Из истории жилищного и гражданского строительства в Нижнем Тагиле (часть 4)
Проект строительства Ново-Тагильского металлургического завода (НТМЗ)*, в отличие от УВЗ, изначально включал в себя и соцгород для строителей и работников будущего гиганта.
Соцгород должен был возникнуть в отдалении от НТМЗ, чтобы, как говорилось в пояснительной записке к проекту, "трудящиеся имели возможность для полноценного, здорового отдыха, и не испытывали социальных и коммунальных неудобств". Место для соцгорода НТМЗ было выбрано в районе Красного Камня, и, как мы уже знаем, для него был разработан шикарный проект архитекторами "планировочной мастерской" Наркомтяжстроя под руководством известного архитектора-конструктивиста М. Я. Гинзбурга. Эскизы этого проекта до сих пор восхищают своей смелостью, размахом и вызывают у людей восторженные отзывы.
Эскизы к проекту соцгорода НТМЗ
Как мы уже знаем, данный
проект так и не удалось полностью реализовать в
силу ряда причин, и
архитектурный облик Красного Камня начал
формироваться послевоенной застройкой…
…В то же время, уже в начале строительства Ново-Тагильского металлургического завода, вблизи от промплощадки, начали формироваться два рабочих посёлка: один для строителей, а другой для технических специалистов. В феврале 1931 года строительная организация "Уралстройиндустрия" приступила к возведению бараков для строителей будущего завода. Название посёлок получил по имени строительной организации, которая занималась возведением НТМЗ – треста "Тагилстрой" (трестом "Тагилстрой" стал в марте того же 1931-го, когда в Нижний Тагил был переведён "3-й государственный строительный трест", находившийся до этого времени в Нижнем Новгороде). А несколько позднее, вблизи нынешней "Комсомольской" проходной, начал строиться посёлок для технических специалистов. В самом начале строительства Ново-Тагильского завода, оба посёлка считались временными, и, в будущем, по мере застройки Краснокаменского соцгорода, должны были быть снесены, а на их территории планировалась обширная лесопарковая зона. Очевидно поэтому, застройка обеих посёлков велась бессистемно, что выражалось и в планировке, и в запутанной адресации, когда на одной стороне улицы могли находиться дома с чётными и нечётными номерами. Кроме жилых помещений, в посёлках строителей возводились и объекты социальной значимости – магазины, фельдшерские пункты, больницы. Проводились мероприятия по благоустройству улиц и дворов. К 1935 г. жилой фонд Тагилстроя составлял более 96 тысяч кв. метров, но три четверти этих площадей приходилось на временное и неблагоустроенное жильё, в котором проживало почти 15 тысяч строителей и членов их семей.
В 1932 году исполнительной властью города и ГК ВКП(б) было принято ряд постановлений, направленных на улучшение жилищных условий строителей. В частности, предусматривалось прекращение строительства бараков и другого временного жилья, и постепенная замена их брусковыми домами. Первые брусковые дома – "бруски", как их называли в народе – появились в посёлке вагоностроителей уже в 1932-м.
Первые "бруски" Вагонстроя (1932 г.)
По сравнению с фанерными и дощато-засыпными бараками, брусковые дома считались реальным улучшением условий проживания.
Вот, как вспоминал о своём первом знакомстве с "брусками" сын парторга Вагонстроя, будущий поэт и сценарист Булат Окуджава в своём автобиографическом романе "Упраздненный театр":
…Они свернули налево.
Теперь барачное море красовалось слева, а справа,
среди уцелевших деревьев — потянулись
двухэтажные дома. "А вот брусковые дома, —
сказал Крутов, — вот тут и жить будешь… А там вон
дальше строятся дома-кафеи, те еще получше
будут". — "А что такое кафеи?" — "А черт
его знает, — засмеялся Крутов. — Хорошие,
значит… и эти хорошие, а уж те совсем кафеи…"
Ванванча немного задело известие, что ему
предстоит жить не в самом лучшем из домов, но он
сокрушался одно мгновение.
И вот — трехкомнатная квартира, где в самом
дальнем конце — папин кабинет, а поближе —
папина и мамина спальня, а у самой входной двери
комната бабуси и Ванванча, а рядом — кухня с
большой кирпичной печью, покрытой чугунной
плитой, и, наконец, возле кухни — уборная. "А
ванная?" спросил Ванванч**. "Будем ходить в
баню, — сказал папа, — здесь замечательная
баня…"
Булат Окуджава с мамой Ашхен Степановной и отцом Шалвой Степановичем
Надо сказать, что брусковые дома, которые так прижились в Нижнем Тагиле, не были местной разработкой: типовой проект, по которому строились "бруски" был создан в конце 20-х годов в Вятке. Там, кварталы, застроенные такими домами, именовались "посёлками горсовета". Правда, согласно проекта, эти дома имели центральное отопление и канализацию. В Нижнем Тагиле на первых порах обходились без этих удобств.
