Главы из будущей книги

Взявшиеся за меч от него и погибнут

    Где, когда и как впервые появился террор - вот вопрос, который в последнее время всё более занимает интересы и умы человечества

    Французский историк Малуэ пишет, что террор начался с 14 июля 1789 года, т.е. со взятия Бастилии, и стал правительственным режимом. Республиканец Луи Блан считал, что период террора был "началом лучшей эры в истории человечества". А вот у психолога Ипполита Тэна была другая точка зрения: "в развитии террора играли значительную роль... люди, выбившиеся из жизненной колеи, сумасброды всякого рода и всякого слоя, завистливые и злобные мелкие торгаши, запутавшиеся в долгах, пьянствующие и слоняющиеся без дела рабочие, завсегдатаи кофеен и винных лавок, уличные бродяги и др., одним словом - все антисоциальные паразиты, среди этого сброда несколько фанатиков".

    Тэн отмечает такие свойства террористов, как доктринёрство и самонадеянность, из которых вытекают нетерпимость и злоба. Цели террора заключались в подавлении противника, против которого всё было "дозволено и похвально". Характерной чертой, по Тэну, определяющей террор, был ещё и страх, охвативший парижан сведениями о движении прусской армии, порождаемый разными слухами, хотя бы о том, что все жители будут выведены на равнину Сен-Дени и там каждого 10-го расстреляют. Считалось, что для террора нужно было иметь организацию, и предлагалось снабдить каждого парижского пролетария ружьём, что недостаточно иметь революционную армию, а ещё лучше - "революционизировать народ".

    Террор запомнился как "эпоха плохих ассигнаций и большого труса". Он погубил республику, она стала ненавистна французам. Якобинец Бальёль сказал, что террор "сокрушал все умы, давил на все сердца и что многочисленные обитатели большой страны как будто утратили все качества, отличающие человека от скотины". Человеческое "Я" не существовало более, индивидуум превратился в автомат.

    С тех пор террор не ушёл из жизни общества, а приутих. И несколько лет назад вновь проявил себя, захватывая большие и малые территории теперь уже в мировом масштабе. Террористы заявляли о себе в разное время и в Нижнем Тагиле. Известно, что в конце 1890-х годов произошёл разгром многих уральских социал-демократических организаций, которые сменились сетью новых революционных кружков и групп. В 1901 году предпринимается попытка создать областную социал-демократическую организацию, в которую входили бы наряду с социал-демократами и эсеры. В результате этих усилий был создан "Уральский союз социал-демократов и социал-революционеров". Одним из программных требований этого союза было низвержение самодержавия и завоевание свободы, "равноправия всех наций, населявших Россию, признания за каждой права самоопределения".

    В Перми в 1901-1902 гг. действовала группа социал-демократов, возглавляемая В.Н. Трапезниковым, изложившим в своём трактате новые идеи: "Существуют взгляды, что окружающая нас действительность есть один сплошной произвол, проявление различных форм насилия, что для устранения всех этих проявлений произвола необходимо устранить существующую форму правления. Средством для этого предлагается сплочение различных недовольных элементов России в одно целое, которое силу должно искать в поддержке, главным образом, рабочего класса".

    Эсеры были активными сторонниками террористической борьбы, что особенно было заметно в 1902-м - начале 1903 года, когда екатеринбургский комитет "Уральского союза" распространял на Урале эсеровские издания: "Очерки из жизни революционеров", "О предателях и шпионах", "Дело Василия Киселёва". В "Уральском летучем листке", в воззваниях и брошюрах часто встречается призыв "от слов к смелому делу", то есть к террору. Екатеринбургский комитет насаждал терроризм и в Нижнем Тагиле, сюда доставлялись во множестве указанные выше брошюры и листки. Под влиянием этого воздействия социал-демократы из Надеждинска (ныне Серов) пришли к убеждению, что "полезнее в настоящее время действовать террором, в котором народ смыслит, а пропагандой слишком много жертв". В адрес полицмейстера и пристава стали приходить письма с угрозой расправы. В одном таком послании говорилось: "Помешали нам делать сходки, не причиняющие вам вреда, теперь наша очередь взяться за пули", и подпись - "социал-демократ".

