Воин. Учитель. Человек!

    Прошло более сорока лет, а я до мельчайших подробностей восстанавливаю в моей, уже не всегда чётко "работающей", памяти ту встречу студентов-первокурсников Нижнетагильского индустриально-педагогического техникума с участником Великой Отечественной войны. Зал был забит до отказа, вели мы себя перед началом мероприятия шумно, а оно ещё и затягивалось, как позже узнали, по причине болезни приглашённого ветерана. Выручил тогда организаторов наш директор Григорий Павлович Юношев. Когда он появился в дверях, мы в едином порыве встали и не отрывали глаз от его многочисленных наград: двух орденов Красного Знамени, двух орденов Александра Невского, ордена Отечественной войны 1-й степени, двух десятков медалей. Откуда нам было знать, что наш не очень-то разговорчивый, с отцовской заботой относившийся к нам директор прошёл от звонка до звонка не только Великую Отечественную войну, но ещё и Финскую.

    Мы были зачарованы его неторопливым (он всегда так говорил) и, как нам тогда показалось, скупым рассказом – больше вспоминал своих друзей-товарищей. Позже понял, что не любил Григорий Павлович листать военные страницы своей судьбы. И всё-таки на встрече с нами неожиданно раскрылся. В памяти до сих пор остались его первые слова: "За две войны начальства большого не встречал, всё больше дело имел с ротными да батальонными командирами. Разве только после назначения в 1944 году командиром артиллерийского полка пришлось встречаться с командиром дивизии, да, может быть, раза три с командующим армией. Фронтовая жизнь бросала из части в часть: был в пехоте, в автомобильных и танковых частях, но в основном служил Богу войны – артиллерии, роль которой трудно переоценить".

    А ещё почему-то запомнился его рассказ об одном из боевых эпизодов. Под Сталинградом, будучи начальником политотдела 54-го артиллерийского полка 27-й гвардейской стрелковой дивизии, вместе с комполка и комбатами выбирал он позиции подразделениям для проведения очередной артподготовки. Было тихо, спокойно, как вдруг послышался знакомый свист снарядов, и несколько из них взорвалось поблизости. Никого не задело, а вот его осколок не обошёл, попал в грудь. Это было единственное серьёзное ранение за всю войну. А ведь, особенно в первые годы Великой Отечественной, комиссару Юношеву случалось на высотах стоять до последнего, "вызывать огонь на себя", первым подниматься из окопа...

    Долго в тот день не отпускали мы своего директора, который на многие наши вопросы отвечал: "Воевал, как все, да, временами было очень страшно, жить хотелось". А на модный по нынешним временам вопрос: "Были ли у командира полка привилегии?" – ответил, как мне показалось, с иронией: "Ну а как без них. Много их было – ответственность и за личный состав, и за организацию его учёбы, за профессионализм подчинённых, за исход боя, а в общем-то за всё. От старших начальников получал – мама, не горюй".

    Вот так мы через полгода по-новому увидели своего директора, который внешне был (ушёл из жизни в 1986 году) обыкновенным: выше среднего роста, широк в плечах, со спокойными манерами. Только открытый взгляд его красивых глаз выдавал в нём человека умного и сильного волей. Всегда был сдержан в эмоциях, немногословен, но в собственном мире, когда находился один (об этом я узнал, будучи секретарём комсомольской организации техникума), переживал самые разные чувства – от болезненных, связанных с войной, до самых теплых, из детства.

Г.П. Юношев ведет занятие по методике производственного обучения, 1960-е годы

Г.П. Юношев ведет занятие по методике производственного обучения, 1960-е годы

Григорий Павлович Юношев, участник обороны Москвы, Сталинграда, Будапешта, встретил Победу в Берлине в звании подполковника.

Григорий Павлович Юношев, участник обороны Москвы, Сталинграда, Будапешта, встретил Победу в Берлине в звании подполковника.

    Гриша Юношев был очень бойким мальчуганом. Как многие дети, смотрел он на мир широко открытыми глазами и с восторгом предавался всему, что встречал вокруг. В деревне Турутино, что в Махнёвском районе, не нашлось бы закоулка, который не изведал проворный мальчишка. Врезалось в память пятилетнего Гриши, как с отцом работал в поле. Но через год Павел Кириллович умер, и он стал главным помощником мамы, Глафиры Андреевны, в делах домашних. Старшие братья Михаил и Александр, сестра Вера работали в колхозе, а младшему Василию было чуть больше года.

