Глава 2. Отношения хозяев и работников
Демидовы как заводовладельцы пользовались всеми льготами правительственного законодательства, стоявшего на страже интересов правящего класса. Но им этого было мало. Они шли на нарушение законов, использовали принуждение своих подневольных работников и извлекали с помощью их труда дополнительные прибыли.
Кроме того, прибегали к истязаниям, не оправданным никакими целями жестокостям и издевательствам.
Борьба приписного крестьянства против заводской барщины служила той исторической средой, в которой зрели первые волнения и движения протеста работников демидовских заводов. Сразу же после получения Невьянского завода в 1702 году Акинфий Демидов столкнулся с противодействиями крестьян Верхотурского уезда, которых правительство обещало "принудить" к поставке дров для заводов. Однако в течение лета крестьяне заготовили всего 877 сажен дров вместо предусмотренных трех тысяч. Акинфий Демидов совершал вооруженные облавы на крестьянские села, заставляя выполнять заводские повинности (12, с. 340).
В ноябре 1702 года мастера, приехавшие на Невьянский завод из Москвы, подали жалобу на заводчика А.Н. Демидова. Они жаловались на жестокое обращение и неполную выдачу заработной платы. Это привело к тому, что "ныне им пить и есть нечего и одеждою ободрались и обувью обносились". Поэтому они просили освободить их от работы на заводе (2, с. 128).
В первой половине XVIII века очень распространенной формой протеста было бегство работных людей и крестьян с предприятий. "Бывали случаи, когда работные люди с казенных заводов бежали на заводы Демидова, где они получали более высокую оплату труда". Заводовладельцы стремились закрепить свободных рабочих. Идя навстречу предпринимателям, правительство издало ряд указов, которые закрепили государственных и беглых крестьян за заводами, "сверстав" их с крепостными.
Зачисление мастеровых и работных людей в подушный оклад вызвало общий протест, переросший затем в массовое движение. В 1729 году А.Н. Демидов обращался в Берг-коллегию с просьбой освободить мастеровых людей его заводов от платежа подушной подати. А.С. Черкасова предполагает, что он это сделал под влиянием прошений заводских людей. Берг-коллегия и сенат распорядились провести на предприятиях Демидова перепись с целью выяснения количества мастеровых, подмастерьев и учеников, которые "действительно при мастерстве обращаются". Вскоре борьба за отмену подушной подати охватила всех мастеровых и работных людей демидовских заводов. Она превратилась в массовое движение протеста, в ходе которого выдвигались новые требования и новые формы борьбы (54, с. 179).
В 1750-1760-е гг. на Урале сложилась напряженная обстановка. Волнениями были охвачены горнозаводские рабочие и приписные крестьяне почти всех частных заводов. Приписные добивались освобождения от заводских работ, а прочие требовали повышения оплаты труда. Горнозаводские рабочие и крестьяне писали челобитные, посылали ходоков в столицу, веря еще в правосудие верховной власти и считая своими врагами лишь заводчиков и заводскую администрацию.
Горнозаводские крестьяне подвергались наиболее тяжелой и грубой феодальной эксплуатации в форме заводской барщины. Наиболее активным движение приписных было в 1750–1760-х гг. Они прежде всего требовали освобождения от заводских работ и возвращения их в прежнее состояние. Борьба проявлялась в форме жалоб, побегов, посылки ходоков в правительственные инстанции. Высшей формой этой борьбы стали массовые открытые волнения. В эти годы они охватили большинство приписных крестьян. Коснулось это и демидовских заводов.
Крупные волнения произошли около Шадринска, в Берневской слободе и Масленском остроге, приписанных к Каслинскому и Кыштымскому заводам Никиты Никитича Демидова. Когда весной 1760 года крестьян стали высылать на вновь строящийся Язаш-Уфимский завод, вновь начались волнения. В Масленском остроге крестьяне установили постоянный караул, где восставшие собирались и производили своего рода смотры и учения. В феврале 1761 года в селения, охваченные волнениями, по просьбе заводовладельцев прибыли на постой 500 донских казаков, а затем еще 300 солдат с пушкой. Но крестьяне и на этот раз отказались выполнять заводские повинности. 30 октября в Масленский острог была собрана часть крестьян. Их поставили перед заряженной пушкой. Крестьяне стали на колени, заявляя: "Хоть головы всем нам рубите, а к Демидову на работу не пойдем" (3, I, с. 135). После массовой порки часть крестьян все же пошла на работу, остальные продолжали неповиновение. Произошла кровавая схватка с правительственными войсками, было ранено 52 солдата. Сопротивление подавили окончательно лишь в марте 1762 года.
