Улица Патона: "нецентральный" переулок выдающегося учёного
Этот дом № 9 на улице Михаила Коцюбинского в Киеве знаком немногим жителям украинской столицы, особенно тем, кто родился уже после распада Советского Союза. Дом как дом. Тем не менее знаменит он тем, что в нём проживал доктор наук, профессор, действительный член Академии наук Украинской ССР и директор Института электросварки Академии наук Украинской ССР, академик, вице-президент АН УССР, лауреат Сталинской премии, Герой Социалистического Труда, депутат Верховных Советов УССР и СССР Евгений Оскарович Патон.
Дом № 9 по ул. Михаила Коцюбинского в Киеве
Вклад этого выдающегося учёного в развитие мировой науки трудно переоценить, как и его вклад в победу в Великой Отечественной войне и в отечественное мостостроение. В мире науки Евгений Оскарович более известен своими работами по вопросам статики сооружений и конструирования железных мостов, а также исследованиями по созданию технологии сварки специальных сталей и свариваемости металлов.
На доме, где жил Е. О. Патон в Киеве, имеется мемориальная доска, в текст которой закралась небольшая ошибка: "В этом доме с 1938 по 1953 годы жил выдающийся отечественный учёный..." Хотя известно, что с осени 1941-го и по весну 1944-го академик жил на Урале, в Нижнем Тагиле.
Однако, как утверждают нынешние городские власти украинской столицы, ошибка эта несущественная.
"Это наш, украинский, национальный герой, – сказал в недавнем разговоре с авторами заместитель мэра Киева, представившийся Николаем Юрьевичем. – Мы прекрасно знаем биографию Евгения Оскаровича и его заслуги... А вы с какой целью интересуетесь?" Но когда услышал, что в Нижнем Тагиле готовится материал о Е. О. Патоне и улице его имени, то задумчиво произнёс: "А у нас улицы Патона нет".
И действительно, в Киеве нет улицы, носящей имя этого выдающегося учёного. Формально существует переулок Патона с одним-единственным реальным адресом – домом № 4, но фактически переулок давно застроен.
Улица Патона в Дзержинском районе Нижнего Тагила не является центральной и не может похвастаться большим количеством домов, расположенных на ней. Однако имя академика она носит не случайно: здесь находится дом, в котором в годы эвакуации жил Евгений Оскарович Патон. Хотя изначально эта улица не была улицей: это был переулок, соединявший улицу Парковую и улицу имени Богдана Хмельницкого. Да и переулка здесь могло бы не быть, если бы не первая в Нижнем Тагиле средняя школа с включённым в школьную программу производственным обучением и практикой. В те годы предприятия района и города испытывали нехватку водителей, механиков, автослесарей и автоэлектриков, и поэтому одним из основных профилей производственного обучения в школе стало автодело. Для новой школы выбрали популярный на тот момент "222-й проект", и в 1958-м строительство началось. А 1 сентября 1961 года приёмная комиссия подписала акт приёмки здания.
Школа № 35 (ул. Патона, д.7)
Переулок получил название Театральный, а позднее был переименован в улицу Театральный проезд. Уже в конце 70-х – начале 80-х мало кто из жителей Вагонки мог внятно объяснить, откуда у улицы появилось это "культурное" название.
Своё первое имя переулок получил в честь театрального коллектива, который был создан в стенах только что открывшегося Центрального клуба вагоностроителей в 1933 году. В его состав вошли самодеятельные кружки, созданные энтузиастами в барачных посёлках Вагонстроя. Вскоре у этого объединения появились свои хореограф, режиссёр, балетмейстер, педагоги по вокалу, художественный руководитель. Театральный коллектив постоянно трансформировался, выделяя внутри себя объединения по жанрам: народный танец, драмкружок, балетный, эстрадного искусства. Некоторые из них впоследствии стали известными не только на Урале, но и на республиканском уровне, как, например, народный театр балета. Немного не дотянул до звания "народного коллектива" и драмкружок (об этом у авторов ещё будет повод рассказать подробнее). После того как был построен Дворец культуры "Уралвагонзавода", театральный коллектив переехал в его помещения. Переулок же фактически начинался от стен Дворца культуры, и поэтому название выглядело вполне логичным.
Отсюда, или, как любили говорить работники ДК УВЗ, от "вахты сцены", фактически начинался Театральный переулок
Переулок Театральный на карте города 60-х гг.
