Конкуренты. Часть 1: Синячихинские заводы
Когда речь заходит об истории демидовского хозяйства на Урале в XVIII-XIX вв., чаще всего главным фактором его стремительного и успешного развития называют почему-то протекции со стороны государственных органов и даже самого царя Петра. Легенда о том, как царь ковал с Никитой Антуфеевым то ли подковы, то ли ось для кареты, до сих пор не просто жива в памяти народной, но и часто выдаётся за исторический факт.
Однако, если говорить серьёзно о факторах действительно оказавших влияние на подъём демидовских заводов на Урале, то одним из важнейших нужно назвать наличие сильных конкурентов, как в регионе, так и на внутреннем и внешнем рынках. Ведь конкуренция, как известно, стимулирует развитие производства.
История Алапаевского железоделательного завода началась в 1702 году, когда, согласно указа Петра I "на железных рудах в полуверсте от впадении реки Алапаихи в реку Нейву железной завод завесть, а ведать оной в Верхотурье", был заложен железоделательный завод. Строительство его возглавил известный нашему читателю "боярской сын" Михаил Афанасьевич Бибиков, а контроль над стройкой был возложен на царского стольника и верхотурского воеводу Алексея Калетина.
Бибиков, опираясь на поддержку Калетина, привлёк к строительным работам население сразу восьми слобод, и спустя два года Алапаевский завод выдал первый металл и первые изделия – пушки для реформируемой петровской армии.
Однако, после того, как Бибиков передал Алапаевский завод назначенному в Верхотурье приказчику, дела на заводе пошли из рук вон плохо. Резко ухудшилось качество чугуна, и уже через год дошло до того, что царь Пётр особым указом запретил поставлять орудия с Алапаевского завода в армию. Михаил Афанасьевич Бибиков писал по этому поводу и в Верхотурье, и в Москву: "...сей разор и упадок на Алапаихе происходит не от худых руд, а от худых рук, пьянства и мздоимства, и ежели не прекратить оныя, быть заводу в большей беде...".
Позднее выяснилось, что приказчики алапаевского завода... продавали хорошую руду на Невьянский завод, Демидовым, по заниженной цене, а деньги присваивали. Алапаевский завод, лишённый госзаказа, стал стремительно хиреть. Низшую точку своего падения он пережил в 1718 году, когда из-за халатности управляющего сначала размыло плотину, а затем на заводе случился сильнейший пожар, который уничтожил большинство строений на основном производстве. Восстановление домен и литейных цехов заняло более трёх с половиной лет, но многие объекты были отстроены с нарушениями норм и документации.
Новый начальник казённых заводов привёз на Урал и первых иностранных специалистов. В основной массе это были пленные шведы, знакомые с "железным делом". Значительная их часть не пожелала возвращаться в Швецию, и предпочла остаться на службе у русского царя. Распределением этих кадров де Геннин занимался лично, направляя их на те заводы и рудники, где, по его мнению, ощущался дефицит квалифицированной рабочей силы.
