рудоуправления из Московской области (срок - 2 августа); 1 тыс. семей для Гороблагодатского рудоуправления из Московской области (срок - с 3 по 6 августа); на 200 семей спецпереселенцев для Нижнего Тагила из Нижегородского края (срок - 2 августа). В итоговом документе заседания объявлялся выговор "директору Тагилстроя т. Трахтеру, отказавшемуся принять направленных по его заявке в Тагилстрой 3 тыс. спецпереселенцев из УССР, вследствие чего они были переадресованы на другую работу".
16 июля 1931 г. санврач новостроек города Скалкин сообщил в Нижнетагильский горсовет: "Тагилстроем 15 июля с. г. принято два эшелона спецпереселенцев с количеством до 3,5 тыс. чел. Завшивленность 100 %". Далее следует совершенно секретное (как обычно) сообщение того же Скалкина от 3 августа 1931 г.: "1 августа на Тагилстрой принят эшелон спецпереселенцев - 1260 чел. приблизительно". 27 июля 1931 г. по Тагилстрою был принят приказ об организации "района № 1 (Лесной поселок)" по приему новых партий спецпереселенцев и строительству поселка для них. Согласно материалам архива, в начале осени 1931 г. на второй площадке Тагилстроя была поселена 1541 семья (6838 чел.), а к 1 января 1932 г. планировалось разместить 15 тыс. спецпереселенцев.
Нижний Тагил рос быстрыми темпами: в 1926 г. в нем проживало около 39 тыс. чел., в марте 1931 г. - 59500, к январю 1932 г. - 117700. Во многом этот прирост обеспечивался за счет поступления все новых этапов раскулаченных. Значительное число спецпереселенцев насильно перемещалось вторично - сначала их сослали на север Урала, в тайгу, на лесоповал, затем уцелевших среди смертей и болезней - наиболее здоровых и трудоспособных - гнали в Нижний Тагил. Были и совершенно новые этапы, в которые собирали раскулаченных по третьей категории из различных районов страны.
Четвертый этап спецссылки на Урале начался с весны 1932 г. Отправной точкой его можно считать постановление Бюро Уралобкома ВКП(б) от 8 мая 1932 г. о выселении 4 тыс. семей кулаков. Теперь их, согласно установке Сталина на январском (1933 г.) Пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б), стали искать в колхозах, которые якобы они разрушали изнутри. Однако виновниками стали отнюдь не зажиточные, а крестьяне-середняки и бедняки, вынужденные в условиях голода 1932-1933 гг. заимствовать крохи из скудного коллективного урожая. По закону "о пяти колосках" с 7 августа 1932 г. по 1 июля 1933 г. по Уралобласти было осуждено 13914 единоличников, 11215 колхозников и 4929 кулаков.
По данным отдела спецпоселений НКВД к 1 января 1932 г. на Урале числилось 484380 раскулаченных. В документе "Распределение спецпереселенцев по хозорганизациям Уральской области" от 10 февраля 1932 г. при подсчете получается общая цифра 475684 чел. Расчет по документу, расположенному на предыдущей странице (датированному тем же временем), дает общую цифру высланных в 584433 чел. Если исходить из последнего, то в пределах Тагильского региона на 10 февраля 1932 г. находилось 198920 чел., расселенных в 13 из 16 районов бывшего округа. Расхождение в оценке численности спецпереселенцев достаточно ясно объясняются некоторые цифры. По данным Н. П. Шмаковой, "в 1932 г. по Уралу числилось в бегах более 20 % спецпереселенцев, смертность составляла 59,7 ‰ из расчета на 1 тыс. чел., а за 10 месяцев 1933 г. она возросла в два раза". Из письма секретаря Надеждинского райкома ВКП(б) М. А. Жданова И. Д. Кабакову следует, что в Надеждинском районе за 1932 г. "было 10 тыс. смертей и 6,5 тыс. дезертировало…"
Спецпереселенцы на Урале были расселены в 69 районах и трех округах: Коми-Пермяцком, Остяцко-Вогульском и Ямальском с концентрацией примерно в 650 спецпоселках. Преимущественное расселение раскулаченных на Севере оставалось главной особенностью спецссылки -колонизации. В пределах Тагильского округа на апрель 1932 г. спецпереселенцы составляли по отношению к численности коренного населения в Ивдельском - 150 %, Надеждинском - 75 %, Нижнетуринском -52 %, Верхотурье - 34 %, Нижнем Тагиле - 11 %. В ведении леспромхозов Уральской области находилось 274,2 тыс. чел., треста Уралуголь - 47,7 тыс. чел., Магнитостроя - 40 тыс. чел., Востокоруды - 26,8 тыс. чел., Уралстройматериала - 16,1 тыс. чел., Востокостали - 16 тыс. чел., Союзрыбы - 15,2 тыс. чел., Уралторфа - 8,5 тыс. чел., Уралстройиндустрии - 7,5 тыс. чел.