Городские легенды гласят, что руководство и коллектив Нижнетагильского драматического театра долгое время донимало горисполком риторическими вопросами: "Как же так: театр находится в Ленинском районе, а улица с театральным именем – в Дзержинском?"
Однажды вопрос даже внесли в повестку расширенного заседания горисполкома. Присутствовавший на том заседании директор УВЗ Иван Васильевич Окунев со свойственным ему юмором заявил: "Мы не против, забирайте название. Но мне не понятен один момент. Какую улицу вы собрались переименовывать в Театральную? Пархоменко или Ленина?" Вопрос был снят с повестки дня, и к нему больше не возвращались.
А 12 мая 1982 года переулок Театральный (в то время уже улицу Театральный проезд) переименовали сами вагоностроители. В честь 40-летнего юбилея внедрения в производство автоматической сварки улице было присвоено имя академика Евгения Оскаровича Патона, разработавшего этот метод.
О том, кто такой академик Патон, нынешнее поколение тагильчан имеет весьма смутное представление. Да, фамилия эта на слуху, но максимум, что современная молодёжь может сказать о Патоне, так это только то, что он в годы Великой Отечественной войны разработал прогрессивный метод сварки броневых листов и в кратчайшие сроки внедрил его на "Уралвагонзаводе". И мало кто помнит, что известным этот учёный стал задолго до начала войны.
4 марта 1870 года в городе Ницце, что во Франции, в семье российского дипломата Оскара Петровича Патона родился сын, которого назвали Евгением. Семья была большой: помимо отставного гвардейского полковника, а к тому времени консула российского МИДа Оскара Петровича и его жены Натальи Викторовны, у будущего академика были ещё две сестры и четверо братьев.
Евгений Патон получил блестящее образование. В 1894 году он окончил Дрезденский политехнический институт, а в 1896 году – Петербургский институт инженеров путей сообщения. В 1900 году он защищает диссертацию, дающую право на звание профессора, а четыре года спустя переезжает в Киев и становится деканом инженерного факультета и заведующим кафедрой мостов, совмещая инженерную деятельность по проектированию и возведению мостов с преподавательской работой.
Евгений Оскарович Патон (фото 1910 г.)
К 1929 году Евгений Оскарович полностью "уходит в науку". Он занимается созданием научных основ для расчёта пролётных строений, мостов, а также разработкой технологий их возведения и методов испытания. К тому времени он уже является автором ряда научных монографий в области мостостроения, 35 проектов мостов, лауреатом международных и отечественных конкурсов в области мостостроения.
На базе Киевского политехнического института он создаёт электросварочную лабораторию, а вскоре после этого и электросварочный комитет при Академии наук Украинской ССР. Этот комитет начинает обширные планомерные исследования в области технологии неразъёмного соединения металлов. В январе 1934 года на базе этих учреждений был создан первый в мире научно-исследовательский институт электросварки. А в 1935-м по инициативе Е. О. Патона в Киевском политехе была организована кафедра сварки, готовившая специалистов для всего Советского Союза. В конце 30-х годов коллектив НИИ электросварки, основываясь на результатах работ Евгения Оскаровича по исследованию природы сварочных процессов, создаёт первый отечественный способ дуговой автоматической сварки под флюсом.
В 1940 году была учреждена Сталинская государственная премия и Евгений Оскарович оказался в числе первых её лауреатов. С этой премией получилась скандальная история. Узнав, что его фамилия внесена в список награждённых, Патон написал председателю советского правительства В. М. Молотову письмо, в котором просил также наградить остальных троих сотрудников НИИ электросварки и рабочего-сварщика, выполнявшего в институте все экспериментальные сварочные работы. Ответ Молотова был категоричным и даже грубым: "Партия и правительство без подсказок знают, кого поощрять". Тогда Евгений Оскарович распределил премиальные сто тысяч рублей поровну между теми, за кого просил. Просто перечислил им на сберегательные книжки по 25 тысяч, а себе не оставил ни копейки. Но вскоре о случившемся узнал Сталин и велел Молотову "извиниться и возместить академику премию". Кроме того, Сталин обратил внимание и на проблемы НИИ электросварки. По его указанию институту были выделены средства для существенного увеличения штатного расписания, закупку оборудования и инструментов, открытия филиалов института в других городах страны.
Е. О. Патон осматривает оборудование в лаборатории НИИ
Оба сына Евгения Оскаровича мечтали работать с отцом. Но академик возражал.
"Мне нужны опытные специалисты, а не учащаяся молодёжь, – объяснял он недоумевавшим знакомым и родственникам. – Нет ничего ценнее производственного опыта, полученного самостоятельно".