    В декабре 1905 года в здании Выйского музея проходил митинг рабочих. В читальне велось чтение статьи "В защиту пастырей". Стали говорить о карательных мерах правительства и охарактеризовали казаков как "самых отчаянных". Они явились в Тагил, о чём сообщал священник А. Хохлов: "Относительно вооружённой встречи казаков и противления их наступлению в Нижний Тагил мы пастырски просили не делать этого - Бог хранил пока наш Тагил от крови, а тогда кровь неминуемо польётся, боже, избави нас от этого... Взявшиеся за меч от него и погибнут, надо помнить эти слова...".

    В январе 1906 года проведён обыск на квартире у рабочего Нижнетагильского завода Алексея Лукича Петрова, затем последовал арест как "главного виновника в освобождении арестованных у земского дома 14 декабря 1905 года". Арестовали железнодорожников Фому Станиславовича Пикликевича, Алексея Ивановича Бессонова, Василия Васильевича Каменского и Валентина Ивановича Шминке, у которого при обыске нашли динамитный снаряд, литературу тенденциозного характера, цианистый калий.

    Предметы эти могли быть использованы для проведения террористических актов и по линии обвинения приобретали особое значение. Шминке освободили из-под стражи, поскольку он дал жандармам согласие на секретное сотрудничество с ними. Однако, получив свободу, от сотрудничества отказался.

    Тогда же был кем-то обворован склад Высокогорского железного рудника, взяты динамит и 60 капсюлей. Установить похитителей не удалось, но последовали меры по усилению охраны складов со взрывчатыми веществами. Жандармы провели ряд арестов и обысков. У инженера-технолога Леонтия Григорьевича Зверева нашли много нелегальной литературы, прокламации социал-демократической организации и револьвер. Арестовали слушательницу Высших женских курсов в Петербурге Швецову Веру Ивановну, которую обвинили в "пропагандировании революционных идей", а затем выслали в Архангельскую губернию.

    На Лайском заводе обнаружили тайную типографию, а у жителей Нижнего Тагила Степана Фокича Ожиганова и Николая Алексеевича Лезова при обыске нашли - у Ожиганова 137 брошюр и прокламаций социал-демократической партии, письма и патроны к револьверу, у Лезова - 29 пачек динамита, 41 патрон к револьверу и винтовке, подписные листы для сбора денег, прокламации эсеровского содержания и 320 разных брошюр. Ожиганова арестовали, а Лезов скрылся, но был найден и тоже арестован. Обоих отправили в Иркутскую губернию на поселение.

    Проводится следствие по делу о вооружённом нападении в Нижнем Тагиле на магазин братьев Ляпцевых. На скамье подсудимых трое участников нападения, в числе которых руководитель тагильской боевой дружины А.Д. Алексеев-Прохоров. Ему 22 года, работал библиотекарем в Нижнетагильском комитете социал-демократов. Судом приговаривается к смертной казни, заменённой бессрочной каторгой.

    Работавший уполномоченным в Нижнетагильском окротделе ОГПУ Леонтий Семёнович Кошков вспоминает о том, что ему в конце 1920-х годов поручалось проведение следствия по делу об убийстве рабкора Худоярова, разоблачавшего в местной печати противоправные действия кулаков Петерюхиных, живших в деревне Ясьва. "Убийцы найдены и по решению суда расстреляны".

Сергей ГАНЬЖА.

Литература: Газета "Горный край" от 15.09.2006.

    Главы из будущей книги

Был ли доносчиком Павлик Морозов?