Брусковые дома выгодно отличались от прочих главным образом доступностью стройматериалов и возможностью их местной замены, а главное – своей дешевизной. В условиях, когда средства на возведение соцгородков (а фактически – посёлков строителей) закладывались в бюджет заводских строек, именно эти два фактора стали решающими при определении типа застройки. Лишь в 1935 году финансы, направлявшиеся на строительство тагильских заводов-гигантов и их соцгородков, были выделены в два независимых потока. Это позволило уже через год разработать и утвердить первую схему развития жилищного строительства в Тагиле, которая предусматривала плановую застройку жилых районов города с численностью населения в 450 тысяч человек.
Данная схема включала в себя так же строительство первой очереди хозяйственного и питьевого водопровода, создание главного коллектора городской канализации, а так же установку очистных сооружений и строительство трамвайных линий, связывающих заводы и жилые районы с центром города.
Но на первом этапе реализации этой программы возникли трудности, связанные с проектировкой и строительством водопроводов и канализации. Так же, оказалось, что материально-техническая база строительных организаций была очень слабо развита. И пока эти проблемы решались, город строил неблагоустроенное жильё. Такая ситуация с жилищным строительством в Нижнем Тагиле продолжалась фактически до начала 40-х.
Впрочем, город всё же
находил возможность строить и капитальное,
благоустроенное жильё.
Жилые здания, о которых мы рассказывали в
предыдущих выпусках нашей рубрики, по словам
советских газет, "…играли роль своеобразных
"маяков", которые указывали трудящимся путь
в светлое будущее".
Одним из таких "маяков" стала и легендарная "сорокашка" на Вые – 4х-этажный, 5и-подъездный жилой дом, построенный для инженерно-технических специалистов ВЖР ***
"Сорокашка" в наши дни
Дом на 40 просторных, светлых квартир имел собственную котельную в подвале, прачечную там же, и землеотвод под строительство 20 гаражей. В квартирах имелись ванные, горячая и холодная вода, канализация; на просторных кухнях стояли печи. Правым торцом "сорокашка" выходила на улицу Фрунзе, левым — на Липовый тракт. Квартиры в этом доме распределялись среди инженеров и специалистов ВЖР.
Кстати сказать, в "сорокашке" родился и вырос будущий Чемпион Европы, семикратный Чемпион СССР, заслуженный тренер РСФСР, баскетболист — Александр Ефимович Кандель. Рассказ о нём уже готовится.
В 1938-39 гг. было завершено строительство районной больницы на Вагонке (о ней мы упоминали в прошлом выпуске "Тагильских историй").
План 1-го этажа здания больницы на пр. Вагоностроителей
Сейчас мало, кто знает, что изначально проекта районной больницы не существовало. Столичные архитекторы из группы Гинзбурга просто не привезли подходящего для этих целей проекта. Тогда за основу было решено взять проект гостиницы, подготовленный для Москвы ещё в середине 20-х, и переработать его с учётом нового назначения.
В это же время на Вагонке был заложен т.н. квартал №30, где начали возводиться ещё три жилых 4-5-этажных дома, за основу которых были взяты проекты архитекторов Наркомтяжпрома.
В 1940-м была завершена отделка и подключение к сетям водоснабжения и канализации детского противотуберкулёзного диспансера на Красном Камне – здания, построенного в одно время вместе с двумя жилыми домами по ул. Жуковского. А в январе 1941-го здесь появился стационар на сто коек.
Тубдиспансер по ул. Победы, д.41 (фото 2006 г.)
Тубдиспансер по ул. Победы, д.41. План 1-го этажа
Площадь основного здания диспансера составляла 2247,7 кв. м., высота 1-го и 2-го этажей 7,8 м.; площадь пристроя равнялась 230,5 кв. м. при высоте этажа почти 4 метра. После войны, в 1947-м, в это здание были переведены все противотуберкулёзные отделения города, а 8 мая 1949-го здесь начала действовать первая операционная.
Однако, в основном, последние предвоенные годы в Нижнем Тагиле были посвящены подготовке необходимых коммунальных сетей, прокладке дорог и расширению парка строительной техники. Эти задачи были успешно выполнены, что позволило уже в 1947 году начать широкомасштабное строительство благоустроенного жилья и объектов соцкультбыта в городе…
…Начавшаяся война не просто прервала строительство благоустроенного жилья в Нижнем Тагиле, но и принесла с собою массу проблем, решать которые за счёт слаборазвитого жилищного фонда города было невероятно трудно.
Начиная с конца 1941 г., на Урал хлынул основной поток оборудования и персонала предприятий, прибывавших по эвакуации.
Из 1 523 промышленных
предприятий, эвакуированных в годы войны, на
Урале разместилось 703, из них в Свердловской
области – 200. Только за июль – декабрь 1941 года в
Свердловскую область прибыло более 389 тысяч
эвакуированных, из них в Нижнем Тагиле было
размещено 60374 человек. Жилищное строительство не
могло в условиях военного времени в столь
короткий срок
решить задачи с расселением прибывающих. Выход
из сложившейся ситуации власти видели в
"уплотнении" жилищного фонда, и в
переоборудовании нежилых помещений предприятий
для размещения эвакуированных.