В течение 1932 г. на Урал прибыло еще 35533 выселенных, убыло гораздо больше - 154374 чел. Поэтому на 1 января 1933 г. состояло на учете по Уралу 365539 чел.
Кампания массовых выселений кипела до конца 1933 г. На этот год была установлена уже пониженная квота выселений - 12 тыс. крестьянских семей по стране, из них 1 тыс. семей по Уралу270. По данным В. Н. Земскова, в течение 1933 г. на Урал было выселено, с учетом внутреннего переселения, 61777 чел., убыло 127 тыс. чел., и к 1 января 1934 г. на учете состояло 300313 чел.
Судя по косвенным данным, "в начале 1934 г. на промышленных предприятиях Урала спецпереселенцы составляли от 40 до 80 %, а в лесной -от 50 до 90 % кадрового потенциала".
По документам, имеющимся в архивах, пока не представляется возможным восстановить картину спецпереселения в Нижнем Тагиле за 1932 г. Вслед за осенью 1931 г. первые сведения о спецпереселенцах в городе встречаются в отчете горздрава за 1 апреля 1933 г. В нем говорится о шести спецпоселках в Нижнем Тагиле с общим населением 14464 чел. В то же время в других документах этого времени перечисляется восемь районов, где были расселены ссыльные: Тагилстрой (Вторая площадка), Кокстрой, Рудник III Интернационала, Высокогорский железный рудник, Лебяжинский рудник, Кирпичный завод, Вагонстрой и Евстюниха. По сведениям горздрава в июле 1933 г. в Нижнем Тагиле было уже восемь спецпоселков с населением 13884 чел.
В период 1934-1936 гг., когда переселенцы осваиваются и "оседают" в новых местах, власти начинают проявлять "заботу" об их благосостоянии, квалификации, надеясь всячески задержать их на производстве в связи с острым дефицитом в рабочей силе. Однако в реальности бегство продолжалось, и потому уже в 1932 г. было провозглашено, что "паспорт является могучим орудием в руках пролетарской диктатуры за учет организованности населения, за укрепление связи его с производством…" В 1933 г. началась выдача паспортов, однако спецпереселенцам их вручали очень редко. В марте 1935 г. Отдел трудовых поселений УНКВД по Свердловской области разослал предприятиям директиву о запрещении выдачи трудпоселенцам любых видов документов. Таким образом, их гражданские права только числились на бумаге.
Возвращаясь к Нижнему Тагилу, можно отметить, что в конце 1935 г. в городе насчитывалось уже десять спецпоселков с населением 8832 чел., в конце 1936 г. в них проживало 15468 чел. Поселки для спецпереселенцев строились в разных местах Тагила, в разное время. В результате анализа материалов ряда архивов, сбора устных сведений и современного анкетирования жителей Нижнего Тагила удалось восстановить картину возникновения спецпоселков. Спецпоселение на Тагилстрое (2-я площадка) было создано в 1931 г. и стало самым крупным. В этом же году строился Переселенческий поселок Уральской области на Высокогорском железном руднике и поселок на руднике III Интернационала, в 1932 г. - спецпоселки на Кирпичном заводе и в Евстюнихе, в 1933 г. - спецпоселки на Лебяжинском руднике, Коксохимстрое. В 1934 г. был введен в строй новый поселок (спецгородок) для переселенцев, работавших на Вагонстрое, спецпоселение в Балакино и дом старчества для спецпереселенцев в Шайтанке. В 1935 г. только в районе строительства Уралвагонзавода существовало пять спецпоселков: два на второй площадке УВС, 1 поселок Вагонстрой (III площадка), 1 поселок на ТЭЦ и спецгородок на Пихтовых горах. В отчетах горздрава за 1935 г. упоминается Белогорский трудпоселок прииска им. Кирова, в 1941 г. возникает спецпоселок в Лае. Трудно сказать точно, сколько "раскулаченных" на самом деле прошло через Тагил, известно только, что это - десятки тысяч людей. По распоряжению ОГПУ от августа 1931 г., "спецпереселенцев из числа нетрудоспособных стариков, имеющих родственников, которые их содержат", на учет не принимали. А тех, у кого родственников не было, отправляли в инвалидные дома, обрекая на скорую смерть. В Тагиле появилось множество беспризорников в возрасте от 4 до 11 лет. Это были дети умерших ссыльных крестьян, в детдом их брали только с 11 лет.
О том, как велся учет спецпереселенцев, говорит докладная записка местных властей от 21 марта 1933 г.: "Как общее правило, учет спецпереселенцев поставлен плохо… Бегство среди спецпереселенцев достигло громадных размеров… На Тагилстрое, УВС и ВЖР нет учета смертности. Нередко можно услышать от спецпереселенца, чем умирать, лучше попытать бежать, хуже не будет… Чрезвычайно большое число нищенствующих, дети и старики ходят по помойным ямам и выбирают отбросы".
