Город, которого нет: Выйский медеплавильный завод
Первые упоминания об этом заводе датируются концом XVIII столетия, хотя история его началась гораздо раньше — когда демидовские приказчики, разъезжавшие по Среднему Уралу в поисках рудных мест, заехали в достаточно большое поселение вогулов, раскинувшееся по обоим берегам речки Выи, впадавшей в Тагил-реку. Вогулы — так называли русские переселенцы оседлых манси — предоставили путникам ночлег и ужин и позволили переночевать в своих юртах. Один из приказчиков заметил, что у вогулов очень много медных предметов грубой выделки: ножей, скребков, наконечников стрел, примитивных топоров и разной мелочи. Из разговоров с местными жителями выяснилось, что им давно знаком процесс получения меди из руды, и что руды той неподалёку лежит великое множество, и что русские двадцать лет назад уже строили недалеко от их поселения завод, но духи леса, воды и солнца разгневались на пришельцев, и завод сгорел...
Наутро вогулы показали гостям и рудные копи, и заросшие подлеском останки сгоревшего завода, и в тот же день русские спешно отправились назад в Невьянск докладывать хозяину об обнаружении рудных мест.
К удивлению участников той поездки, Акинфий Демидов давно знал о сгоревшем заводе. Ещё в 1699 году боярским сыном, служащим при Тобольском воеводстве, Михаилом Бибиковым был заложен на реке Вые чугуноплавильный завод, который сгорел от удара молнии. Что касается месторождения медной руды, что находилось неподалёку, то это оказалось неожиданностью для Демидовых. В те времена казна испытывала острую нужду в меди и за открытие "медного дела" выдавала хорошие преференции. Акинфий Никитич в тот же год подал в Берг-коллегию заявку на строительство "...меднаго завода на реке Вые близ вогульской деревни" и в 1720 году приступил к строительству завода. Правда, довольно скоро выяснилось, что меди из руд, указанных вогуличами, получается мало. Но Демидовы не привыкли выпускать из рук то, что уже в них попало, и продолжили строительство, рассчитывая впоследствии приспособить завод и для литья чугуна.
За весну, лето и осень 1720 года были построены заводская плотина и заложены "фабрики" (цехи), а уже в декабре того же года вышел Указ Берг-коллегии, разрешающий строительство Выйского завода:
"Сим велено тулянину Никите Демидовичу во Сибирской губернии в Верхотурском уезде на государевой проезжей земле за речкой Выею, где он нашёл медную руду, на оном месте построить ему медный завод за свой кошт и на том заводе плавить ему медь".
Через два года, к августу месяцу, на заводе были сложены медеплавильные печи и небольшая домна для выплавки чугуна. И уже 8 октября 1722 года Выйский завод дал первый чугун, а 23 ноября — первую медь.
Вид Выйского медеплавильного завода (художник В. Е. Раев, 1838 г.)
Главной проблемой ближайших 30–40 лет для Выйского завода оставалось сырьё. Вогулы показывали всё новые и новые месторождения, но они были настолько бедны, что истощались в течение полугода, а часто и трёх-четырёх месяцев. Положение усугублялось ещё и тем, что на демидовскую медь, которую Акинфий Никитич пообещал царю, уже рассчитывали Сибирский приказ и военное ведомство. Сенат слал запросы в Невьянск, требуя поставить обещанную медь. Демидовы, как могли, тянули с ответами. Летом 1723 года на Выйский завод нагрянула комиссия во главе с генералом Вильгельмом де Генниным.
В сентябре 1723 года "главный командир уральских и сибирских заводов" де Геннин писал государю:
"О Демидова медном промысле тебе доношу, что он прежде доносил, чая много быть меди, а ныне я был на тех его рудниках с бергмейстером Блиером для осмотра тех мест и усмотрели, что та его руда оболгала — сперва набрели они на доброе место, где было руды гнездо богато; а как оную сметану сняли, на то явилась сыворотка: руда медная и вместе железо, а железа очень больше, нежели меди".
Выбрав всю медную руду из вогульских "закопушек"*, Выйский завод был переведён на выплавку чугуна.
