Так было
4 октября 1918 гола под торжественный звон колоколов белочехи и колчаковцы заняли Нижний Тагил. Буржуазия и духовенство встретили их крестным ходом и тут же "доброхоты" из тех, кто в революционные дни 1905-1906 годов состоял в обществе Михаила Архангела, занялись выдачей контрразведке большевиков и сочувствующих. Трудное наступило время.
У нас в паровозном депо станции Нижний Тагил, где я работал токарным подмастерьем, к руководству пришли люди, в прошлом имевшие связи с царской охранкой. Агенты контрразведки стали в депо постоянными посетителями, под видом рабочих проникали шпики. Редкий день проходил без того, чтобы жандармы не увели кого-нибудь.
В органах "порядка и надзора" широко применялись физические наказания, порка. Минимальным наказанием было 25 ударов по голому телу нагайкой или шомполом. Широко практиковались расстрелы.
В паровозном депо у нас, как и в царское время, рабочий день начинался с молитвы перед образом Николая-чудотворца. После Февральской революции молитва была отменена и образ убран, а тут стараниями подхалимов ввели вновь. Перед образом горела неугасимая лампада. Деньги на масло собирали с рабочих. Последней молитвой пелась просьба к богу обеспечить победу над супротивными благоверному адмиралу Колчаку. На молитве присутствовал табельщик, и всем, кто отсутствовал, отмечал опоздание на работу с вычетом из поденщины за одни час.
Но для большинства рабочих уроки революции не пропали даром. В коллективе быстро наладились элементы организованности. Существовал полулегальный профсоюз, нелегальная касса взаимопомощи. Средства кассы состояли из добровольных взносов рабочих и расходовались для оказания помощи семьям тех, кто ушел с красными, погибших, заключенным.
Вопреки официальной пропаганде о победах белых ходили слухи, что отступление красных - временное. Люди верили, что "скоро наши вернутся". Среди рабочих существовала молчаливая дружба и круговая порука. Когда в мастерские заходил жандарм, офицер или просто незнакомый, немедленно подавался условный знак.
Ремонт паровозов под любым предлогом затягивался, а "отремонтированные" бросали составы на полевых станциях, чем ухудшали пропускную способность дороги, и возвращались в депо "по неисправности".
Белые громко афишировали свои успехи на фронте, а подпольный телеграф давал поправку: чехи под командой генерала Гайды понесли поражение, а хваленые солдаты 16-го Ишимского полка полковника Козагранди под напором красных бежали деморализованные, отведены в тыл, где каждый десятый был выпорот.
В июне 1919 года всякому наблюдательному и мыслящему человеку было ясно, что на фронте начался перелом в пользу Красной Армии. Через Нижний Тагил в Сибирь отходили потрепанные и деморализованные части белых, двигались эшелоны с бегущей буржуазией. В конце июня белым уже невозможно было скрывать, что отступают. День и ночь сплошным потоком через Тагил шли обозы бегущей из Предуралья буржуазии: одни уходили на Петрокаменский, другие Алапаевск.
Начали эвакуацию тыловые учреждения белых и административнын учреждения. Не было порожних вагонов. Выход находили в том, что на товарном дворе станции или в тупиках разгружали вагоны с товарными ценностями. За порожний вагон давали баснословные взятки - лишь бы уехать.
В три смены работало депо. Станционное начальство было запугано, командовали всем военные части. Числа 12 июля из Нижнего Тагила поезда пошли только на Алапаевск. Говорили, что где-то под Екатеринбургом путь перехватили красные.
16 июля я шел на работу во вторую смену и был удивлен, что на станции нет рабочего шума. А когда вышел на станционные пути, увидел, что станция пустая - нет паровозов, нет вагонов. Такого еще не бывало. Значит белые ушли все, что могли, увели.
Хотя первая смена кончилась, рабочие не расходились. Начальства нет, как нет и тех, кто контролировал последнее время нашу работу. Рабочие обеих смен группами ведут беседы.
И вдруг раздается голос: "Товарищи!" Слово, за которое еще недавно в лучшем случае тебя могли избить. А голос продолжал: "Все на Митинг! Надо поговорить".