Старший сын Е. О. Патона – Владимир – учился в Свердловском индустриальном институте, по окончании которого попал по распределению на Нижнетагильский металлургический завод имени Куйбышева, где до ноября 1943 года работал технологом. Младший – Борис – окончил Киевский политехнический институт в первые дни войны и тоже по распределению поехал на легендарный завод "Красное Сормово", где начал свой трудовой путь бригадиром электромонтёров.
"Уже через две-три недели после начала Великой Отечественной наш институт начали спешно готовить к эвакуации. Было ясно, что Украину, Киев придётся временно оставить, – писал позднее в мемуарах Евгений Оскарович. – Мне сразу сообщили, что нас вывозят на Урал, в Нижний Тагил, и размещают нас на заводе, где работает Владимир. Тогда ещё не было окончательно известно, куда будет эвакуирован 183-й завод, к которому был приписан наш НИИ, и нам сказали, чтобы мы пока не сильно обживались и были готовы к переезду".
Вместе с имуществом института электросварки Патон попытался вывезти из Днепропетровска созданный им единственный в мире Музей мостов, в котором насчитывалось более 1200 макетов различных мостов. Но обстановка на фронтах резко ухудшилась, и все экспонаты музея пришлось оставить. Уже после войны выяснилось, что Музей мостов оказался в оккупационной зоне, где хозяйничали итальянские части. Один из итальянских офицеров оказался инженером-мостостроителем и близким другом Муссолини. По личному приказу дуче Музей мостов академика Патона был вывезен в Италию.
С эвакуацией НИИ электросварки тоже не всё пошло гладко. Часть оборудования и научной документации застряли в пути, где-то под Пермью, а по прибытии в Нижний Тагил оказалось, что сотрудников института негде разместить.
"На первых порах нам сильно помог Володя, – вспоминал позднее Евгений Оскарович. – Он договорился с товарищами взять на постой по одной семье наших сотрудников. Штат у нас был небольшой, всего-то 19 человек, включая меня, и большинство было малосемейных. Меня, мою жену Наталью Викторовну и её сестру Ольгу Владимир поселил у себя, в маленькой однокомнатной квартирке. В январе 1942-го нас стало уже пятеро: младший сын Борис был переведён в Нижний Тагил из Горького".
Владимир и Борис были включены отцом в штат института и принимали непосредственное участие почти на всех этапах подготовки процесса автоматической сварки, попутно осваивая новые специальности. Когда институт электросварки в 1944 году возвратился на Украину, академик сам предложил сыновьям остаться в штате НИИ и стал доверять им разработку самых ответственных проектов.
К тому времени эвакуированный из Харькова завод № 183 уже размещался на площадях "Уралвагонзавода" и коллектив института приступил к внедрению автоматической сварки броневых листов.
"Да, сил у нас в то время было мало: всего восемь старших научных сотрудников, столько же младших и два инженера. Тем важнее было скорее привести эти силы в действие. Поход в цехи помог сразу нащупать участки, где можно приложить наши силы. И мы с первых дней принялись за будничную, черновую работу, имевшую для завода существенное значение. […] Работа на новом месте началась с создания собственной производственной базы для изготовления сварочных головок, электрической и флюсовой аппаратуры. В то же время проектное бюро НИИ занялось проектированием установок для автоматической сварки корпусов тяжёлых танков KB, средних Т-34 и лёгких Т-60 и Т-70", – вспоминал после войны академик Патон.
Уже в январе 1942-го Е. О. Патону и его коллективу удалось полностью автоматизировать сварку корпусов этих танков. Их начали делать в пять-шесть раз быстрее, чем прежде.
Сварка бортов корпуса танка Т-34 автоматической сварочной установкой НИИ академика Патона
В течение того же 1942 года Институт электросварки разработал для предприятий Наркомата танковой промышленности и Наркомата боеприпасов 20 проектов установок для автоматической сварки танковых корпусов и 8 – для сварки авиационных бомб и боеприпасов.
За выдающиеся заслуги в разработке скоростной сварки брони и ускорение выпуска боевой техники Е. О. Патон в марте 1943 года был удостоен звания Героя Социалистического Труда.
Дом, в котором в годы войны жил Е. О. Патон (нынешний адрес: проспект Дзержинского, д. 34)
Руководство "Уралвагонзавода" неоднократно предлагало академику остаться в Нижнем Тагиле навсегда, но Евгений Оскарович каждый раз отвечал, что хочет вернуться на Украину, чтобы принять непосредственное участие в послевоенном восстановлении республики.