    3 сентября 1932 года в деревне Герасимовка Тавдинского района были зверски убиты дети - Павлик и Федя Морозовы

    Во время следствия, проводившегося отделом милиции Тавды, на допросе свидетель П.И. Варыгин показал, что Павел и Федя Морозовы убиты по политическим мотивам, так как Павел являлся пионером и активистом, на общегражданских собраниях поддерживал мероприятия Советской власти, заступался за бедняков. Стыдил родственника Арсентия Кулуканова и деда Сергея за то, что спрятали конфискованный ходок и другие вещи. С помощью Павла Морозова раскрыли кражу хлеба. Кулуканов украл его с поля снопами, которые были у него конфискованы за неуплату долгов и принадлежали теперь сельсовету. После того, как хлеб и имущество были найдены, Данила грозил Павлу убить его, кричал: "Сдерём с вас, коммунистов, шкуру, как в 21-м году! Со стороны Арсентия Кулуканова, жены Кулуканова - Химы и деда Морозова тоже были угрозы. Я сам слышал, как они говорили Павлу: "Сопливый коммунист, уйди из пионеров, иначе не будешь жить". Все они Павла ненавидели, ругали его и издевались".

    По делу арестовали Морозова Сергея и его внука Данилу, а за ними жену деда Сергея - Аксинью Морозову, зятя Арсентия Кулуканова. Для участия в расследовании из Нижнего Тагила выехал уполномоченный Окротдела ОГПУ Александр Александрович Федченко отличавшийся достаточно высокой грамотностью, опытный оперативный работник. Кроме Федченко следователями были Шепелев и Быков, которым за три недели в Герасимовке довелось допросить многих её жителей, поскольку инспектор милиции Суворов посадил в следственный изолятор немало подозреваемых.

    В августе 1992 года в журнале "Человек и закон" появился очерк Вероники Кононенко "Посмертно репрессировать?". Кононенко пишет: "Писатель Амлинский в журнале "Юность", а потом в "Литературной газете" репрессировал Павла Морозова: назвал его доносчиком, обвинил в предательстве своего отца и заявил, что пионер, на примере которого воспитывалось не одно поколение детей и подростков, "глубоко опасен". Это "один из бесчеловечных мифов сталинской коллективизации", который был нужен вождю и его системе". В нашем обществе не только в те времена, которые сейчас подвергаются критике и переосмыслению, но, увы, и в теперешние в совершенстве научились создавать "образ врага", поэтому вслед за Амлинским все печатные органы направили своё оружие против погибшего ребёнка".

   

    В. Кононенко обращается к читателям с вопросом - "А откуда вообще взялась и пошла гулять в наши дни по страницам печати версия о мальчике-доносчике?" И отвечает: известный публицист Фёдор Бурлацкий, например, в "Новом мире" писал, что живёт в переулке имени Павла Морозова и каждый раз вздрагивает, когда возвращается домой. Чего же он так испугался и откуда почерпнул "устрашающую" информацию? Только из книг, которые прочитал в детстве. Их две. Наиболее известную написал в 30-е годы корреспондент "Пионерской правды" В. Губарев, вторую в это же время - уральский журналист П. Соломеин. Оба присутствовали на процессе, когда судили убийц братьев Морозовых, потом появились на свет их художественные произведения о Павлике Морозове. Подчёркиваю - художественные, создавая их, авторы имеют право на домысел, своё видение событий. У Соломенна сказано, что Павлик пришёл в сельсовет и обратился к уполномоченному райкома Кучину. Губарев же пишет, что к уполномоченному Дымову вместе с Павликом пришла учительница Зоя Кабина и отдала ему сфабрикованную Трофимом (отцом Павлика. - С.Г.) справку. Ни о каком тайном сообщении в ГПУ оба журналиста не пишут, герой их книг действует в открытую, так что пугаться Фёдору Бурлацкому нечего".

    Будучи председателем сельсовета, Трофим не выдавал, а продавал справки или брал за них натурой - мясом, самогонкой и другими продуктами. В справке удостоверялось, что её предъявитель, спецпереселенец или раскулаченный, мог устроиться на работу в других местах, то есть получал выбор по своему желанию, мог быть независимым человеком. Действовавшие в то время бандиты заблаговременно обзаводились такого рода документами, покупали их у председателей сельсоветов. Зачастую у бандитов находили такие справки с печатями Городищенского, Еланского, Черноярского и других сельсоветов Тавдинского района. Чтобы оградить местное население от грабежей и насилия, а город от внедрения уголовников, к делу подключились чекисты, сотрудники ГПУ. Перед ними стояла задача по ликвидации банды братьев Пуртовых и других, орудовавших в Тавдинском районе.

