ИЗЪЯТИЕ
70 лет назад уральские церкви лишились своих драгоценностей. Какова их судьба?
Страшная зима 1921-1922 годов. Огромные холодные пространства России, обескровленной гражданской войной, истощенной разрухой, эпидемией, неурожаем. Всю страну охватил "царь голод". Екатеринбургский губернский комитет обратился с воззванием. "Когда голод развернул свею разрушительную силу в большом масштабе и приобрел характер великого народного бедствия, победить его мерами государственной помощи нет никакой возможности. Всякий трудоспособный гражданин обязан признать своим долгом производить отчисления для спасения голодающих," — говорилось в нем.
Уже в августе в губернии были созданы комитеты помощи голодающим Поволжья. В ноябре-декабре голод охватил и три собственных уезда: Екатеринбургский, Каменский, Красноуфимский. Мобилизация работников РКП(б) для сбора продналога, подворные сборы пожертвований, отчисления в пользу голодающих пяти процентов заработка и трех процентов натурой от продовольственного обеспечения со всех трудоспособных граждан — вот меры, которые проводились. Только тагильчане собрали и отправили в Центральный комитет Помгола 1 миллион 204 тысячи рублей. 2700 пудов натуральных пожертвований. Кроме того, красноармейской комиссией местного гарнизона собрано 6 миллионов рублей, отправлено 2691 пуд хлеба, 200 пудов клюквы, 40 ведер соленых грибов. И все это при том, что в самом городе отмечалось очень тяжелое положение!
Из политической анкеты на 1 февраля: "В городе свирепствует эпидемия сыпного тифа. Более половины населения составляют мобилизованные красноармейцы. Они говорят, что за время нахождения в Красной Армии их семейный очаг пал до невозможности, а они не могут найти работу. На почве безработицы и голода процветают бандитизм и преступность. Отдельные элементы ведут антисоветскую агитацию. Отношение масс к коммунистам неудовлетворительное..." Власть быстро теряла авторитет в глазах народа. Исправить положение могли только самые решительные и быстрые действия.
В этой крайне тяжелой ситуации взоры руководителей государства обратились к многовековым богатствам и святыням церкви. 23 февраля 1922 года ВЦИК издает декрет "О порядке изъятия церковных ценностей, находящихся в пользовании групп верующих". Церковь пожертвовала свои богатства для спасения голодающих, но решительно воспротивилась изъятию истинных реликвий и святынь. Доходило до конфликтов.
Так, 15 мая в Шуе попытка верующих защитить храмы от разорения была жестоко подавлена властями. По этому поводу В.И. Ленин направил для членов Политбюро ЦК РКП(б) письмо под грифом "строго секретно" с припиской "копий ни в коем случае не снимать". "Именно теперь, когда в голодных местностях едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем провести изъятие церковных ценностей... самым решительным и быстрым образом, чем можем обеспечить себе фонд в несколько сот миллионов золотых рублей. Без этого фонда никакая государственная работа, никакое хозяйственное строительство в частности, и никакое отстаивание своей позиции в Генуе в особенности, совершенно немыслимы. Все соображения указывают на то, что позже сделать этого не удастся, ибо никакой иной момент, кроме отчаянного голода, не даст нам такого настроения широких крестьянских масс...", — говорилось в секретном документе.
Секретные распоряжения и циркуляры из адмуправления НКВД РСФСР сыпались в губисполкомы непрерывно. Они предписывали проводить самую широкую и активную агитацию, создавать на местах комиссии по изъятию церковных ценностей. Секретными циркулярами предписывалось в месячный срок выслать для передачи во ВЦИК списки всех епархиальных описей церковного имущества с точным указанием, где хранятся указанные предметы".
Седьмого апреля в Нижнем Тагиле состоялось совещание, представителей уисполкома, упомгола, укома РКП(6), артели "Металлист", священнослужителей, членов приходских советов церквей. Предисполкома Мартьянов обрисовал положенйе в республике в связи с голодом в Поволжье и перешел к вопросу о постановлениях Совнаркома и ВЦИК. От представителей духовенства и союза церковных советов выступил гражданин Титов. Он отметил, что верующие ничего не имеют против, просят не изымать особо чтимые местные святыни и предметы культа, имеющие историческую и высокохудожественную ценность. Совещание большинством голосов при двух против при няло резолюцию о целесооб разности изъятия достояния церквей, кроме предметов, необходимых для совершения повседневных богослужений. Уисполком сформировал комиссию, в которой по добровольному согласию принимал участие священник церкви Скорбящей Матери Черепанов. 24 апреля она утвердила план действий: "Запросить из всех церквей города и уезда инвентарные описи, которые должны быть представлены не позднее 29 числа. Произвести точную проверку и со 2 мая приступить к изъятию. В первую очередь — в городе из синагог, мечетей, во вторую — из богатых церквей, а с 12 мая — из церквей уезда". В пришедшей из губисполкома инструкции для уполномоченных особо отмечалось, что "изъятию подлежат все без исключения вещи из золота, серебра, драгоценных камней, золотое и серебряное с камнями литье". С этого момента членов ликвидационной комиссии не останавливали мольбы верующих о неприкосновенности реликвий...