После освобождения Украины в июне 1944 года институт возвратился в Киев. В ознаменование 75-летия со дня рождения Е. О. Патона институту было присвоено его имя. Продолжили работать в институте и оба сына Евгения Оскаровича.
Евгений Оскарович Патон с сыновьями
В 1946-1953 годах Е. О. Патон комплексно разрабатывает отрасль сварного мостостроения, возглавляет работы по проектированию и изготовлению первых цельносварных мостов, в которых широко применена автоматическая сварка. В 1946 году по совету Никиты Сергеевича Хрущёва Евгений Оскарович подаёт в Совмин СССР докладную записку о преимуществах сварного мостостроения.
Последней работой академика Патона стало руководство проектированием и постройкой крупнейшего в мире цельносварного шоссейного моста через Днепр в Киеве, который после открытия 5 ноября 1953 года получил имя своего создателя. К сожалению, Евгений Оскарович не дожил до этого дня: он умер 12 августа 1953 года на 84-м году жизни.
Открытие моста имени Патона (Киев, 1953 г.)
В 1982 году вагоностроители собирались отмечать 40-летие внедрения в производство автоматической сварки, и тогда возникла идея увековечить это событие на карте района. Ветераны УВЗ предложили сразу несколько вариантов: назвать именем Е. О. Патона одну из новых улиц района, дать имя директора НИИ электросварки скверу на проспекте Дзержинского от ул. Ильича до пр. Вагоностроителей, переименовать одну из улиц "старой Вагонки". В ходе обсуждений решили остановиться на последнем варианте. А так как переименовывать по большому счёту было нечего (улицы Ильича, Орджоникидзе, Правды, Окунева, Коминтерна, проспекты Вагоностроителей и Дзержинского в кандидаты на переименование не попадали по идеологическим соображениям), выбирать пришлось между улицей Бажова и Театральным проездом.
В конце Театрального проезда стоял дом, в котором проживал академик, и этот факт предопределил окончательный выбор. И хотя дом, в котором жила семья Патона, был "прописан" по проспекту Дзержинского, на решение совета ветеранов и райисполкома это не повлияло. Правда, творческие работники Дворца культуры УВЗ попытались спасти прежнее название улицы, предложив назвать именем Е. О. Патона центральную аллею парка с установкой на ней бюста академика, но отстоять свою идею не смогли. Так с карты Дзержинского района исчезла улица Театральный проезд и появилась улица Патона.
К слову, 40-летие внедрения в производство автоматической сварки в 1982 году отмечали и в Киеве. В отличие от тагильчан киевляне не стали переименовывать улицы. В честь этой знаменательной даты в столице Украинской ССР перед научно-природоведческим музеем был установлен памятник. Вот только почему-то не самому академику, а его сыну – Борису Евгеньевичу Патону.
Несмотря на свою "нецентральность", улица имени директора НИИ электросварки представляет собой нечто вроде архитектурного заповедника, в котором оказались собраны здания, построенные по проектам двух некогда популярных, а ныне позабытых стилей в архитектуре – конструктивизма и так называемого "сталинского ампира". В этом плане особенно интересен дом № 6, необычный вид которого заставляет обратить на себя внимание не только гостей города, но и коренных жителей Дзержинского района.
Дом № 6 по ул. Патона
Старожилы иногда называют этот дом "старой ментовкой", помня о том, что в его стенах долгое время был расположен Дзержинский РОВД. Интересен в архитектурном плане и "длинный дом", как его называли в 50-80-е годы, расположенный по адресу ул. Патона, 5.
Дом № 5 по ул. Патона
Ещё одно ныне уже напрочь позабытое прозвище этого здания – "дом фарцы". Когда-то, в начале 70-х, в нём проживали сразу несколько знаменитых вагонских фарцовщиков, торговавших джинсами, батниками, бельём, пластинками, импортными сигаретами и жевательной резинкой на вещевом рынке.
Не меньший интерес представляют и два дома по чётной стороне улицы, построенные в стиле "позднего сталианса". Правда, каких-либо легенд или историй, связанных с ними, авторы не припомнят.
Дом № 8 по ул. Патона
Такова вкратце история самой "нецентральной" улицы центра Вагонки.
Дмитрий Кужильный и Сергей Волков специально для АН "Между строк"
Фото: Дмитрий Макеев, 2011-2013
19.11.2016