По решению Нижнетагильского горисполкома от 10 июля 1941 года руководители организаций и предприятий обязывались предоставить в 6-ти часовой срок конторскую площадь в размере 1405 кв. м. для размещения вновь прибывающих. А в сентябре исполкомом был утверждён единый порядок расселения эвакуированных, и были определены нормы "уплотнения": в 4-х комнатной квартире изымалось под заселение две комнаты, в 3-х комнатной – одна. В частном секторе в один дом подселялась одна семья эвакуированных.
Но уже в первые месяцы войны
стало ясно, что решить проблему расселения
эвакуированных только за счет "уплотнения"
невозможно. В спешном порядке начали возводиться
новое "жилье упрощенного типа" – так стали
называть бараки и полуземлянки.
Согласно Постановлению СНК СССР от 13.09.1941 г. "О
строительстве жилых помещений для
эвакуированного населения" наркоматы,
ведомства и облисполкомы при недостатке жилой
площади для размещения эвакуированных
обязывались организовать строительство жилых
помещений упрощенного типа, как, то общежитий,
бараков, казарм, полуземлянок из местных
стройматериалов.
В Нижнем Тагиле основными
видами новостроек стали полуземлянки,
каркаснозасыпные бараки. Жилищным
строительством упрощенного типа занимались
тагильские заводы, на базе которых размещались
эвакуированные предприятия. Для эвакуированных
были возведены новые рабочие поселки:
"Восьмой", "Восемь"А"",
"Девятый", "Новый", "Петриковский"
и "Молодежный".
Всего за сентябрь 1941 – декабрь1942 гг. отдел
капитального строительства УВЗ-УТЗ ввел в строй
190 каркасно-засыпных бараков и 334 полуземлянки, в
которых было расселено 33 тыс. человек. Кроме того,
29 тыс. эвакуированных было распределено по
семьям рабочих Уралвагонзавода в порядке
уплотнения.
Изначально вводившиеся в
эксплуатацию, как временное жилье, бараки и
землянки в погодных и климатических условиях
Урала за 1–2 года подвергались серьезному износу
и разрушению. Доля
бараков и землянок на тагильских предприятиях в
целом составляла 57 % всей жилой площади. По
отдельным заводам города эти цифры были еще выше:
70 % на Огнеупорном заводе, и более 85 % на
Нижнетагильском металлургическом заводе.
Одним из направлений жилищной политики военного времени, направленной на решение проблем с нехваткой жилья, было индивидуальное жилищное строительство. Постановлением СНК СССР и ЦК ВКП (б) от 16 августа 1941 г. "О военно-хозяйственном плане на IV квартал 1941 г. и на 1942 г. по районам Поволжья, Урала, Западной Сибири и Средней Азии" рабочим и служащим эвакуированных предприятий предоставлялся кредит на индивидуальную застройку в размере 50 % от стоимости жилья. Но эта инициатива правительства была поддержана лишь незначительной частью эвакуированных.
Несмотря на все меры, направленные на размещение эвакуированных, обеспеченность жилой площадью на одного человека на протяжении военных лет продолжала сокращаться. По данным статистического бюро на 1 января 1944 г. на одного горожанина приходилось лишь 2,24 кв. м. жилья. Происходило это, в большей части из-за того, что возведение временного жилья без соблюдения технических требований к постройке домов и их обустройству, заселение людей в неприспособленные для проживания помещения в итоге, в очень короткие сроки привели к полной амортизации жилфонда.
Другой важной проблемой стали бытовые условия в жилых помещениях временного типа, где размещали эвакуированных. Первые обследования санитарного состояния барачных посёлков и заводских общежитий показали, что даже в недавно построенных домах протекают крыши, стены имеют щели. Особенно тяжелой ситуация была в общежитиях НТМЗ, авиационного завода № 381 и Танкового завода. Отсутствие элементарных бытовых условий приводило к тому, что некоторые рабочие предпочитали не возвращаться после смены в общежитие и оставались ночевать в цехах. В городе, а особенно в барачных посёлках, начала ухудшаться эпидемиологическая обстановка. Бараки, не оборудованные уборными и мусорными ящиками, в короткое время проживания в них большого количества людей становились источником инфекционных заболеваний. Весной 1942 года в городе стали отмечаться вспышки заболевания сыпным тифом среди работников заводов, проживающих в барачных посёлках.
Безусловно, советские и партийные органы, руководители предприятий делали всё, чтобы хотя бы немного улучшить быт и условия проживания людей, но ни о каком капитальном строительстве благоустроенного жилья в условиях войны не могло быть и речи…
(продолжение следует)
————————————————————-
* — ныне Нижнетагильский
металлургический комбинат
** — Ванванч – так Булат Шавлович называл себя в
этом романе
*** — ВЖР – Высокогорский железный рудник, старое
название Высокогорского рудоуправления (ВРУ),
ныне ВГОК.
19.08.14