В описях церковного имущества синим карандашом жирно подчеркнуты только цифры, обозначающие вес драгоценных окладов священных книг, больших и малых окладов и риз, напрестольных крестов, ритуальных чаш, дарохранительниц. Архивные документы, разрозненные и неполные, все же дают представление о том, как работала комиссия: 4 мая изъяты ценности из женского Скорбященского монастыря, 5 мая — из Входо-Иерусалимского собора, 7 мая — из Казанской церкви, 9 мая — из Введенской, 12 мая — из Выйско-Никольской, 13 мая — из Троицкой. Всего по имеющимся архивным данным из шести храмов взято 22 пуда серебра (369 кг 372 г) и 7 фунтов 71 золотник золота (3 кг 173 г). :
Описи хранят перечень предметов, потерянных навечно. Из Входо-Иерусалимского собора изъяли 5 пудов 37 фунтов серебра, 7 фунтов золота. Среди предметов: большой позолоченный оклад и риза местно-чтимой Божьей Матери, Иверской. Все украшения, ризы - из серебра с позолотой и эмалью. Крест напрестольный -из чеканного золота с литым распятием с финифтью и чернью, украшенный аметистами, 42 бриллиантами, 25 изумрудами, шестью крупными и 30 мелкими рубинами. Крест пожертвован Н.Н. Демидовым. Потир - из чистого золота с четырьмя изображениями, украшенный четырьмя крупными и многими мелкими бриллиантами и изумрудами. Кругом чаши надпись: "Сия чаша, крест и дискос соделаны по усердию к Божию храму тайным советником Николаем Демидовым в 1825 году в память открытия золота в Нижне-Тагильских заводах".
Среди 67 предметов, взятых из Свято-Троицкой церкви, риза с иконы святого Великого князя Александра Невского. Сребропозлощенная риза выполнена в 1861 гаду в честь отмены крепостной зависимости на пожертвования прихожан. Икона Казанской Божьей Матери в золотой раме и сребропозлощенная риза с венцом украшены множеством топазов и аметистов. Из Введенской церкви унесли двадцать восемь вещей, Все -высокохудожественного исполнения, с множеством драгоценных камней разных размеров. Оклады и ризы из Выйско-Никольской церкви были сняты с икон, особо чтимых. прихожанами. Унесли и малахитовую дарохранительницу в виде горки с пещерой внутри, где находилась серебряная тумба, на которой помещался позолоченный ковчег с изображением Христа. Горка покоилась на позолоченной доске, стоящей на символических скульптурах ангела, орла, льва и тельца. Вес малахитовой горки — четыре пуда. Взят и дымчатый топаз размером с грецкий орех с искусным изображением Божьей Матери с младенцем Иисусом Христом.
По Нижнетагильскому уезду в двадцать втором году было зарегистрировано 158 церквей, 60 часовен, 27 мечетей. Архивные дела сохранили описи и квитанции об изъятии ценностей только из 22 церквей. По этим данным взято 193 кг серебра.
Комиссия завершила работу. Все ценности были сданы контролерам уфинотдела и оттуда спецвагоном под охраной оперуполномоченных НКВД отравлены в Екатеринбургский губфинотдел. Можно представить, какой поток церковного золота, серебра, несметные россыпи драгоценных камней сдавались в Гохран в Москве!
Часть этих драгоценностей пошла на закупку хлеба для голодающих. Но основная масса, эшелонами уходившая на переплавку, по мысли Ленина, должна была создать тот фонд, который сделает возможным хозяйственное строительство. Успех новой экономической политики во многом зависел от проведенной в 1922-1924 годах денежной реформы. На выпущенных в 23 году бумажных рублях значилось: "Один рубль равен 1 миллиону рублей дензнаками, изъятыми из обращения, или 100 рублям дензнаками 1922 года". Серебряные деньги, пущенные в обращение в следующем году, содержали в зависимости от достоинства от 50 до 90 процентов чистого церковного серебра.
И еще одна версия о судьбе тагильских окладов, крестов и прочей церковной утвари. Американский бизнесмен Арманд Хаммер появился в Москве холодной осенью двадцать первого года. Побывал он и на Урале. В своей книге "Мой век —двадцатый. Пути и встречи" он приводит записку Ленина членам Политбюро ЦК: "Американский миллионер, русский родом, дает миллион пудов хлеба уральским рабочим на очень льготных условиях — с приемом уральских драгоценностей на комиссию для продажи в Америке". Возможно, Хаммер, большой знаток и ценитель искусства, сам и отбирал те драгоценности, которым суждено было навсегда покинуть не только уральские церкви, но и пересечь океан. Наверное, стоило бы искать какие-либо предметы в собраниях американских коллекционеров, любителей и ценителей русской старины. Уж очень не хочется думать, что все они были переплавлены и нашли свою новую жизнь в россыпи мелкой монеты, ходившей по рукам, звеневшей в кошельках и карманах.
Очевидцем и участником описанных событий был А.Ф. Кожевников, известный краевед. В двадцать втором он, к ак контролер уфинотдела, принимал у комиссии драгоценности. Через его руки прошли все сокровища церкве й города и уезда. В 1978 год у Александр Федулович посылает запрос в Государственный архив области. Вот ответ, полученный им: "Дальнейшая судьба тагильских ценностей не прослеживается".
Бесследно растворились в несметных количествах других, оторванных от родной почвы, святынь. Спасли от неминуемой гибели свой народ, наполнили содержанием денежные знаки, попали в коллекции ценителей русских сокровищ? Никогда уже мы не сможем с определенной точностью узнать о б этом.
Е. БОГДАНОВА.
Литература: Газета "Тагильский рабочий" от 16.12.1993.