Четыре раза горел в самолете...
"...По всему чувствовалось приближение войны. Воздушные фашистские разведчики частенько залетали на нашу территорию на большой высоте. На них стояли дизельные моторы, их звук сильно отличался от наших. Они гудели натруженно: "Везу! Везу!" Мы сразу же определяли, что опять летят фашисты. Все чаще объявлялись боевые тревоги, проводились тренировки по боеготовности... По радио передавали, что Германия сосредоточила на нашей западной границе 170 дивизий. И, хотя между нашими странами был заключен договор о ненападении сроком на 20 лет, мало уже кто сомневался, что он будет нарушен..."
Именно с этих строк начинаются воспоминания Дмитрия Ивановича Свечникова. Он был летчиком, прошел всю войну и вернулся домой живым. Четыре раза Свечников мог бы сгореть в самолете заживо, но каждый раз судьба оказывалась к герою благосклонна.
– Когда бомбили фашистов, страха не было. Совсем. Страшно было, когда бежали к самолетам и я кричал товарищам: "Парни, молитесь Богу, чтобы вернуться живыми!" – вспоминал Дмитрий Иванович своим близким, родственникам и друзьям, когда те настойчиво просили рассказать о войне. И эти рассказы были настолько живыми, яркими, полными событий и сражений, что однополчане настояли на том, чтобы Свечников оставил свои воспоминания на бумаге. Он согласился. В 1998 году его не стало. Однако до сих пор в семье Свечниковых хранятся несколько рукописных тетрадей с воспоминаниями о довоенных, военных и послевоенных годах.
"...Необходимо было нанести удар по вражескому аэродрому в районе Новоград-Волынска. Нашей эскадрильи поставили задачу: разбить танковую колонну. В это время на небе в стороне от нашего аэродрома появляется большая группа фашистских самолетов. Она прошла мимо и скрылась в лучах солнца. Командир дал команду: "По самолетам!" Мы со штурманом уже подошли к самолету, техник заканчивал пробу мотора. И вдруг над головой появляется немецкий истребитель. Все врассыпную... и тут начался сущий ад: земля ходила ходуном, вокруг взрывы, очереди из пушек и автоматов, свист, разрывы снарядов, даже голову невозможно было высунуть, а уж стрелять – тем более. Штурмовка была недолгой, когда все стихло, выглянул из щели. Хвост соседнего самолета горел, а бесстрашный техник тушил его... Посчитал пробоины в палатке, которая располагалась рядом с местом, где мы прятались. 104 пробоины, везде воронки и неразорвавшиеся бомбы ГД-2. Люди остались невредимыми, но самолеты были повреждены. Вылет тогда немцы нам сорвали!"
Д.И. Свечников (в центре) таким уходил на фронт. Фоторепродукция Николая Антонова
– Дмитрий Иванович родился в 1922 году. После окончания семи классов пошел в фабрично-заводское училище, где готовили токарей, – рассказывает о своем родственнике Вера Павловна. – Одновременно в те довоенные годы молодежь призывали в авиацию. От желающих не было отбоя, но выбирали самых дисциплинированных, физически закаленных и отличников учебы. Дмитрий Иванович успешно прошел комиссию и был зачислен в аэроклуб. Учеба в ФЗУ завершилась, курсы тоже были окончены, и Свечников отправился в Пермь, где закончил военно-авиационную школу. И с первых дней Великой Отечественной войны Дмитрий Иванович оказался на фронте.
– Он столько пережил, увидел, но при этом всегда был невероятно спокойным, уверенным в себе человеком, – продолжает рассказ Вера Павловна. – Руки, ноги, голова, тело – все было изранено, перебито. Но он до последнего держался молодцом. Сразу после войны его с семьей отправили летчиком-испытателем в Австрию. Испытал почти сто самолетов. Когда предложили работу инструктора, отказался со словами: "Я родился летать".
Про свою работу он вспоминал, что летал по воздуху больше, чем ходил по земле. Просил супругу по утрам выходить во двор в определенное время, чтобы узнать, придет ли муж на обед. Если пролетающий над домом летчик-супруг махнет крылом своего самолета, значит в час дня придет на обед. Жена Шура так и делала, вый дет на улицу, посмотрит на небо, проводит взглядом пролетающий самолет и пойдет готовить обед.
"... Февраль 1942 года. У меня за плечами 90 боевых вылетов. Последний был самым сложным. Полетели в разведку с Игорем Карповым. Шли под облаками, которые висели очень низко. В хорошую погоду враг обычно маскируется и его плохо видно. На этот раз они не ожидали нашего появления. Мы обнаружили цель: танки, машины, артиллерия, люди. Встали на боевой курс и сбросили все бомбы... Как только вышли из облаков, нас встретил зенитный огонь. Одновременно загорелись оба бензобака. Но самолет еще слушался и работал нормально. Я резко развернул машину со снижением на большой скорости и направил самолет в сторону своих. Планировал посадить самолет на живот без шасси. Волнения не было никакого, наоборот, сверхспокойствие. Когда приблизились к земле, выровнял самолет, убрал газ, на крыльях сгорела вся обшивка, машина несется в метре от земли. Огонь уже проник в мою кабину, загорелась левая половина комбинезона, языки пламени задели лицо... Так больно гореть живьем! Хотел закрыть боковые створки фонаря, чтобы огонь меньше поддерживался, и у меня появилось время посадить машину..."
В Нижнем Тагиле Дмитрия Ивановича знали и помнят многие. В доме на углу улиц Карла Маркса и Мира они с супругой прожили более 20 лет. Работал в энергосбыте на машинном кране. Каждое утро бывший летчик бегал по улицам города почти до Шайтанки. Потом купили сад, занимались хозяйством. В 90-х Дмитрий Иванович решил переехать в родной город Невьянск. Там в 1998 году его и похоронили. Удивительно, но причиной смерти стали не боевые ранения, а последствия сахарного диабета. Бывшему летчику приходилось ходить с помощью костылей. Но до последней своей минуты Дмитрий Иванович был уверен, что обязательно встанет на ноги. "Я рожден, чтобы летать", – любил говорить герой Великой Отечественной.
Ольга ПОЛЯКОВА.
Литература: Газета "Тагильский рабочий" от 08.05.2015.