Демидовы пытались наладить поставку сырья с других уральских рудников и даже из Западной Сибири, но такая медь выходила вдвое, а то и втрое дороже, и казна отказывалась принимать её по такой цене.
Острота проблемы была частично снята только спустя 40 лет, в 1762 году, с открытием Меднорудянского месторождения. Правда, разработка его проводилась настолько бессистемно и безалаберно, что к 1775 году оно было заброшено "ввиду убогости руд" на долгие 28 лет...
Вид Меднорудянского рудника (открытка нач. XX в.)
Тем не менее начиная с середины XVIII века Нижнетагильские заводы фигурируют в документах тех лет и хрониках как один из центров производства медной посуды и других бытовых предметов. Уже с 1760 года медная посуда Нижнетагильских заводов начинает составлять конкуренцию продукции Екатеринбургского казённого медеплавильного завода, Иргинского, Юговского и Троицкого медных заводов. Тарелки и тазы, стаканы и ковши, котлы и кастрюли с клеймом Выйского завода постепенно начали вытеснять продукцию конкурентов с внутреннего рынка. Особенно славились в те времена тагильские самовары и сбитенники. А во второй половине XVIII столетия Выйский завод получил большой заказ от военного ведомства почти на две тысячи походных самоваров для русской армии.
Изделия Выйского медеплавильного завода в экспозиции усадьбы "Демидовская дача" (фото 2015 г.)
В те времена основным "медным" конкурентом Демидовых на Урале было крупное горнопромышленное хозяйство верхотурского купца Максима Михайловича Походяшина. В 1758 году на севере Верхотурского уезда Походяшиным был основан Петропавловский медеплавильный завод. В 1765 году Походяшин строит второй завод — Николае-Павдинский, а в 1771 году был пущен третий завод — Богословский. Все они давали до 55 тысяч пудов меди в год, что составляло более 30% всего медного производства Урале.
Сам Максим Михайлович считал себя "первооснователем уральского медного промысла по праву" и почти двадцать лет своей жизни посвятил борьбе с Демидовыми, строя им большие и малые козни, переманивая к себе мастеровых, рудознатцев, приказчиков и затевая судебные тяжбы (правда, всегда через третьих лиц)...
"Медная империя" Походяшина просуществовала до 1791 года. После смерти Максима Михайловича его сыновья Николай и Григорий продали в казну всё отцовское хозяйство, включая 160 медных рудников и три медеплавильных завода. Говорят, что умер Походяшин после того, как узнал о том, что казна начала закупать медные штыки Выйского завода для чеканки монет на Екатеринбургском монетном дворе. Такого известия купец пережить не смог.
Пятикопеечная монета, выпущенная в 1796 году Екатеринбургским монетным двором (из коллекции автора)
В дальнейшем за почти 200 лет своего существования Выйский завод не раз переживал и времена застоя, и периоды бурного развития. В 1804 году Николай Никитич Демидов обратил внимание на заброшенный Меднорудянский рудник. "Наипервейший фаворит" заводчика — приказчик Соловьёв — доложил хозяину о том, что "...на Медной Рудянке вновь открылась руда в гнёздах, а пробы с оной руды дают большой выход чистой меди". Демидов в ответном письме отдаёт распоряжение усилить изыскательские работы. Пустить в работу Меднорудянский рудник, или, как его называли тогда, "медную яму", сразу же не случилось: сначала Николай Никитич повёз в Париж свою молодую жену, затем началась война с Наполеоном. Лишь в ноябре 1813 года у хозяина "дошли руки" до рудника. В полной мере работы на "медной яме" начались 25 апреля 1814 года. Первым приказчиком возрождённого Меднорудянского рудника был назначен Иван Густомесов, в недавнем прошлом "картофельный приказчик", получивший это прозвище за то, что в 1806 году Демидов назначил его ответственным за разведение на тагильских землях этой экзотической в те времена культуры.
Меднорудянский рудник в начале 2000-х гг.