Спецпереселенцы ввозились в Тагильский округ, район и Нижний Тагил из разных районов СССР, в том числе многие из других округов Уралобласти. В течение 1930-1931 гг. соотношение регионов страны по числу ввозимых из них на Урал было следующим: УССР, Урал, Северный Кавказ, БССР, Татария, Западная область, Нижегородский край, Ивановская область, Московская область, Крым, Нижняя Волга, Центрально-Черноземная область, Средняя Волга и Ленинградская область. Первые спецпереселенцы, поступившие в Нижний Тагил и Кушву по заявкам промышленных организаций летом 1931 г., были из Московской области (по плану - 1,5 тыс. семей), из УССР (фактически 3 тыс. чел.) и из Нижегородского края (по плану - 200 семей). Согласно устным сведениям и анкетированию тагильчан в 1990-х гг., преобладали спецпереселенцы из следующих мест (по убывающей): Украины (в основном Полтавская и Харьковская области), Урал (Курганская, Свердловская, Челябинская области и Тагильский округ), Краснодарский край, БССР, Сибирь, Кировская область, Западная область, Марийская, Чувашская, Калмыцкая АССР, Крым, Московская область и др.
Спецпереселенцы, наряду с заключенными и трудмобилизованными, были заняты на строительстве Уральского вагоностроительного, Тагильского металлургического заводов, работали на железных рудниках и угольных копях региона. Многие из них бежали со спецпоселений и трудились как вольнонаемные, растворяясь в массе гражданского населения. Численность их в Нижнем Тагиле, по официальным данным, колебалась в пределах 15 тыс. чел., фактически же -гораздо больше. По материалам переписей 1926, 1937 гг. население Нижнего Тагила за время между ними выросло на 379,3%. Интересные данные о численности спецпереселенцев приводились в воспоминаниях руководителя Уралвагонстроя Л. М. Марьясина "Записки хозяйственника". Он писал, что в 1933-1934 гг. на УВС трудилось около 6 тыс. спецпереселенцев, 4 тыс. заключенных, 2 тыс. тылополченцев, 2 тыс. коммунистов и комсомольцев специального набора и 250 "перебежчиков" (иностранных граждан, перешедших границу СССР в поисках работы). Таким образом, общая численность работающих на УВС составляла 14250 чел. и из них подневольных - 10 тыс. чел.
Сведения о численности "бывших кулаков" на Урале, Свердловской области и Нижнем Тагиле во второй половине 1930-х гг. весьма скудны. Известно, что к июлю 1938 г. в 243 спецпоселках Свердловской области проживало 171899 чел., из них было занято в тяжелой промышленности 43645 чел., в лесной - 14609 чел. В Нижнем Тагиле находилось 6776 спецпоселенцев, из них 2809 трудилось на Уралвагонстрое, 1727 - на Уралвагонзаводе и 2240 - на Тагилстрое.
К 1 января 1940 г. в Свердловской области осталось 105677 спецпереселенцев. К началу Великой Отечественной войны в области было 146 спецпоселков с числом проживающих в них 89868 чел. В Нижнетагильском районе насчитывалось 12565 бывших кулаков, в пределах региона - большая часть от их численности по области.
Специфика Нижнетагильского региона - преобладание промышленного населения, подсобный характер сельского хозяйства, суровые климатические условия, большие запасы полезных ископаемых и леса - обусловили особенности спецпереселения в его пределах. Большая часть территории Нижнетагильского округа соответствовала географическому понятию "Северный Урал" - центру политики колонизации. В пределах самого округа раскулачили всего несколько сот хозяйств, зато вселили неизмеримо больше. По данным на 20 апреля 1930 г. в нем размещено 54537 спецпереселенцев, на 30 октября 1931 г. - 78122 и на 10 февраля 1932 г. - 198920 чел. Согласно статистическим данным 1926 г., площадь Нижнетагильского округа составляла 6,3 %, а численность населения - 5,7 % от соответствующих показателей Уральского области. Число выселенных в Нижнетагильский регион кулаков в 1932 г. достигло 34 % от численности спецпереселенцев всей Уральской области. Население региона с 1926 по 1937 гг. возросло за счет раскулаченных в 1,9 раза. Распределение их в пределах округа (численность по убывающей) происходило так: Ивдельский, Надеждинский, Нижнетуринский, Верхотурский и Нижнетагильский районы.
В г. Нижнем Тагиле в течение 1930-х гг. спецпереселенцы составляли 11-16% от числа всего населения. В целом за период с 1930 по 1940 г. в городе побывало от 15 до 20 тыс. спецпереселенцев. Однако в определенные промежутки времени они давали до 40-60 % рабочей силы строительных и иных предприятий города. Например, на УВС в середине 1930-х гг. вместе с заключенными они составляли 69 % от численности работающих. Таким образом, Нижнетагильский регион и его центр стали наиболее концентрированным место спецссылки в масштабах страны, где проявлялись все ее закономерности и многие особенности.