    Историк А. Антонов, много лет занимавшийся изучением истории борьбы с бандитизмом на Урале и в Западной Сибири, писал В. Кононенко, что к банде Пуртовых присоединились беглые, раскулаченные и недовольные Советской властью лица. "Сводки, поступавшие из районов, сообщал Антонов, были похожи на фронтовые: "Убийства председателя сельского Совета Тропина (Викуловский район), комсомольца-активиста Терентьева (Жиляковский район), крестьян Захарова, Кафтайнина, сельхозисполнителя Калугина (Бердюжский район). В деревне Шуравиной Шатровского района был убит демобилизованный красноармеец Рассохин, организовавший машинное товарищество из 45 бедняцких хозяйств". Всего с января по июнь 1930 года на территории Уральской области было зарегистрировано 390 убийств. По данным, полученным от Антонова, братья Пуртовы отличались крайней жестокостью, тех, кто не внушал им доверия, они убивали.

    Попытки сотрудников ГПУ внедриться в банду окончились неудачей. Для изоляции банды применили чрезвычайные меры к родственникам главарей. Сессия Уральского областного суда вынесла постановление, на основании которого родители Пуртовых с младшими детьми были выселены из района. А при проведении чекистско-войсковой операции бандиты Осип и Михаил Пуртовы были убиты. Последний удар по банде был нанесён в сентябре 1933 года. Антонов писал, что чекисты П.Д. Крылов и Стягаев в октябре 1933 года были награждены часами с надписью "За беспощадную борьбу с бандитизмом".

    А за злоупотребления и незаконную выдачу справок Трофим Морозов был уволен из сельсовета и перед арестом работал приказчиком Городищенского сельпо. В. Кононенко сообщила, что Трофим Морозов и другие председатели, торговавшие справками, были арестованы 26 и 27 ноября. Она высказала желание отыскать уголовное дело Трофима Морозова, поскольку благодаря этому можно было бы узнать, как в действительности вёл себя Павел, говорил ли кому-то о своём отце. "Куда я только не писала, какие архивы не запрашивала, уголовного дела Трофима не могла обнаружить нигде! Но вот случилось неожиданное: один из читателей прислал мне номер журнала "Урал" за 1982 год с очерком Евгении Медяковой, опубликованным к 50-летию со дня гибели Павла Морозова.

    Медякова, в прошлом корреспондент Свердловского радио, побывала в Герасимовке в 1935 году и внимательно изучила уголовное дело Трофима. Этого ни до, ни после неё не сделал никто! Вот что пишет журналистка, вспоминая о тех событиях: "Во всех детских книгах о Павле Морозове утверждается: "Трофима разоблачил его сын". В действительности преступление было раскрыто совсем иначе, и к этому Павел совершенно не причастен".

    И вот какое главное уточнение Медякова сделала - показаний мальчика о справках в деле она не обнаружила! Ибо никаких заявлений в следственные органы он и не делал! Судили Трофима в феврале 1932 года. Следователь с Павлом не беседовал, на суд он был вызван как свидетель. Судебное заседание вела Анна Григорьевна Карманова, которая о ходе судебного заседания писала Кононенко: "В газетах и книгах 30-х годов приводится несколько вариантов речи нашего ученика. Её как доказательство "вины" Павла без конца теперь склоняют современные журналисты: "Я не как сын, а как пионер требую привлечь моего отца к суровой ответственности, чтобы в дальнейшем не дать повадку другим потворствовать кулакам и явно нарушать линию партии". А я заявляю: ничего подобного Павлик не говорил! Вчитайтесь в текст этой речи - она же придумана! Так говорить мог лишь партийный функционер, который привык выступать с высоких трибун, а не ребёнок из глухой таёжной деревни. Удивительно, как столичные журналисты, "мудрые и прозорливые", этого не поняли - ведь всё видно невооружённым глазом. Напомню, Павел тогда только-только освоил азы грамоты, научился читать, но в быту говорил на смешанном белорусско-русском языке, так что не всегда поймёшь, что хочет сказать. А тут такая выспренность!"