За четыре месяца 1814 года, с мая по сентябрь, на руднике было добыто почти 246 тысяч пудов руды, что позволило запустить медеплавильное производство на Выйском заводе и получить 6700 пудов — 107 тонн — чистой меди. Поначалу Николаю Никитичу пришлось потратиться, так как за 28 лет забвения рудника на землях, где лежали медные руды, тагильские мастеровые понастроили своих домов и понасадили огородов. Тогда по приказу заводовладельца правление заводов начало выплачивать компенсации тем мастеровым, чьи дома и участки оказались в зоне отчуждения. Согласно документам того времени, выплаты составляли от 250 до 650 рублей серебром. Но Демидов не жадничал: рудник сулил большие прибыли.
Не боялся Николай Никитич и доверять ответственные посты своим крепостным, выученным за границей за его счёт. Так, в 1802 году на должность плотинного мастера Выйского завода был назначен молодой ещё тогда Ефим Черепанов — будущий "отец" первого русского паровоза. Плотинный мастер был, по сути дела, вторым человеком после заводского приказчика. Демидову предлагали на эту должность более опытных и именитых специалистов, но он предпочёл 28-летнего Ефима Алексеевича. И не прогадал: к началу работы Меднорудянского рудника Ефим Черепанов привёл завод в порядок.
"Ефимко Алексеев плотинное хозяйство блюдёт строго, створы починил, да сделал по-своему, от чего те ломаться перестали. А ещё станки разныя на ход поставил, и работают они лучше прежнего", — отмечали в своих донесениях Демидову тагильские управляющие.
В 1823 году Демидов назначил Черепанова главным механиком всех заводов Нижнетагильского округа, а в 1826-м по указу Николая Никитича при Выйском заводе было создано "Механическое заведение" — своего рода конструкторское бюро и экспериментальный цех, где проектировались и строились паровые машины, штанговые механизмы, внедрялись новые технологии выплавки меди и бронзы. Возглавил "Механическое заведение" Ефим Черепанов.
С Выйским заводом связаны судьбы многих тагильских изобретателей и механиков. Здесь работали Мирон Черепанов, Пётр Макаров, Степан Козопасов, Павел Мокеев, Фрол Монзин, Павел Стеблов и легендарный "бронзёрного дела мастер" Фёдор Звездин.
Выйский медеплавильный завод на карте 1846 г. (1 — заводская плотина; 2 — река Выя; 3 — медеплавильный завод)
С Выйским заводом связана и история самого известного символа Соединённых Штатов Америки — статуи Свободы, официально именуемой Liberty Enlightening the World. История этого памятника началась в 1860 году, когда к Анатолию Демидову обратился французский скульптор Фредерик Огюст Бартольди, который просил изготовить для некой франко-египетской компании сорок тонн медного листа, из которого в городе Порт-Саиде должен был быть изготовлен памятник The Light Of Asia — "Свет Азии". Но власти Египта в возведении памятника отказали, и проект остался нереализованным. Остался невостребованным и медный лист, изготовленный на Выйском заводе и отправленный для погрузки на корабль в город Николаев.
Фредерик Огюст Бартольди (фото конца XIX в.)
Исследователям долгое время не давал покоя вопрос: почему Бартольди обратился за медью к Демидову, а не заказал медный лист где-нибудь в Германии или во Франции? Ответ, как оказалось, был прост и лежал, что называется, "на поверхности": Фредерик Бартольди и Анатолий Николаевич состояли членами одной масонской ложи — Эльзасско-Лотарингской. Согласно обнаруженным не так давно документам, Бартольди заплатил за демидовскую медь почти вдвое меньше, чем она на тот момент стоила в Европе и в России.
Статуя Свободы, построенная на острове Бедлоу в трёх километрах от Манхэттена, тоже была масонским проектом, задуманным во Франции и реализованным на деньги масонских лож Европы и Америки. Проект "Леди Либерти", как её ещё называют, был ничем иным, как переработанным проектом "Свет Азии". Уже на начальной стадии работы над проектом медный лист перевезли на Николаевский завод Martini, где из него начали кроить детали для будущей "Свободы". Завод в то время принадлежал Демидовым.** По мере готовности детали памятника нумеровались и упаковывались в ящики, а затем перевозились через океан в Нью-Йорк...
Строительство статуи Свободы (фото 1883 г.)