Быстро собрались в мастерской подъемочного ремонта паровозов на участке дышловой бригады. Слесарный верстак стал трибуной. Некто коротко обрисовывает положение: "Белые бежали, но не исключено, что на участке Сан Донато - Кушва и дальше есть еще их поезда: могут натянуть. Это одно. А второе - трудно поверить, что отступая, белые оставят депо в рабочем состоянии и в неприкосновенности материальные ценности складов. Не будем ждать. Давайте сами приведем мастерские в нерабочее состояние. Нужно разобрать все станки, детали припрятать, убрать инструмент. Разгрузить склады с материалами и запчастями. Создать хаос. Самим не расходиться. Дальше. Есть сведения, что в Басаниной улице квартировала рота солдат. Солдаты побросали оружие и разбежались. Молодежь, давайте-ка человек 20 пойдите, соберите оружие и боеприпасы и припрячьте их поближе к станции. Все ясно? Действуйте!".
И закипело. На помощь к нам пришли работники других служб. Через каких-нибудь три часа мастерские выглядели разгромленными.
Уже вечерело, когда со стороны Сан-Донато прибыл паровоз с несколькими вагонами - прикатили человек полсотни солдат с офицерами. Увидев состояние мастерских, они поверили, что кто-то их опередил. Чувствовалось, что все они нестроевые. Увидев человек триста рабочих, вид которых ничего хорошего не сулил, офицеры стушевались, тогда как наши ведущие держались смело. Начались переговоры. Командир экспедиции чистосердечно признался, что для отчета перед начальством ему нужно что-то подорвать. Договорились, что это будут паровозы, уже несколько лет стоящие в тупиках - на кладбище, как принято было говорить. У нескольких паровозов подорвали цилиндры, и то у одного - правый у другого - левый, что в будущем давало возможность из двух сделать один. Отправляясь со станции белые еще подорвали входную стрелку.
Трое суток в Нижнем Тагиле не было ни белых ни красных. Поддержание общественного порядка взяли на себя группы самообороны, созданные на всех предприятиях.
На всю жизнь мне запомнилась ночь с 16 на 17 июля 1919 года. В эту ночь я со слесарем Николаем Бушуевым находился на охране станционного телеграфа, вернее, его аккумулятора в подвале. Телеграфные аппараты, телефоны и прочее имущество связисты, как и мы, в день сняли и припрятали. Вооруженная охрана была выставлена на водокачке, топливных складах, где находились материальные ценности.
Близился восход, на севере востоке появилась светлая полоса. К нам пришли поверяющие посты начальник караула с дружинником. Не успели переговорить, как с Салдинской улицы (ныне проспект Ленина) донеслось цоканье подков - к станции приближались по-видимому, кавалеристы. Притаившись, мы стали наблюдать. Действительно, по дороге к тому месту где, сейчас автовокзал, прошел отряд конницы. Через какое-то время он появился на станционных путях и направился в нашу сторону. Мы наблюдали из укрытия. Одни конники заехали на перрон, другие двигались по путям. Недалеко от нас остановились. И тут мы услышали слово "товарищ" и разглядели на фуражках звездочки.
Начальник караула вышел сначала один, а потом и мы вышли к отряду. Это была глубокая разведка красных. Мы познакомили товарищей с обстановкой, ответили на все вопросы и спросили: как далеко основные силы? Ответом было: "Ждите!".
Кавалеристы попрощались и ускакали. Вскоре нас сменили.
Утром на свои рабочие места без особого наряда собрались работники служб. Для всех нашлось дело, особенно у нас в паровозном депо и мастерских. Нужно было все прибрать, собрать, разложить по местам. Самой большой и трудоемкой работой был монтаж станков. Руководили работами наши старшие товарищи - кадровики. Без всякой суеты, по-хозяйски трудился каждый.
Прошел слух, что красноармейцы уже в Черноисточинске и завтра будут в Тагиле. Кем-то было предложено завтра пойти навстречу войскам.
Нашлись красные флаги, написаны приветственные лозунги, и утром 18 июля с рыночной площади колонна тагильчан тронулась по Черноисточинскому тракту на Горбуново. Электронная версия historyntagil.ru. Шли весело, пели революционные песни. При подходе к Горбуново встретили тагильских красногвардейцев, от них стало известно, что головные части подойдут к Тагилу не раньше, как завтра.
И действительно, они подошли в ночь на 19 июля.
Нижний Тагил стал вновь советским
А. ГРАЧЕВ.
Литература: Газета "Тагильский рабочий" от 20.07.84.