В 1762 году волнения приписных крестьян охватили многие уезды Урала, приписанные различным заводчикам. Крупным было восстание вечноотданных и приписных крестьян Нижнетагильского завода. Восставшие отказались признать себя крепостными Демидова, прекратили работы и избрали свой орган самоуправления – Земскую избу. Как сообщили владельцу завода Никита Акинфиевичу Демидову, "крестьяне приступили к конторе с криками и угрозами, отняли у приказчиков пушки и ружья, служителей же многих избили и смертельно".
В то же самое время возникло волнение приписных крестьян Аятской и Краснопольской слобод, приписанных к Ревдинскому заводу Петра Григорьевича Демидова. Смута продолжалась несколько месяцев. Она охватила и другие слободы, приписанные к Невьянскому и Нижнетагильскому заводам Демидовым Крестьяне требовали освобождения от заводской работы, ибо считали, что по закону должны были нести заводские повинности "только на время жизни первого владельца, "тулянина" Никиты Демидова"... (2, с. 380).
Для усмирения восстания на Урале правительство направила значительные военные силы и особые следственные комиссии во главе с генерал-квартирмейстером князем А.А. Вяземским. Наказав несколько второстепенных приказчиков и служителей, которые чинили "свыше мер человеческих порабощение крестьянам, а паче с мучительством", Вяземский вооруженною рукою расправился с крестьянами (3,1, с. 136).
К началу 1764 года волнения были подавлены. Но выступления приписных крестьян не оказались бесплодными. Правительство признало, что в связи с припиской государственных крестьян происходят "государственные неприятности и беспокойства". Поэтому уже с 1760 года приписка новых крестьян к заводам была прекращена. По указу от 9 апреля 1763 года приписные крестьяне должны были платить подушные сами за себя, а заводчики выдавать им заработки на руки. Но плата за работу не была увеличена. Не добились крестьяне и оплаты времени на переходы с места жительства на заводы. Основные причины, порождавшие борьбу приписных крестьян, сохранились.
Когда в 1774 году в связи с разгоревшейся Крестьянской войной под руководством Е.И. Пугачева начались массовые волнения, они нашли отклик на демидовских предприятиях. Каслинский, Шайтанский, Ревдинский, Билимбаевский, Уткинский заводы стали центрами пугачевского движения. Пугачевский атаман Иван Белобородов занял Билимбаевский (Строгановых), затем Шайтанский (Демидова) заводы. Ревдинские мастеровые послали в Васильевско-Шайтанский завод (промышленника Шыряева) делегацию. По ее просьбе отряд пугачевцев И.Н. Белобородова 1 января 1774 года вступил в Ревдинский завод. Владелец П.Г. Демидов писал в то время в Берг-коллегию донесение о том, что усилившимися "злодейскими башкирскими и других народов партиями" захвачены и опустошены ближайшие к Ревде заводы Шайтанский, Билимбаевский, Сергинский (56, с. 19).
Крестьянская война 1773–1774 гг. закончилась поражением восставших. Опасаясь новых волнений, царское правительство шло на уступки, несколько повысив расценки на труд приписных крестьян, регламентировав их повинности.
В конце XVIII века наблюдался новый подъем антифеодального движения в России. Борьба приписных крестьян против заводской барщины на Урале приобрела такой стойкий и повсеместный характер, что вела к снижению производительности и даже остановке отдельных заводов. В 1797-1798 гг. произошло массовое неповиновение государственных крестьян, приписанных к Кыштымскому и Каслинскому заводам Н.Н. Демидова. Отказ от выполнения заводской повинности принял такой размах, что в 1797 году из-за недостатка дров и угля одна домна Кыштымского завода была остановлена, другая работала не на полную мощность.
Приписные жаловались, что заводские конторы налагают на них работы "с великим отягощением", так что они вынуждены для выполнения урока нанимать за себя вольных работников, переплачивая им в три раза больше суммы повинности. Канцелярия главного заводоуправления рекомендовала заводчику пойти на мировую, которая и была заключена с поверенным от крестьян отдельных волостей (3,1, с. 128).
