Народный директор (часть 2)
Старожилы Вагонки и ветераны Уралвагонзавода всегда отзывались об Окуневе с теплотой, а о его делах с уважением и даже с восхищением. Нынешнее поколение вагоностроителей и жителей Дзержинского района не удивишь ни прекрасным Дворцом культуры, ни стадионом, ни зелёными улицами, парками и скверами. Всё это воспринимается сейчас, как совершенно обычные вещи. Но мало кто задумывается, что ещё в начале 50-х ничего этого не было. Не было ни детских садиков и яслей, ни нормальных дорог, ни благоустроенного жилья. Всё это появилось благодаря усилиям и настойчивости Ивана Васильевича, который считал своим долгом создать для работников УВЗ и жителей посёлка нормальные, человеческие условия.
Окунев первым в СССР выдвинул идею хозрасчета и перевел на него Уралвагонзавод. Это давало средства не только для развития завода, но и для строительства современного жилья, социальных объектов, благоустройства района. Ежегодно только хозспособом завод строил более 35 тысяч кв. метров жилья. Большое внимание "народный директор" уделял и развитию соцкультбыта. В 1958-м году на Вагонке был построен Дворец культуры Уралвагонзавода, в 1962-м – кинозал и детский лагерь отдыха "Лесная сказка", ещё через год открыт кинотеатр "Россия", первый в Свердловской области широкоформатный кинотеатр.
Дворец культуры Уралвагонзавода
Кинотеатр "Россия"
Культурный директор
Иван Васильевич очень любил чистоту и порядок на заводе, и старался поддерживать их всегда и везде – в цехах, отделах, на заводской территории. От начальников цехов и главных специалистов Окунев требовал соблюдать чистоту и строго спрашивал с тех, кто относился к производственной культуре без должного внимания. Премии можно было лишиться и за грязь на рабочем месте, и за полную урну перед входом в цех, и за валяющийся на полу окурок.
Поначалу это нравилось не всем. Особенно сильно роптали ИТРовцы. Один из таких "лишенцев" даже написал в райком партии жалобу на директора. Окунева вызвали на бюро райкома.
— Не перегибаете, Иван
Васильевич? – зачитав жалобу, спросил первый
секретарь Дзержинского райкома Николай
Пантелеймонович Чумаков.
— Сами посудите, — Окунев встал, достал из
кармана два листа, отпечатанные на машинке, и
начал читать в каких цехах и насколько выросла
производительность труда за последние полгода.
— Какое отношение к рассматриваемому вопросу
имеют эти показатели? – спросил один из членов
бюро, когда Иван Васильевич закончил.
— Прямые, — спокойно ответил Окунев, — Те цеха,
где производительность выросла на процент или
два, постоянно имеют неудовлетворительные
оценки по чистоте и культуре производства, а в
тех цехах, где этот показатель составляет 8-11%,
нареканий по культуре производства нет. В
чистоте и работа спорится. Не знали об этом?
В кабинете воцарилось минутная тишина, после
чего Чумаков сказал:
— Вопрос исчерпан. Заседание бюро, думаю, можно
считать закрытым.
Не стеснялся Окунев, и учиться у других, перенимать чужой опыт.
В один из дней 1964 года в
кабинете директора котельно-радиаторного завода
В. С. Ярошенко, раздался телефонный звонок:
— Владимир Самойлович, это Окунев. Слышал,
гремите на всю область с культурой производства.
Говорят, у вас в цехах чисто, как в музее.
— Да нет, Иван Васильевич, — смутился Ярошенко, —
До музея ещё далеко…
— Ты мне это брось, — в полушутливом тоне прервал
его Окунев, — С меня в райкомах и горкомах
стружку спускают за культуру производства, а у
него в литейных цехах пальмы растут. Давай-ка,
делись опытом!
— Пожалуйста, приезжайте. У нас от соседей тайн
нет, — ответил Ярошенко.
Буквально на следующий день Окунев со своими
первыми заместителями приехал на "котелки".
Его провели по территории, показали основные и
вспомогательные цехи. "А пальмы где?" — то и
дело спрашивал у Ярошенко Иван Васильевич.
Последним пунктом в этой экскурсии числился
литейный цех котлов. Увидев цветы в горшках на
облицованных кафелем стенах, фикусы в кадках на
стержневом участке, и легендарную пальму на
плавильном участке, Окунев неожиданно сказал
Ярошенко:
— А если мы вас на соцсоревнование вызовем? По
культуре производства, а?
— Хорошо, — улыбнулся тот, — Принимаем вызов.
— Только ты, Владимир Самойлович, подучи моих
ребят, покажи им всё. Договорились?..
Через два дня у ворот КРЗ остановился автобус с
начальниками цехов и отделов Уралвагонзавода.
Один из прибывших признался сопровождающему
группу парторгу КРЗ С. С. Читайкину:
— "Садовник" от вас вернулся, и такой
нагоняй всем устроил на вечернем рапорте.