    И в завершение своего расследования Вероника Кононенко написала: "В августе 1991 года при защите "Белого дома" погибли трое парней. Но был и четвёртый - Павел Морозов. Не единожды уже убитого мальчишку со знаменем, - видно, был он опасен - сорвали с пьедестала, втиснули в железные прутья и надолбы баррикад. Когда их разобрали, я долго ходила по дворам и свалкам. Искала и там, где лежали статуи поверженных вождей. Павлика нигде не было. То ли гипсовую фигурку разбили и выкинули вместе с мусором, то ли её кто-то спрятал... Потом прочитала заметку в газете: из Франции или какой другой страны прислали письмо, просили продать памятник, если нам он теперь не нужен... Но Павла в Москве теперь нет - классовая месть свершилась. Процесс пошёл... начался новый виток? Те, кто сбрасывал пионера со знаменем с пьедестала, вероятно, верили, что сражаются за свободу и справедливость. Но ведь и Павел верил в это же... Меня спрашивают, зачем я пишу о Павлике, когда каждый день в стране гибнут люди, появляются новые защитники и герои... Но ведь там, где убивают живых и мёртвых, свободы, справедливости и демократии не видать, а новых героев могут тоже назвать предателями... Когда же мы научимся уважать павших, всех, кто любил свою землю и свой народ, отдал за них самое дорогое - жизнь?!"

Сергей ГАНЬЖА.

Литература: Газета "Горный край" от 22.09.2006.

    Главы из будущей книги

Противостояние

    Почти в то же время в Нижнем Тагиле некий Н. Горбунов совершил покушение на жизнь заслуженного Героя Труда Семёна Семёновича Дружинина, нанёс ему удары, сломал ребро и повредил лёгкое. Дружинина в тяжёлом состоянии госпитализировали, а Горбунова арестовали и посадили в следственный изолятор. Тагильской общественностью Горбуновы рассматривались как "классовые враги", владевшие до революции многими дворами и табуном лошадей в 30 голов, бравшие подряды на заводе. В госпитале Дружинин находился под опекой лучших врачей - Боташева и Вайсберга. Рабочие-прокатчики тагильского завода потребовали от пролетарского суда применить к Горбунову, заядлому врагу Советской власти, высшую меру наказания. В Тагиле состоялись митинги в защиту "лучшего ударника Нижнетагильского завода".

    12 апреля 1935 года тагильский бандит Мокров П.Я. из револьвера системы "наган" стреляет в рабкора газеты "Тагильский рабочий" Григория Семёновича Быкова, который 14 апреля от тяжёлой раны скончался. Мокров и его соучастники были арестованы. Началось следствие. Гроб с телом покойного установлен в клубе "Металлист". Более 30 тысяч тагильчан прошли мимо гроба за два дня. Около могилы на кладбище "Голый камень" состоялся траурный митинг, который открыл Ф.Д. Козьмин: "Товарищи! Сегодня мы хороним... Гришу Быкова. Это был любимый друг и товарищ рабочих Высокогорского рудника. Он был неустрашимый и неподкупный рабкор, один из лучших авторов книги "Были горы Высокой". Обещаем тебе, Гриша, над твоим гробом, что мы, горняки Высокой, продолжим твоё любимое литературное дело!"

    Затем выступили секретарь горкома партии Кузнецов, товарищи по работе Костиков, Ячменёв и Орлов, редактор газеты "Тагильский рабочий". Электронная версия historyntagil.ru. Трудящиеся требуют применения высшей меры наказания. Обвиняемых 15 человек, все они вскоре предстанут перед народным судом. Рабочие доменного цеха металлургического завода, механического завода № 63, горняки Лебяжинского рудника, рудника имени III Интернационала, студенты вечернего комвуза требуют расстрелять убийц Г. Быкова.