    В школе учился Гриша прилежно, старательно, в свободное время пропадал в библиотеке. Его уважали односельчане, он умел слушать, умел разговаривать с людьми. Да, Юношев был одарён талантом учителя, и педагогика, к счастью, стала делом его жизни. Комсомольца-активиста Махнёвский райком комсомола направил на учёбу в Нижнесалдинский индустриально-педагогический техникум. Занимались они в тесных комнатах бывшего поповского дома, мечтали о будущем и радовались настоящему. Вторым поколением корчагинцев назовёт молодёжь довоенного времени однокашник Григория Алексей Темпелов, вспоминая, как под руководством Гриши Юношева комсомольцы отправлялись в заводские цеха и окрестные деревни на борьбу с безграмотностью.

    Склонность к организаторской работе, энергичность Юношева, вера в идеалы коммунизма не остались незамеченными. Его избрали в состав райкома комсомола заведовать культурно-просветительской работой. Очень важным этапом в биографии Григория была работа секретарём комсомольской организации "Уралстальмоста". Двадцатилетний юноша уже обладал многими качествами руководителя. И в армии, куда был призван в 1935 году, в полковой школе проявил себя на комсомольской работе.

    После службы его назначили директором Нижнесалдинской школы № 2. Сложная обстановка (на школу вообще в то время не обращали внимания: не хватало мебели, учебной литературы, с трудом доставалось топливо…) не сломила молодого руководителя. В короткое время ему удалось организовать нормальный учебный процесс. А ещё и создать семью. Вера Алексеевна, воспитанная, с хорошими манерами, стала на всю жизнь верным другом, отличной женой. Начинали всё с нуля – небольшая комната в общежитии, небольшой заработок… Но это были самые счастливые годы.

    Григорий сутками пропадал на работе, однако не покидала его и мысль о получении высшего образования. Он едет поступать в педагогический институт и вскоре возвращается домой: на стипендию нереально содержать семью, в которой уже ждали пополнения.

    Сына Станислава отец любил без ума. Но счастье было недолгим. В год рождения сына, 1 сентября 1939 года, призванный в числе четырёх тысяч мобилизованных на политработу коммунист Юношев попал на финский фронт, где изведал весь набор военного лиха.

    О тех тяжёлых днях Юношев-старший старался не вспоминать. Их 14-й стрелковый корпус 128-й стрелковой дивизии, по оценкам командования, воевал неплохо. Командиры всех рангов считали главным сохранение личного состава, что в "финских" условиях сделать было непросто: снайперы, мины, невзрывные инженерные сооружения, бутылки с зажигательной смесью (позже их назовут коктейлем Молотова) ждали красноармейцев на каждом шагу.

    "А я как политработник, – вспоминал Григорий Павлович, – ещё и объяснял молодым воинам, что мы идём в Финляндию не как завоеватели, а как освободители финского народа от капитализма. И, несмотря на нехватку миномётов, автоматов, боеприпасов, призывал таких же, как и я, ребят к стойкости и самоотверженности".

    Закончилась финская кампания для партработника Юношева в районе полуостровов Рыбачий и Средний, где они перекрыли выход Финляндии к Баренцеву морю.

    Из своего первого серьёзнейшего испытания назначенный комиссаром батальона 251-й отдельной противотанковой дивизии Григорий Юношев почерпнул очень много полезного, что уже вскоре пригодилось в деле. А пока их дивизия расквартировалась под Ригой. Занятия, учения, работа с людьми. Приехала Вера, Стасика пока оставили у её родителей. 22 июня договорились провести на Рижском взморье, о чём давно мечтали. После учений Григорию предоставили трёхдневный отпуск. Но…

    23 июня комиссар уже мотострелкового батальона оказался в составе 30-й отдельной мотострелковой армии. С 10 июля по 10 сентября они продвигались из района города Белый на Духовщину, Ельню, Ярцево, участвовали в срыве продвижения фашистов к Москве. Бои были тяжелейшие, а ситуации, как говорится, врагу не пожелаешь. Это был, пожалуй, самый трудный период в его фронтовой биографии. Но в письмах домой об этом ни слова. Всё, что хоть в какой-то мере могло обеспокоить родных и близких, посеять сомнение в Победе над врагом, оставалось вне строк писем.

    "Ты вспомни, Веруша, как каждый из нас воспринял эту страшную весть, -писал Григорий в одном из первых писем. – Я, например, понял сразу же, что отныне перестал быть только для вас, что я должен стать частичкой тех сил, которые будут решать судьбу всего нашего народа и даже больше – всего человечества, что отныне домашний мир для меня должен смениться суровыми, полными всяческих невзгод днями жизни".