К концу XVIII века возобновились открытые выступления мастеровых и работных людей. Волнения мастеровых Кыштымского завода Н.Н. Демидова были связаны с указом 1797 года "О трехдневной барщине". 13 июня кыштымские мастеровые пришли к заводской конторе с требованием показать указ, "чтоб работать им в неделе три дня на себя, а другие на господина". Четыре дня спустя мастеровые, прекратив работы, пошли в Екатеринбург, где заявили жалобы на завышение норм выработки, незаконные вычеты и обсчеты, принуждение работать в воскресные и праздничные дни. Екатеринбургское горное начальство предписало заводской конторе в оплате труда соблюдать "соразмерность" и не занимать мастеровых в воскресенье и праздники. Относительно указа о трехдневной барщине горное начальство заявило, что он неприменим к мастеровым, так как они не имеют хлебопашества (3,1, с. 148-149).
Новое столетие открылось волнением приписных крестьян Ревдинского завода. Там с 1802 по 1814 годы почти ежегодно происходило два-три выступления. Приписные крестьяне Нижнетагильского завода в 1803 году протестовали против заводской работы, а в следующем году их "неповиновение" распространилось и на другие предприятия Н.Н. Демидова.
В 1807 году разряд приписных крестьян был ликвидирован" чему немало способствовали волнения на заводах. По указу от 15 марта 1807 года приписные крестьяне освобождались от заводских работ, но были обязаны выделить из своего состава 58 человек на каждую тысячу, которые должны переселиться к заводам И стать постоянными работниками. Они были названы непременными работниками. Эта реформа несколько задела интересы уральских предпринимателей. Но на демидовских заводах 1770– 1780-х гг. в основном применялся труд крепостных крестьян, И реформа на них почти не отразилась.
Вторая волна противостояния относилась к 1820-м гг. В 1822-1823 гг. выступили кыштымские мастеровые – не менее 8000 человек. Восставшие требовали повысить оплату труда и выдавать провиант. Мастеровые вооружились, захватили приехавших в Кыштым судейских чиновников. К ним присоединились рабочие Каслинского и Нязе-Петровского заводов. Сюда прибыл карательный отряд из Перми. Мастеровые готовились к вооруженному отпору. Но пленение отправившегося в разведку вожака Клементия Косолапова вместе с другими руководителями обезглавило восстание. Сражения не произошло. В середине февраля 1823 года каратели вступили в Кыштым и начали расправу.
При подавлении кыштымского восстания обнаружилось несовершенство аппарата управления горнозаводской промышленностью. В 1826 году была учреждена должность главного начальника горных заводов Уральского хребта, который мог решать единолично любое дело, касающееся этих предприятий.
Дабы не впадать в традиционные оценки Демидовых, отбирая одни лишь отрицательные факты о них, справедливости ради надо привести характеристику отношений Н.Н. Демидова к своим подданным, данную Р.М. Рябовым в 1848 году. Автор исторических очерков сообщает "множество примеров отеческих попечений" Николая Никитича Демидова о благосостоянии заводов, как-то: положение безденежной выдачи провианта малолетним и престарелым людям, постоянная раздача вспоможений нуждающимся около 5000 рублей в год, преимущественные против других заводов платы за работу, поощрения особыми наградами, прививки предохранительной оспы и введение посева картофеля, отпуск по заводским ценам железа и других материалов тем, кто хотел строить каменные дома, покупка английских, арабских и мекленбургских лошадей, холмогорских быков и коров для улучшения пород домашнего скота в заводском округе (25, с. 49).
Кризис феодально-крепостнической системы рос, и в конце 1830-х гг. началась третья волна движения. Борьба не прекращалась уже до реформы 1861 года. В марте-апреле 1841 года произошло самое боевое выступление этого периода – восстание углежогов Ревдинского завода. Узнав, что их обманывают завышенной мерой угля, углежоги в начале марта решили "в работы не вступать". Руководителей арестовали, но 8 апреля рабочие их освободили и выгнали с завода исправника. Предприятие оказалось в руках рабочих, они выдержали первое вооруженное столкновение с властями и стремились к расширению движения. 14 апреля на завод прибыл с войсками главный горный начальник В.А. Глинка. На другой день команда расстреляла собравшихся на площади людей. Убитых было около 70 человек (1, с. 190–191).
Выступления горнозаводского населения Урала в связи с реформой 1861 года можно разделить на два этапа: волнения после обнародования законов об отмене крепостного права и волнения в связи с введением уставных грамот. Особенно массовыми были выступления на почве отказа от принятия уставных грамот заводским населением. На демидовских заводах местные власти стремились навязать грамоты горнозаводскому населению с помощью "посторонних добросовестных", то есть свидетелей от других селений. На Нижнесалдинском заводе попытка мирового посредника в середине июня 1862 года ввести уставную грамоту без участия рабочих привела к тому, что рабочие, собравшиеся числом более 200 человек, не только отказались принять уставную грамоту, но и прогнали мирового посредника, избили "посторонних добросовестных". Группа рабочих Нижнесалдинского завода во главе с Василием Словцовым явилась на сход рабочих Верхнесалдинского завода и добилась того, что и там мастеровые не подписали грамоты (3,1, с. 266).