Во главе завода Алапаевского завода де Генниным был поставлен иноземный приказчик, которому выплачивался оклад в размере 120 рублей серебром в год. В обязанности нового приказчика входило исполнение различных обязанностей по горной и заводской части. В той же книге "Описание Уральских и Сибирских Заводов" Вилим Иванович так описывал круг обязанностей нового управляющего: "...Надлежит иметь под командою всех горных служителей и збирать со всех рудников от шихтмейстеров репорты, что в месяце при котором руднике аванжировано в штольнах, шахтах, в ортах, и сколько руд в том месяце добыто, и сколько при котором руднике людей имеетца, и что из них выбыло, такожь коликое число издержано денежной казны и припасов по цене, и что, им, шихтмейстером, ознадобитца требовать от обер и бергмейстеров, по которым требованиям, что они за благо разсудят, определять, что нужнее, не продолжая времени, а что не очень нужно, те заблаговременно. Что в каждой трети, при котором руднике будет аванжировано, приказать маркшейдеру прибавить к прежним главнейшим чертежам в плане и в профилях означить особливыми красками или литерами, дабы можно ясно видеть, что в которой трети аранжировано; и оные маркшейдеру, срисовав набело, объявлять обер или бергмейстеру, а им, приняв и осмотря, подавать во обер и бергамты, а ис тех по прошествии каждого года посылать в коллегию, где горные дела ведомы, дабы коллегия, что в каждой трети и году в парной работе прибавлено, была, известна. Надлежит им прилежно смотреть, дабы на всех рудниках горная работа порядочно и без вреда производилась... ...И того ради ездить им по всем рудникам чащее, да надсматривать над иноземцами штейгерами, чтоб они российской нации в горной работе, как надлежит к лутчему, где шахты опушать и штольнами и ортами итти и крепить, и в каких местах ширфовать, и где есть вода в шахтах, дабы чрез машины выливать, и протчей всякой вред исправлять обучали. А буде чего штейгеры показать не выразумеют, то должен берг-мейстер показать и смотреть, дабы лишняго при горном деле строения, которое (непотребно, не было, и на то излишняго росходу не употреблять и на рудокопиях надзирать и приказывать, дабы в плавку негодная руда. и простой камень с хорошею рудою или шифером были не смешены, но разбирана б была каждая руда добротою особо. Такожде дабы при рудниках шихтмейстеры, штейгеры и берггауры и другие горные люди всяк свою должность исполнял радетельно, а которые исполнять не будут за пьянством или леностию, тех штрафовать и содержать их под доброю командою. А наипаче дабы, где руды имеютца, добыто было довольно, а понеже здешния руды идут обрывными гнездами, такожь и непостоянными слоями, а не жилами или ганками, того ради надлежит обер и другим бергмейстером иметь тшание, дабы и вновь для запасы новые рудные места чрез [шурфования] и бурования были приисканы заблаговременно..."
Вскоре, по окончании восстановления Алапаевского завода, В. И. де Геннин приступает к строительству нового завода. Дело в том, что Алапаевский завод так увеличил выработку чугуна, что своё передельное производство уже не справлялось с возросшими объёмами.
Место под новый передельный завод нашли бергмейстер Никофор Клеопин и молотовой мастер Лоринс Пожаров — один из тех иноземцев, что прибыли с де Генниным на Урал. 14 апреля 1724 года на реке Синячихе, в десяти верстах от Алапаевского завода, был заложен
До широкого внедрения в производство силы пара на Урале, особое внимание уделялось заводским плотинам и прочим гидротехническим сооружениям, без которых подливные заводы просто не могли бы существовать. Не стала исключением и Нижнесинячихинская плотина. Размер её составлял в длину 33 сажени, поперек 8 саженей и 2 аршина, в высоту более 4 саженей. Через плотину был переброшен мост, поставлены земляные лари...
Привязка к источникам гидравлической энергии, силой которой приводились в движение все основные заводские механизмы, обусловила в XVIII веке — первой половине XIX века постройку всех уральских металлургических заводов в речных долинах, на берегах рек, в местах, удобных для возведения плотин и создания заводских прудов. Для строительства плотины выбирался участок, где берега реки были сближены между собой и достаточно высоки, чтобы образовать пруд, являвшийся по сути дела резервуаром для хранения воды, который обеспечивал бы водой двигатели заводов в течение всего года.
Во главе завода находилась "администрация", состоящая из трёх человек: шихтмейстера, младшего горного офицера и горного чина.