К слову, "садовником" Окунева прозвали на УВЗ после того, как он во всеуслышанье заявил, что хочет сделать из завода сад. Сначала, многие подумали, что "завод-сад" — это такая метафора, но, оказалось, что Иван Васильевич действительно задумал капитально озеленить территорию предприятия. На заводе была введена штатная единица садовника, из Харькова прислали саженцы яблонь, на заводской территории разбили клумбы. Окунев распорядился, чтобы перед проходной убрали "голубые дунаи" и дал задание спроектировать и озеленить аллеи. Правда, в первую зиму большинство украинских яблонь вымерзло. Иван Васильевич, узнав, что в Нижнем Тагиле были выведены морозостойкие сорта яблонь, приказал "раздобыть эти саженцы хоть из-под земли". И вскоре заводская территория преобразилась: дорожки между цехами напоминали аллеи парка, на клумбах благоухали цветы. За сломанные ветки или сорванные цветы виновных начали нещадно штрафовать или переводить на месяц на нижеоплачиваемую работу; за вытоптанную клумбу или сломанное дерево могли уволить. Впрочем, заводчане вскоре оценили "цветочную" инициативу своего директора, и стали бережно относиться к зелёным насаждениям.
Заводские аллеи
Вскоре по инициативе Окунева интенсивному озеленению подверглись улицы и дворы Вагонки. Ежегодно в районе высаживалось по нескольку сотен саженцев деревьев и кустарников; в скверах и на бульварах разбивались клумбы, устанавливались вазоны с цветами.
А прозвище "садовник" не прижилось…
Иван-озеро
Известно, что Иван Васильевич терпеть не мог просить что-либо у начальства. Он совершенно справедливо считал, что многим завод способен обеспечить себя сам.
Любые разумные предложения по улучшению условий труда и быта работников завода Окунев не оставлял без внимания и всячески поддерживал. При нём на Уралвагонзаводе расцвело движение изобретателей и рационализаторов, пристальное внимание уделялось внедрению новой техники и передовых технологий. Любые здравые идеи он горячо поддерживал, вживался в них, отстаивая в вышестоящих инстанциях.
Все знали, что на Окунева бесполезно "давить": дельные, полезные предложения он поддержит, но если не уверен в своих возможностях, никогда не возьмётся, не просчитав всё досконально, и не обсудив проблему со своей "командой" и единомышленниками. Последних, к слову, на заводе было немало – рабочие и инженерно-технические работники, с которыми Окунев работал раньше, до того как занял директорский кабинет. Что же касается команды "народного директора", то это предмет отдельного разговора, к которому мы обязательно вернёмся в нашей рубрике.
В начале 50-х в районе, да и в городе, остро стояла проблема летнего досуга. Горком и райком партии не раз предлагали Окуневу скооперироваться с руководителями других предприятий, и заняться этим вопросом вплотную. Но тот каждый раз уклонялся от разговора, коротко отвечая "Я подумаю…" Те, кто хорошо знал Окунева, были уверены – это не дежурная отговорка; директор ищет наилучший вариант решения вопроса. А вопросам досуга заводчан Иван Васильевич всегда уделял много внимания. В 1951 году он добился разрешения на строительство Дворца культуры на Вагонке. Стройка отнимала много финансовых и трудовых ресурсов, и поэтому Иван Васильевич искал наименее затратный вариант решения поставленной задачи. И нашёл.
В один весенний день 1953-го Окунев заехал в райком партии, и пригласил его первого секретаря Николая Пантелеймоновича Чумакова "съездить проветриться":
— Помнишь наш последний разговор насчёт мест отдыха? Я тут присмотрел кое-что…
Проехав по лесным дорогам
километров пять-шесть, директор остановил свой
"газик". Дальше пошли пешком. Здесь не было
даже тропинок, то и дело на пути попадались
заболоченные ямы. Наконец, вышли на горку, с
которой открывался живописный вид на долину
извилистой речки Исы.
— Я думаю, здесь можно построить базу отдыха, —
сказал Окунев, — Построим лодочную станцию,
сделаем пляж, детские площадки, поставим палатки
с мороженным, газировкой, выпечкой… Там
оборудуем волейбольную площадку. Там —
городошную. А там построим летнюю эстраду.
— Место красивое, но водоём… – заметил Чумаков.
— Посмотри туда, — Иван Васильевич показал на
старую, размытую плотину, — Восстановим её,
вычистим всю эту долину, затопим её и получится
отличный пруд.
— Здорово будет! Вот, только добираться сюда как?
— Дорогу построим, — заверил Окунев, — Это уже
легче.
— Уйду я, Иван, из секретарей. Пойду к тебе на
завод работать, — улыбнулся Чумаков, — Вон у тебя
и садики, и ясли, и Дворец культуры строишь.
Теперь вот база отдыха будет…
— Отдыхать будут не только вагоностроители. Для
всех строим. Кто захочет помочь — пожалуйста, а
не найдётся желающих, сами справимся, — твёрдо
заявил Окунев, и начал увлечённо рассказывать
первому секретарю что, где и как будет построено
и устроено на будущей зоне отдыха.
Через два дня Иван Васильевич привёз на это место начальников цехов и отделов, распределил, кому что делать. Закипела работа. Директор и сам часто приезжал на место будущей базы отдыха, подсказывал, проверял, на месте обсуждал предложения, а бывало, что и сам брал в руки лопату. Работы шли всё лето и осень. Следующей весной в долине заплескалась вода нового пруда, сюда стали завозить лодки, оборудование. Началось строительство дороги, и вскоре Исинский водоём стал одним из любимых мест отдыха жителей Вагонки.
Исинский пруд (Иван-озеро)
На городских картах и планах пруд стали обозначать, как Исинский, но народ называл его Иван-озером.
Часто у современников складывалось впечатление, что Иван Васильевич жил только заводом, его проблемами и достижениями, и ничем более не интересовался. Это было не так. Окунев любил рыбалку, много читал, при возможности не отказывал себе в удовольствии сходить в театр, кино, поиграть в городки. Но свободного времени у директора завода-гиганта было мало…
(продолжение следует)
08.04.15