    Комиссар Юношев быстро вошёл в уже знакомый для него мир, где важными были самые простые вещи: наладить почту, кухню, добыть полушубки… Он учил своих подопечных мастерить печки в землянках, растапливать их сырыми дровами. Учил, как надо есть всё более лёгкую пайку хлеба и всё более жидкую похлёбку, как готовить лечебный квас из хвои. "Наука комиссара вскоре помогла нам, и весьма существенно. Наш Григорий Павлович, так мы его величаем, он ведь Финскую прошёл, умеет делать всё незаметно, почти без слов. Сквозит в нём некая снисходительность к нашим страхам, отчаянием перед нехваткой снарядов, оружия. Никто из нас не видел его растерянным, В бою, в наступлении он всегда, и когда немцы прорвали оборону и подошли близко, был одинаков, сохранял невозмутимое, ровное, вежливое отношение", – письмах домой в Омск старший сержант Андрей Сергиенко.

    А "аховых" ситуаций у комиссара, особенно в первое время, было хоть отбавляй. Среди необстрелянных бойцов слыл он ветераном. Ему негоже было быть сзади. Возле Нелидово (недалеко от Ржева) немцы неожиданно прорвали оборону. Ещё мгновение, и батальон был бы смят. Комиссар Юношев своевременно отреагировал на сложившуюся обстановку, поднял бойцов в атаку. Немцы, не ожидая такой "наглости", отступили. Кстати, в этом бою сгодился финский опыт: "коктейлем Молотова" остановили два вражеских танка и сожгли автомобиль.

    О битве на подступах к Москве написано много. И в том, что враг был отброшен от её стен, есть заслуга и мотострелкового батальона, где комиссарил Юношев. Своей жене он тогда написал: "Не думаю, что мы скоро победим, но вот Москвы фашистам не видать, как своих ушей". И оказался прав. Враг был отброшен от столицы. Но впереди, как он и предполагал, было ещё много боёв, побед и поражений. В составе 27-й стрелковой дивизии оказался Григорий Павлович на Сталинградском фронте, уже в артиллерии. В середине августа 1942 года дивизия вошла в состав 1-й гвардейской армии. Начальник политотдела артполка Юношев быстро освоился в новых условиях, новой обстановке.

    Богу войны всегда, а под Сталинградом особенно, отводилась значимая роль, и одной из составляющих его "работы" являлось проведение артиллерийских подготовок, сопровождение наступлений, обеспечение прорывов… Григорий Павлович однажды красочно обрисовал одну из артподготовок. "Мы тогда нервничали, всё как-то не ладилось: то выбранная позиция не понравилась начальству, то снаряды привезли не того калибра. Но вот оно, 19 ноября. Вдруг тишина туманного утра взорвалась канонадой. Мощность огня ошеломила не только противника, но и нас. Резкие выстрелы наших пушек, глухое уханье гаубиц и частое покрякивание миномётов создавали неповторимый звуковой эффект. Тогда мы основательно перепахали оборону противника".

    Из событий того периода Григорий Павлович вспоминал ещё одно. Ничто не предвещало каких-то действий со стороны врага. Начальник политотдела в одном из батальонов беседовал с бойцами. И вдруг, проведя короткую артподготовку, немцы пошли в наступление. Артиллеристы чуть-чуть растерялись, да и комполка в это время был на выезде. Руководство боем Юношев взял на себя, заставил поставить пушки на прямую наводку, занять удобные позиции.

    За умелое руководство этим боем в декабре 1942 года Юношев в числе первых в полку был награждён орденом Красного Знамени. Потом были другие награды. Но эта, как он скажет на встрече со студентами, самая дорогая и памятная.

    До февраля 1943 года его полк участвовал в ликвидации немецкой группировки под Сталинградом: в основном, артиллерийским огнём поддерживали действия различных подразделений. Бросали их в разные места, вводили в состав 62-й армии Чуйкова. Впоследствии она была преобразована в 8-ю гвардейскую, из которой Юношева направили в город Семёнов Горьковской области, в ордена Ленина Краснознамённую высшую артиллерийскую школу. Двадцатилетний капитан восемь месяцев учёбы со свойственной ему старательностью постигал артиллерийскую науку. В его аттестате отмечалось: "Командным языком владеет хорошо, тактику, технику артиллерии, артиллерийские стрельбы, механическую тягу освоил на "отлично".

    По окончании курсов Григорию Павловичу присвоили звание майора и направили на должность командира полка в 7-ю артиллерийскую Запорожскую Краснознамённую ордена Суворова дивизию прорыва.