Вот что пишет о должности шихтмейстера де Геннин: "...Шихтмейстер за поруками к делу принимаетца, для того что когда какую-либо ни есть утрату учинить, взыскиваетца на нем, а буде на нем взять нечего — на ево порутчиках... ...Шихтмейстеру надлежит не меньше как в каждой недели по одному разу осматривать горную работу, а во близости на каждой день, чтоб о своей работе мог всегда подлинно сведом быть, и когда спроситца, ясно репортовать. А ежели случитца в которой неделе в работе один раз не будет, вычитать из ево жалованья за одну неделю... ...Горные инструменты, припасы, материалы, что к горному делу потребно, без чего пробыть невозможно, что ему скажет штейгер, что и сам усмотрит надобное, оное [припасать] или требовать ему надлежит заблаговременно, дабы в горном деле остановки не было, и хранить те припасы, чтоб чего не утратилось, и ис тех припасов отпускать к горной работе по требованию штейгера з запискою. Ежели из горных служителей кого в работе не было, а он напишет в репорте, что тот был, и про то сыщетца подлинно, за то штрафовать по указу. И для лутчей верности, сколько в которой день людей в горной работе было, о том справлятца со штейгером, обретающимся при оной работе. Горную работу, где платитца с саженного числа, обще со штейгером мерять указною мерою, которой берггаур сколько выработал, записывать имянно шихтмейстеру, а ежели кто указного числа не выработает лености ради, опричь законной притчины, доносить о том обер или бергмейстеру... Что в треть года при котором руднике пройдено будет штольнами, шахтами, ортами и квершлагами, о том объявлять ему во обер или бергамтех помесячно, и по которому евоному объявлению того же часа велеть прибавить маркшейдеру к прежним главнейшим чертежам в плане и в профилях особыми красками или литерами, дабы можно ясно видеть, что в которой трети пройдено, и так же оные по окончанию года срисовать на генеральной план и в нем означить красками каждой трети работу, и для известия их содержать в Сибирском обербергамте. Шихтмейстер и штейгер не должны от своей работы никуда ни на един день без ведома обер или бергмейстера или гешвореиа отлучитца под штрафом, такожде и берггауров от работы отпущать не имеют.
Такое положение не могло устраивать частников, а главное – не способствовало развитию частного железного производства. В более выгодном положении оказались "уговорщики", взявшие в аренду государственные предприятия: они имели право продажи продукции за границу на общих для казённых заводов условиях. Однако, проблема была в том, что "по уговору" передавались, как правило, убыточные заводы, с устаревшим оборудованием и бедной сырьевой базой. Поэтому рассчитывать на какую-либо значительную прибыль с экспорта металлов "уговорщикам" не приходилось.
В 1719 году царём Петром был издан Указ "Об учреждении Берг-коллегиума для ведения в оном дел о рудах и минералах", а так же Указ "О Берг-привелегиях", которые положили начало так называемой "петровской горной приватизации". Нововведения позволяли всем лицам, независимо от чинов и званий, "искать, добывать, плавить и чистить любые руды, всякие металлы, потребныя земли и камения", строить на месте производства заводы или выкупать у казны таковые по разным схемам. Однако, приоритет на экспорт металлов по-прежнему оставался за казёнными заводами...
...Демидов, начиная с 1725 года, пытался заполучить Алапаевский и Нижнесинячихинский заводы сначала в аренду, а затем и в собственность, однако всякий раз дело стопорилось на стадии разрешения от главы Горной администрации уральского округа, коим в ту пору являлся де Геннин. И дело было вовсе не в личных отношениях между ним и Демидовым, а в личной, принципиальной позиции голландца, относительно передачи казённых заводов в частные руки. С большим трудом Демидову удалось заполучить тагильские заводы, что отняло у тулянина немало средств и времени. И Никита Демидович решил отказаться от намерений "приватизировать" Алапаевские заводы.
Правда, в 1739 году Акинфий Демидов выразил желание купить оба завода, не скрывая, однако, что его в этой сделке интересуют только приписанные к заводам крестьяне. В тот период у Акинфия просто не было свободных средств для развития ещё двух заводов. Но честность Акинфия Никитича не была оценена по достоинству — Берг-коллегия отказала заводчику в праве приобрести эти предприятия. А частным производителям металлов в России пришлось ждать свободного выхода на международные рынки ещё 14 лет. Лишь в 1754 году для частников были отменены все пошлины на торговлю металлами внутри страны, а пошлины на экспорт железа были уравнены с казёнными...
