Счастливую жизнь сломала война

    Моя семья оказалась в Нижнем Тагиле в ноябре 1941 года. До этого родители работали на Московском экспериментальном заводе (МЭЗ).

    Отец Анатолий Моргунов был начальником ремонтного цеха, а мама Надежда Яковлевна работала в бухгалтерии. Заядлые театралы, они только в Большом театре прослушали 47 опер, а еще – спектакли в Малом и Художественном театрах. Меня назвали в честь персонажа из "Пиковой дамы". Их яркую счастливую жизнь сломала война. Родители были переведены на казарменное положение. Днем работа, а вечером по тревоге отец превращался в начальника пожарной охраны с роскошным медным шлемом. Мать дежурила в штабе ПВО или вместе с другими на крышах тушила зажигательные бомбы. На окнах домов появлялись шторы из черной плотной бумаги – затемнение. На стекла окон наклеивали косым крестом бумажные полосы. Считалось, что это помогает уцелеть стеклам при разрывах бомб. Во время налетов с любопытством, хотя было страшновато, я смотрел, как лучи прожекторов поднимались в черное небо и начинали раскачиваться, пытаясь разглядеть врага. Иногда в луч попадал "Юн-керс-88", и тогда соседние прожекторы торопились взять его в перекрестие, а зенитки на крышах высоких домов – отчаянно палить. Подростки дежурили на крышах во время налетов и при попадании "зажигалок" должны были хватать их клещами и бросать в ящики с песком.

    Вскоре руководством страны было принято решение: демонтировать оборудование МЭЗ и направить моего отца для установки его в Нижний Тагил. Ехали мы целый месяц в товарном вагоне в тесноте, на нарах, захватив с собой в спешке только одеяло, матрас с подушкой и керосинку. Зеленую улицу давали эшелонам, идущим на фронт, а нас цепляли к попутным поездам.

    Наконец-то эвакуированные прибыли в Нижний Тагил, и 19 ноября 1941 года отец был принят механиком фенольного цеха на завод № 767 (завод пластмасс). Фенол был крайне необходим для прессовочных порошков, из которых изготавливали взрыватели для мин и колпаки к снарядам "Катюш". Чтобы цех заработал, отец вникал во все вопросы, устранял течи в соединениях, заставляя насосы подавать феноляты. Однажды он пришел с работы с изъеденными фенолом кистями рук. Вышел из строя насос, и, чтобы не останавливать непрерывный процесс ректификации, он перебрал его, не сливая фенол. Месяц он не мог согнуть пальцы. В итоге к апрелю 1942 года цех переработал тысячу тонн продукта. Начальник цеха, технолог и механик были награждены, Анатолий Моргунов назначен главным механиком завода.

    На поселке Красный Бор нам выделили комнатушку без печки. Я начал учиться в начальной школе, расположенной в бараке. Дошкольный груз знаний был не слишком велик, знал только две буквы – О и С. После занятий мчался на завод № 767 к маме, которая работала в компрессорном отделении цеха и, пристроившись на свободном пятачке, делал уроки.

    Тогдашняя Вагонка – это бараки, землянки и брусковые дома, среди которых возвышалось считанное количество каменных строений. В период с 1941 по 1943 годы были построены 177 землянок и 106 каркасных бараков. Все это дополнялось разбитыми дощатыми тротуарами. Чтобы попасть на центральную улицу Вагонки – улицу Ленина (ныне улица Ильича), надо было преодолеть непролазную грязь. Местная ТЭЦ работала на угле и извергала тонны золы. Летом по улицам мела поземка из золы, зимой снег был черным.

    После приезда в Тагил отец вынужден был заняться меблировкой комнаты. К войлочным кругам, которыми утепляли стены товарного вагона, он прикреплял по три бруска, получались стулья, вместе с которыми я постоянно падал. Для стола пошла привезенная чертежная доска, прибитая к подоконнику. Кровать – "козлы", на которые сверху настелили доски. Жили голодно, как и все. Глава семьи попросил у директора завода ссуду – купили козу. Ходили с мамой по дорогам – собирали клочки сена.

    В 1943 году пленные немцы построили двухэтажный каменный дом, куда переехало руководство завода, в том числе и мы.

Надежда и Анатолий Моргуновы. 1936 год

    За годы войны на заводе № 767 Анатолий Моргунов спроектировал и построил автомат по обработке корпусов минных взрывателей. В первые месяцы войны, еще до отъезда из Москвы, он сконструировал машину для раскатки минных гильз и внедрил ее на фабрике "Рот-Фронт". 28 мая 1943 года за "фенольную эпопею" отец был награжден значком "Отличник соцсоревнования химпрома". В положении о значке указано, что "награжденные берутся на персональный учет в Наркомхимпроме. Перемещение награжденных по работе производится только с согласия народного комиссара". Поразительно высоко ценилась эта награда. Путь главного механика не был усыпан розами. В прессовом цехе, где работали 65 прессов, производящих продукцию для фронта, нужно было установить еще сотню, а также найти насосы для их работы. В Верхней Туре отыскали хлам, изготовленный в 1906 году, но других перспектив не наблюдалось. И здесь смекалка, опыт и инициатива позволили справиться с проблемой.

    Для установки дополнительных прессов не хватало высоты цеха. Пришлось вскрыть бетонный пол и углубить помещение. Вследствие этого цех постоянно затапливало, вода поднималась до 20-30 см летом и зимой. Пресс-формы при работе нагревались до 250° C, из порошка выделялось большое количество газа с содержанием фенола. А у прессов работали во имя Победы шестнадцатилетние девочки, призванные в 1943 году на трудовой фронт из Калининской области.

Прессовый цех завода № 767. 1943 год

    Осенью 1953 года в преддверии особо важной стройки Анатолий Моргунов был назначен заместителем директора по капстроительству завода пластмасс. Было построено два десятка цехов, по сути, новый завод – Уралхимпласт. Наряду с цехами строилось жилье. Заводу первому в Тагиле удалось снести бараки. В 1972 году отец был переведен в Белгород, где строил новый химзавод. Здесь он проявил не только свои знания, но и характер. По требованию Моргунова бетонное полотно дороги сделали более мощным, чем было предписано. Перерасход средств. Скандал был страшный. Для чего же он пошел на это? Ведь стреляный воробей. Знал, что за такие дела не получит ничего, кроме крупных неприятностей, вплоть до судебного разбирательства. Он не хотел, не мог позволить халтуру ради "галочки". Эта дорога, которая без ремонтов работает до сих пор, – лучший ему памятник.

    Фото из семейного архива автора.

    Литература: Газета "Машиностроитель" от 02.10.2015, №38.

Главная страница