Заводовладельцы больше всего боялись во время бунтов разрушения заводов и потери прибылей. В письме, датированном 1763 годом, Прокопий Акинфиевич Демидов советовал своим сыновьям, управлявшим Быньговским заводом: "Пишете, что работные люди, взирая на соседних приписных, от работы отказались. О том я жалею, и хотя они совсем работать не станут, в том их не принуждать и в канцелярии просить о них не велеть, а как они проживутся, тогда работать охотно станут. Да от всемилостивейшей государыни для противников послан генерал, и ежели близко прибудет, то приказчикам, а когда случится и вам, его превосходительство просить, чтоб с ними, ежели возможно, до разорения не доходить, разве от них какие будут бесчеловечности. В таком случае просить защищения, и ежели явится опасность, то и вам выехать в Екатеринбург" (57).
И после выступлений, связанных с осуществлением реформы крепостного права, на демидовских заводах волнения продолжались. Крупным событием явились забастовки из-за расчетных книжек, ввести которые совет Нижнетагильских заводов принял решение в январе 1874 года. Демидовская администрация рассчитывала узаконить с их помощью кабальные условия труда, прикрепить рабочих к предприятиям. Для этого в книжке были включены "условия на заводских работах", составленные без согласия рабочих. Каждый, получивший расчетную книжку, был обязан отработать на заводе не менее трех лет. Узаконен был также 12-часовой рабочий день.
Разгадав намерения администрации, рабочие повсеместно отказались брать расчетные книжки. Заводская администрация предприняла ответные меры: нежелавших брать книжку лишали медицинской помощи, их детям запрещалось посещать классы грамотности. Возмущенные салдинцы первыми отказались выходить на работу. Остановились также Нижнетагильский, Верхне-салдинский, Черноисточинский заводы, медный рудник. Размах стачки увеличивался. Для разрешения спора на заводы срочно выехал чиновник особых поручений при министре государственных имуществ, который объяснил стачку подстрекательством злонамеренных людей. Потребовалось немало усилий для того, чтобы утихомирить недовольных. Условия труда остались прежними. В письме доменщиков Нижнетагильского завода от 11 июня 1890 года сообщалось: "В настоящее жаркое время мы работаем при доменных печах Нижнетагильского завода по 12-часовой смене, колошники которых закрываются железными крышками для улавливания газа, от которых стоит на верху домен нестерпимый жар, и работать при такой температуре 12 часов в сутки и от газа угарного. .. Поэтому мы и обращались к управителю завода с просьбою при том же количестве людей, не уменьшая нашу плату, учредить 8-часовую смену вместо 12-часовой" (58, с. 19).
Стачечная борьба российских рабочих к концу XIX века охватила и горнопромышленные районы Урала. В 1897 году на Нижнесалдинском заводе создается "взрывоопасное" положение: стачка могла вспыхнуть любой момент. По случаю остановки с 15 октября 1897 года рельсового производства на Нижнесалдинском заводе около 400 человек остались без работы. Появились прокламации, призывающие к забастовке, и пока дело до нее не дошло, заводоуправление поспешило разрешить конфликт: все уволенные были восстановлены.
События 9 января 1905 года всколыхнули всю Россию. В тот день главный управляющий Нижнетагильским округом отправил в Петербург, в главную контору Е.П. Демидова, телеграмму: "Луневка забастовала, положение скверное. Требуется прибавка 100 тысяч. Требуют рабочие Нижнетагильского, Верхнесалдинского, поставщики дров и угля. Все дали срок половину ноября. Нужно ждать забастовки. Настроение ужасное, подробности письмом. Егоров" (59, с. 26).
Для паники имелись основания. В конце 1905 года в Нижней и Верхней Салде возник союз горнорабочих. К этому времени на салдинских заводах имелись большевистские партийные группы по 15–20 человек. В августе 1907 года Верхнесалдинская организация РСДРП приняла устав, на гектографе печатались листовки.
Одна из них начиналась так: "Социалисты – это люди, которые отдают свою жизнь для нашей пользы. Товарищи! Вы сами знаете, что нас грабит помещик Демидов, а правительство держит его сторону" (59, с. 27).
Движение нарастало вплоть до 1917 года.