Тем временем, оба завода продолжали оставаться за казной вплоть до 1759 года, пока их, по личному указу императрицы Елизаветы Петровны не передали в дар гвардии секунд-майору Александру Григорьевичу Гурьеву. Столь щедрый подарок Гурьев получил за то, что руководил охраной арестованного царевича Иоана VI Антоновича, свергнутого с престола и посаженного под арест по приказу Елизаветы.
Александр Григорьевич оказался никаким производственником, зато прослыл на заводах гуманистом и либералом: в то время, как императрица Елисавет вводила в армии систему телесных наказаний, и издавала указы, позволяющие помещикам физически наказывать провинившихся крепостных, Гурьев построил при своих заводах бесплатные больницы и школы для рабочих, и под страхом судебного преследования запрещал своим приказчикам бить и унижать работный люд.
Гурьев владел Алапаевским и Нижнесинячихинским заводами почти семь лет. Но, по его же признанию "интереса к железному делу не имел, и ждал достойного предложения по оным заводам".
Достойное предложение поступило весной 1766 года от известного откупщика питейных сборов, купца и предпринимателя Саввы Яковлевича Собакина. 11 сентября того же 1766 года оба завода были проданы Собакину "к обоюдному удовлетворению обоих сторон".
Три года спустя, в 1769-м, Собакин покупает на Среднем Урале ещё пять заводов. На этот раз, у Пропопия Акинфиевича Демидова. С этой сделкой связан забавный, но печальный в биографии Демидовых факт. Умирая, Акинфий Никитич поделил между сыновьями свои заводы и прочие активы, но при этом взял со старшего сына – Прокопия – слово, что тот будет всячески приумножать фамильное богатство, в том числе и покупая новые заводы на Урале. Но Прокопий поступил наоборот, продав Собакину Невьянский, Быньговский, Шуралинский, Верхнетагильский и Шайтанский заводы. Эти заводы достались Яковлеву с землей, лесами, природными ресурсами и людьми, а сумма сделки составила более 800 тысяч рублей, что превышало их реальную стоимость в 4,5 раза.
По контракту Яковлев выплачивает П. А. Демидову 200 тысяч рублей сразу, а остальные 600 тысяч обязуется погасить в течение пяти лет. Кроме пяти заводов, новому владельцу досталась и готовая продукция, которую он приобрел с "уступкою" по 20 копеек с рубля. Сделка для Прокопия Акинфиевича была выгодной. Невьянский завод, оценённый в 11 800 рублей (1702 год), в 1767 году оценивался уже в 73 598 рублей. Общая же стоимость всех проданных заводов достигла к 1769 году 177 119 рублей.
Несмотря на явно завышенную стоимость сделки, она была выгодна и Яковлеву, особенно если учесть, что в России вопрос обеспечения частного производства рабочей силой стоял в те годы особенно остро...
С именем Саввы Яковлевича Собакина (который почему-то так стеснялся своей фамилии, что выпросил у императрицы разрешения сменить её на "Яковлев") связан и дальнейший расцвет Алапаевских заводов. В 1768 году Савва Яковлев обращается в Берг-коллегию с просьбой разрешить ему построить ещё один завод, в 10 верстах от Нижнесинячихинского завода. В 1769-м разрешение было получено, и Савва Яковлевич начинает строительство, которое длилось три года. В 1772-м Верхнесинячихинский завод выдал первый металл.
