Нашим погибшим отцам и братьям посвящаю
Вместо пролога
Николай рубцов |
"Детство" |
| Мать умерла, |
| Отец ушел на фронт. |
| Соседка злая не дает проходу. |
| Я смутно помню |
| Утро похорон |
| И за окошком |
| Скудную природу. |
| Откуда только – |
| Как из-под земли |
| Взялись в жилье |
| И сумерки и сырость… |
| И вот однажды |
| Всё переменилось, |
| За мной пришли, |
| Куда-то повезли. |
| Я смутно помню |
| Позднюю реку, |
| Огни на ней, |
| И скрип, и плеск парома, |
| И крик: " Скорей!", |
| Потом раскаты грома |
| И дождь.… Потом |
| Детдом на берегу. |
| Вот говорят, |
| Что скуден был паёк. |
| Что были ночи с холодом, с тоскою,- |
| Я лучше помню |
| Ивы над рекою |
| И запоздалый в поле огонек. |
| До слёз теперь |
| Любимые места! |
| И там, в глуши, |
| Под крышею детдома, |
| Для нас звучало |
| Как-то незнакомо |
| Нас обижало |
| Слово "сирота". |
| Хотя старушки |
| Местных деревень |
| И впрямь на нас |
| Так жалобно глядели, |
| Как на сирот несчастных, |
| В самом деле, |
| Но время шло, |
| И приближался день, |
| Когда раздался |
| Праведный салют,- |
| Жизнь развернулась |
| Вольно и широко. |
| И нам подъём |
| Объявлен был до срока, |
| И все кричали: |
| - Гитлеру капут! |
| Ещё прошло |
| Немного быстрых лет, |
| И стало грустно вновь; |
| Мы уезжали, |
| Тогда нас всей |
| Деревней провожали |
| Туман покрыл |
| Разлуки нашей след… |
Это стихотворение знаменательное, и недаром служит прологом к дальнейшей истории "детей войны". В нем отразились не только судьба и чувства Поэта. Вслед за ним найденные им слова могут повторить миллионы детей, потерявших родителей в годы войны, нашедших приют и защиту в детских домах тыла нашей страны. В моей "повести" я рассказываю об одном из подобных домов – детском доме №1, находившемся в то время в городе Верхотурье, на Урале.
Как возникла эта идея?
Летом 2008 года небольшая группа немолодых людей приехала в Верхотурье на встречу, которую организовали и подготовили бывшие одноклассницы- подруги Шарифулина (Волконская), Тамара Александровна, Фалалеева Анастасия Фоминична, Карманович (Байкова) Ольга Михайловна. Трудно было, больше чем через полвека, найти адреса, собрать воспоминания и фотографии тех, кто вместе с ними провел здесь свое детство. Но все удалось. И тогда пришло решение продолжить искать наших "ребят" из детского дома, расширить книгу воспоминаний и описать нашу жизнь во время войны. Мне как филологу поручили ее написать. Я работала с ребятами, когда училась в старших классах и во время студенческих каникул. Поэтому знала многих, переписывалась и следила за их судьбами после выхода в жизнь.
Моя книга – это выполнение наказа, который дали мои бывшие сотоварищи, друзья детства. Я долго ее обдумывала, делала наброски, исправляла, но все откладывала на будущее. Толчком к окончательному решению все завершить послужили последние немыслимые события - война в Украине, когда в мирное время вновь начали рваться снаряды и свистеть пули, гибнуть люди и появилось слово нашего детства "беженцы", уже подзабытое…
Книга состоит из двух частей. В первой – рассказывается о нашей жизни в детском доме: учебе, работе, отдыхе и творчестве. Читатель погружается в атмосферу нелегкой, но разнообразной и интересной жизни детей во время войны и в первые, трудные послевоенные годы. В ней также говорится о роли воспитателей и учителей в спасении не только нашей физической жизни, но духовной и нравственной. Вторая часть документальная. В ней представлены биографии и воспоминания, фотографии бывших воспитанников, присутствовавших на встрече и тех, кого еще удалось разыскать.
Повествование ведется от первого лица в свободном изложении ситуаций и фактов. При этом я следовала совету А.С. Пушкина, который он дал А.А. Бестужеву, начавшему писать роман: <…>высказывай всё начисто", "пиши его с всею свободою разговора или письма".
Ничего в этой "повести" о детях, переживших войну, мной не придумано. Я не историк. В мою задачу не входит полемизировать с кем-то по поводу оценки событий, происходивших в те годы в тылу и на фронте. Этим должны заниматься и активно замаются в наши дни историки, писатели и публицисты.
Я предлагаю, по существу, еще один документ, который напоминает о том, какой ценой заплачено за наше спасение.