    23 июня 1935 года государственный обвинитель, помощник прокурора Союза ССР Субботский в четырёхчасовой речи подводит итоги процесса по делу об убийстве рабкора Григория Быкова и в обвинительном заключении требует сурового наказания - расстрела главным обвиняемым и изоляции на длительные сроки остальным участникам преступной банды. Коллегия приговорила - Мокрова П.Я., Мокрова Я.М., Сеченева И.Н., Криворучкина П.М., Перепёлкина И.К., Пестова П.О. подвергнуть высшей мере наказания - расстрелять с конфискацией имущества. Чернышёва В.А., КриворучкинуА.Г., Чернышёва С.А. подвергнуть лишению свободы в исправительно-трудовых лагерях сроком на 10 лет с конфискацией имущества. Долженкова Г.П., Гагина И.М. - на 7 лет лишения свободы с конфискацией имущества. Чернышёву В.А. и Кладыкова-Клементьева Д.И. - на три года лишения свободы каждого.

    К сожалению, в наше время находятся люди, которые относятся сочувственно к наказанным бандитам и ворам, а боровшимся с ними Григорию Быкову и Дмитрию Кедуну дают оскорбительные названия. Неприятно читать фразу в статье "Город репрессированных", в которой автор говорит о рабкоре Быкове как о писавшем доносы, "зачастую приводившие к наказанию невиновных людей. Более того, есть основания говорить о Г. Быкове как о секретном осведомителе ОГПУ". Хочется возразить -нет такого основания! Напомним, кому и как Быков писал "секретную информацию": "Написал я секретную информацию в "Тагильский рабочий" и для областных и районных органов ОГПУ, прокуратуры и угрозыска..." /"Были горы Высокой", М., 1935, с. 447, и "Были горы Высокой", Свердловск, 1960, с. 399 / Как видим, никакой секретностью здесь не пахнет, раз послал в разные органы, ни от кого не утаивает написанное. Будучи секретным осведомителем ОГПУ, он такого бы не сделал, поскольку конспирация в органах госбезопасности всегда была на высоте.

    Из Указа Президента Российской Федерации. 8 августа 2000 года № 1474. "За мужество и героизм, проявленные при исполнении воинского долга в Северо-Кавказском регионе, присвоить звание Героя Российской Федерации (посмертно) Юрьеву Василию Ильичу. Президент Российской Федерации В. В. Путин". В.И. Юрьев родился в посёлке Дальнем Пригородного района, затем с родителями жил в селе Николо-Павловском, учился в школе, служил в армии, работал в совхозе, егерем в заповеднике, а потом в спецназе, был командирован в Чечню, воевал против бандитов под Комсомольском.

    8 марта 2000 года при выполнении боевой задачи в Чечне погиб сотрудник отдела Управления ФСБ в Нижнем Тагиле майор Сергей Витальевич Тумачек. В декабре 1999 года Сергей Витальевич был командирован в Чеченскую Республику для выполнения задач по обеспечению конституционной безопасности РФ. Три месяца службы были наполнены напряжённой работой. В феврале 2000 года за проявленный героизм и успешное выполнение специальных задач в период ожесточённых боёв за город Грозный Сергей Витальевич был награждён орденом Мужества и медалью "За отвагу". Благодаря проявленным в боевой обстановке лучшим качествам офицера С.В. Тумачек завоевал уважение товарищей по оружию. 23 февраля 2000 года, в День защитников Отечества, ему была объявлена благодарность Главкома ВС России.

    Сергей Витальевич Тумачек (родился 19 июня 1956 года) окончил Уральский политехнический институт по специальности "технология сварочного производства". Работал в мартеновском цехе НТМК. В декабре 1983 года был призван на службу в органы государственной безопасности. Семнадцать лет отдал майор С.В. Тумачек служению Родине в органах контрразведки - до той трагической минуты, когда внезапно оборвалась его жизнь.

    Это был принципиальный, бескомпромиссный человек, готовый всегда помочь товарищам в трудные минуты, каких немало в жизни каждого военного. Погиб потомственный офицер, муж и отец, достойный гражданин России, профессиональный контрразведчик.

Сергей ГАНЬЖА.

Литература: Газета "Горный край" от 29.09.2006.

Главная страница