К чести Саввы Яковлевича надо отметить, что он не только прекрасно разбирался во всех аспектах экономики России, в её политическом и общественном устройстве, но и понимал нравы и обычаи других сословий, в том числе и низших. Яковлев прекрасно понимал, что лучшим стимулом к добросовестному труду являются деньги, и поэтому всегда старался держать планку оплаты труда выше, чем у конкурентов. На Верхнесинячихинском заводе Саввы Яковлевича не было ни одного крепостного или приписного крестьянина – все, кто работал на новом заводе, были вольнонаёмными, а это 160 мужчин и 60 женщин. Все они принимались на работу по контракту сроком на пять лет. При этом, наёмному работнику обещалась не только стабильная и достаточно высокая по сравнению, например, с теми же демидовскими заводами, зарплата, но и определённые социальные гарантии не только для работников, но и для членов их семей. В ответ работники яковлевских заводов проявляли в отношении своего работодателя завидную верность. Например, во время пугачёвского восстания на синячихинских заводах по инициативе рабочих были созданы "отряды самообороны", а сами заводы силами мастеровых, работных и крестьян были обнесены оборонительными сооружениями. Пугачёвцы дошли до заводов, но склонить на свою сторону их работников не смогли. Во время боёв за заводы синячихинцы потеряли 38 человек...
...Процветание Алапаевского и обоих Синячихинских заводов продолжалось до 1826 года. Весь этот период времени заводы Яковлевых считались главными конкурентами заводам демидовским, причём, как на внутреннем, так и на внешнем рынках.
В борьбе за рынки сбыта и Демидовыми, и Яковлевыми использовались все средства — как экономические, так и предусматривающие привлечение "административного ресурса". И, надо отметить, что нередко в этой борьбе выигрывали Яковлевы.
Лишь в 1826 году, в силу ряда обстоятельств, "собакины заводы", как их называли, стали резко сдавать свои позиции. В 1826-м закрылся Верхнесинячихинский завод, а через два с половиной года – и Нижнесинячихинский. Алапаевский же завод давно уже потерял своё ведущее значение, и угас вслед за "младшими братьями". На Нижней Синячихе железное дело так и не было возобновлено. На территории завода был построен мукомольный цех, впоследствии выросший в мукомольную фабрику.
Верхнесинячихинскому заводу повезло несколько больше. Через 50 лет полного забвения его взялся восстановить управляющий Алапаевским округом Илья Петрович Чайковский – отец прославленного русского композитора. За короткое время Илье Петровичу удалось реанимировать и реорганизовать производство.
На заводе были установлены семь пудлинговых печей и две сварочные. Затем, количество пудлинговых печей было доведено до десяти, установлены пять паровых молотов, домны переведены на горячее дутьё. Завод стал ежегодно выплавлять до 350 тысяч пудов чугуна и до 450 тысяч пудов пудлингового железа. А в 1890-м на заводе были установлены три прокатных стана. Жизнь завода была продлена и даже начало экономического кризиса в России в1900 г. не выбило завод из числа крупнейших производителей стали на Урале. В 1911-14 гг. на заводе была проведена коренная реконструкция, но через три года завод снова встал. В январе 1918 года Верхнесинячихинский завод был национализирован и... остановлен. Вынужденный простой продлился до 1924 года... Правда, здесь начинается уже совсем другая история.
(продолжение следует)......
В подготовке материала были использованы следующие источники:
— Вильгельм де-Геннин. Описание уральских и сибирских заводов 1735 / М.: "История заводов", 1937.
— Кафенгауз Б.Б. История хозяйства Демидовых в XVIII-XIX вв. Том 1. Москва: Академия Наук России, 1949.
— Корепанов Н.С. Геннин на Урале. Екатеринбург: Банк культурной информации, 2006. (Сер. "Очерки истории Урала" вып. 39).
— Новиков И.А. Вилим де Геннин и его роль в создании горнозаводской промышленности России (первая половина XVIII в.) // Мир науки, культуры, образования. 2008. № 2(9).
— Займогов А. И. Синячихинские железоделательные заводы, Екб, 2011
— Преображенский А.А. История Урала с древнейших времен до 1861 года. Москва: "Наука", 1989.
— Преображенский А.А. Очерки Колонизации Западного Урала в XVII — начале XVIII в. Москва: Издательство АН СССР, 1956.
и другие...
25.03.14