    К месту нахождения дивизии (Дубоссары, Молдавия) прибыл в марте 1944 года. Пока решался вопрос о назначении, попросился на должность заместителя командира 525-го лёгкого артиллерийского полка, а через месяц уже командовал 210-м лёгким артиллерийским полком. Именно в это время в спешном порядке перебросили их на Карельский фронт, где полк участвовал в Свирско-Петрозаводской операции. Его артиллеристы умело наносили удары по Олонцу, Кондукше. Участвовали и в четырёхчасовой обработке позиций противника. За успешное ведение боёв приказом О16/Н от 1 июля 1944 года комполка Юношев был награждён вторым орденом Красного Знамени.

    В августе 1944 года его полк в составе уже 11-й Свирской орденов Богдана Хмельницкого и Суворова дивизии участвовал в Яссо-Кишинёвской и Дебреценской операциях. Огнём они обеспечивали захват плацдарма на левом берегу Тисы. Его ЗИСы-5 с орудиями почти каждый день направляли в разные места, туда, где жарко, часто по две-три артиллерийские обслуги действовали в составе штурмовых групп.

    В один из таких перебросов столкнулся его полк с танковой колонной немцев. Им тогда несказанно повезло: они первыми обнаружили врага, мгновенно заняли позиции, поставили пушки на прямую наводку, в первые минуты подбили четыре танка, а вторым залпом ещё два. Рассказывая об этом бое, Григорий Павлович даже преобразился. Глаза по-молодецки засветились, он словно вернулся в прошлое. Потом, немного помолчав, вдруг сказал: "Не знаю, сколько "тигров" успели уйти, но двенадцать вражеских машин с места не сдвинулись". Тогда командир дивизии генерал-майор Иван Ефимович Бобровников объявил майору Юношеву благодарность, но и не преминул указать комполка на допущенные в ходе боя ошибки.

    Очень сложными были 118 дней боёв за Будапешт. Командир полка подполковник Юношев со своими артиллеристами попадал в окружение; встречался лоб в лоб с танками дивизий СС "Викинг" и "Мёртвая голова"; обеспечивал огнём продвижение пехоты; участвовал в форсировании в декабре 1944 года Дуная и в уличных боях в столице Венгрии.

    Особенно напряжённые бои шли в начале января 1945 года. В эти дни они беспрерывно поддерживали огнём прорыв обороны врага. Тогда чуть было не попали в окружение – около двух десятков танков неожиданно зашли в тыл второй батареи. Наводчик Степан Савицкий, первым заметивший врага, не растерялся, развернул орудие и двумя выстрелами вывел из строя два "тигра". Один из танков всё-таки протаранил его пушку. Но уже и другие орудия начали работать, и фашисты отступили, оставив на поле восемь подбитых машин. Что ни день, то подвиг. Водитель третьей батареи попал под бомбёжку, но так искусно вёл машину, что сберёг и её, и снаряды.

    Григорий Павлович всегда с какой-то особой любовью говорил о своих бойцах. Многие из них имели опыт ведения боя в любых условиях. Что и показали, когда второй раз за неделю столкнулись лоб в лоб с противником. Он тогда быстро определил батареям позиции. Шесть часов шло противостояние: шестнадцать танков, 11 бронетранспортёров, шесть бронеавтомобилей сожгли они в том бою. Был среди них и один "Королевский тигр". 14 января газета "Огневой вал" призвала воинов дивизии громить врага так, как это делают артиллеристы Юношева. Смерть дважды тогда обошла его стороной: пули попали в каску и в планшет.

    Фронтовой друг Григория Павловича Михаил Павлович Беседин подробно в своих воспоминаниях описал те события, отметив, что о 210-м лёгком артиллерийском полку на 3-м Украинском фронте шла добрая слава. Подробно о событиях тех дней рассказал в своей книге "Освобождение Юго-Восточной и Центральной Европы" маршал Захаров.

    Тяжёлые бои велись и на подступах к Будапешту, в восточной части венгерской столицы. Уличные бои всегда сложны для артиллеристов. Прямой наводкой били они по амбразурам, окнам зданий, бойницам. Маневрировали огнём, стреляли с открытых и закрытых позиций. В одном из мест города пехотинцы никак не могли освободить от немцев одно из зданий: огонь из пулемётов всё сметал, гибли люди. Подготовив исходные данные для стрельбы по планшету, подполковник Юношев дал команду "Огонь!" Из выпущенных восемнадцати снарядов одиннадцать влетели внутрь здания. За успешные боевые действия по освобождению венгерской столицы полку Юношева было присвоено звание "Будапештский", а сам командир был награждён двумя орденами Александра Невского.

    Но это была ещё не последняя артподготовка полка. На улицах городов уже гремели оркестры, а в предгорьях Австрийских Альп артиллеристы Юношева снова расчехлили орудия. В те дни – 9 и 10 мая 1945-го – уже цвели сады, зелёная трава покрыла горные склоны. И среди светлого весеннего буйства люди, только что получившие известие о победе, шли в огонь. Шесть своих боевых товарищей они потеряли. Но на альпийских кручах не было бесцельных жертв. Была железная военная необходимость. Оставшихся недобитых гитлеровцев брали в плен уже высоко в горах.

    Там, на суворовских тропинках, и закончилась Великая Отечественная война для подполковника Григория Юношева. Судьба его сберегла, а вот старший брат Михаил и младший Василий навечно остались лежать на полях сражений, Александр был тяжело ранен, долгое время находился между жизнью и смертью. Братья Юношевы стали частицей той мощной силы, которая превратила фашизм в прах и пыль.

    После демобилизации в 1946 году из Одесского военного округа комполка Юношев посвятил себя любимому делу – педагогике, осуществил свою давнюю мечту, окончив Московский педагогический институт имени Герцена и исторический факультет Уральского госуниверситета. Работал директором ремесленного училища в Свердловске, где, как отмечалось в характеристике, "проявил себя отличным организатором и администратором, училище стало лучшим в городе". Восемь лет Григорий Павлович работал заместителем начальника областного управления Министерства трудовых резервов. С этой большой должности по личной просьбе направили его в Нижний Тагил для создания первого в стране учебного заведения по подготовке мастеров производственного обучения. И с задачей этой прошедший две войны фронтовик справился блестяще.

    В короткие сроки в центре города, на горке у памятника Ленину, вырос прекрасный студенческий комплекс. Первый набор (90 человек), а затем и выпуск был по специальности "Промышленное и гражданское строительство". Все сметы и проекты новых корпусов делали своими силами. Строили после занятий тоже студенты, на Тагилстрое возвели отличные мастерские с хорошо оборудованными кабинетами, оснастили новым оборудованием и станками деревообрабатывающий цех.

    Но строительство, создание материальной базы для директора Нижнетагильского индустриально-педагогического техникума было приоритетным на начальном этапе. Педагог Юношев понимал – без высокопрофессиональных педагогов достойного специалиста не подготовишь. Скрупулёзно подбирал он кадры, в основном из молодых, перспективных. Молодым он доверял, но и спрашивал жёстко.

    "Птенцы гнезда Юношева" всё решали сообща. Ответственность, доверие, контроль, гласность определяли стиль работы коллектива. Директор делал всё, чтобы у педагогов было жильё, а у учащихся – комфортные условия для учёбы и отдыха. И это ему удавалось, правда, какими усилиями. Бывший комиссар всегда стремился быть первым. Он зажигал коллектив своей энергией. Если надо, к примеру, на смотр художественной самодеятельности выставить хор, значит, надо, но он должен быть по численности не менее ста человек и не хуже, чем в горно-металлургическом техникуме. Если соревнуются музыканты, то они должны выступить не хуже представителей педучилища, в котором музыка была обязательным предметом.

    И надо сказать, что поставленных директором целей "индусы" (от названия техникума, называли их ещё и студентами из академии Юношева), как правило, добивались. В том числе и в спорте. В техникуме успешно работали 12 спортсекций, из которых вышли чемпион СССР лыжник А. Пятыгин, мастера спорта Туев, Коряковцев, Зайцева, Белоусова, Каллимулин и другие. Волейбольная команда техникума, которую тренировал Николай Васильевич Карполь, была сильнейшей в городе.

    Секретарем комсомольской организации, к сожалению, мне при Григории Павловиче довелось поработать недолго. Было и легко, и очень трудно. Не позволял он никому засиживаться. Но какая это была школа! Комиссарский его дух и дар сыграл огромную роль в моей жизни. В семидесятые годы техникум гремел на всю страну. А в Нижнем Тагиле уж точно был лучшим. В 1972 году коллективу было вручено Красное Знамя горкомов партии, комсомола и горисполкома.

    До последних дней своих оставался Григорий Павлович и отцом-командиром, и комиссаром в самом лучшем смысле этих слов – источником оптимизма, добра, энергии и, я бы сказал, того мудрого, здравого смысла, к которому мне так хорошо было прибегать в сложные минуты жизни.

    Вот таким был он, наш освободитель, сельский мальчишка, ставший командиром полка, руководителем, Учителем и Человеком с большой буквы.

Владимир ЖАРИКОВ, выпускник техникума.

    Литература: Газета "Тагильский вариант" №6(189) от 19.02.2015.

 

 

Главная страница