В 2012 году историки и краеведы Среднего Урала и Башкирии сделали ещё одно интересное открытие. Как оказалось, медь для "Леди Либерти" была только наполовину тагильской. Медную руду Демидовы купили у заводчиков Пашковых, которые тогда владели знаменитыми Верхоторскими рудниками и Воскресенским заводом близ Уфы. Пашковы, стремясь сохранить семейный бизнес во что бы то ни стало, демпинговали на сырьевом рынке, прося за медную руду самую низкую в России цену. Покупка и перевозка уфимской руды обошлась Демидовым в полтора раза дешевле, чем если бы они стали добывать её на своих рудниках.
Причастен Выйский завод и к появлению художественного литья на Каслинском заводе.
Ведь именно на Выйском заводе в 1830–1840 годах "бронзёрная фабрика" Фёдора Филипповича Звездина первой освоила производство "товаров широкого потребления из бронзы": фигурных подсвечников, пресс-папье, приборов для письма, бюстов императора Николая I, императрицы и царевича Александра, Шиллера и Гёте, фигурок животных, населяющих уральские леса. Именно по эскизам, созданным в мастерских этой "бронзёрной фабрики", запускал своё производство Каслинский завод.
Наивысшего расцвета Выйский медеплавильный завод достиг в последней четверти XIX столетия. К 1907 году на заводе действовало до 34 печей, а выплавка меди достигала 110 тысяч пудов в год. Предприятие не оставалось без внимания Демидовых, которые приглашали сюда ведущих специалистов и учёных-химиков со всей России. Одним из этих специалистов был пионер русской цветной фотографии Сергей Михайлович Прокудин-Горский, приехавший на Выйский завод по делам "Товарищества Гатчинских медеплавильных и сталелитейных заводов" в 1907 году. Тогда легендарный фотограф совмещал службу на медеплавильных заводах Гатчины с научной и исследовательской деятельностью в области фотографии. И одним из первых цветных снимков Прокудина-Горского был снимок штейна меди, сделанный на Выйском заводе.
Снимок штейна, сделанный на Выйском заводе для статьи профессора А. А. Байкова "Плавка медной руды", 1907 г.
Спустя два года Сергей Михайлович вновь приедет в Нижний Тагил, но уже с другой миссией: по заданию императора он путешествовал по России, фотографируя в цвете города, сёла и достопримечательности. Так получилось, что практически все дореволюционные снимки Выйского медеплавильного завода, имеющиеся в свободном доступе, были сделаны в 1909 году Прокудиным-Горским.
Сергей Михайлович Прокудин-Горский (фото нач. ХХ в.)
Фотографии С. М. Прокудина-Горского (контрольные отпечатки для каталога). Выйский медеплавильный завод (фото 1909 г.)
Фото Выйского медеплавильного завода на открытке нач. XX века
Завод начал сдавать свои позиции накануне Первой мировой войны.
В 1911 году здесь работало всего двадцать печей, выплавляя медь в основном из привозной руды. В 1913-м в работе оставалось лишь восемь печей. В 1917 году завод почти полностью сменил профиль, занимаясь в основном ремонтом сельхозтехники и выполняя небольшие заказы для железной дороги. Обе революции и Гражданская война только усугубили и без того тяжёлое положение предприятия. И в 1926 году завод был окончательно ликвидирован. В горсовете Нижнего Тагила решили разместить на территории завода некую промышленную зону, куда предлагалось переместить несколько крупных артелей, которых в годы НЭПа в городе расплодилось множество. Первым, кто изъявил желание перебраться из центра города на Выйскую окраину, было некое "Товарищество производителей хлебобулочных изделий". Хотя переехать сюда оно так и не успело, распавшись после исчезновения главного бухгалтера вместе с кассой. Настоящее заселение бывшего демидовского завода началось в 1931-м, когда в одном из складов завода разместился хлебозавод. Затем здесь появились молочный завод, холодильник, кондитерская фабрика. Но большинство помещений были заняты складами и конторами. В частности, здесь располагались склады Ленинского райпищеторга, а также его отдел снабжения и бухгалтерия.
К сожалению, до сих пор не найдены ни заводские архивы, ни фотодокументы, отражающие жизнь завода в дореволюционный период. Большинство цеховых и складских помещений дошли до наших дней почти что полностью перестроенными, и единственное, что напоминает о былой славе исчезнувшего медеплавильного завода, его плотина...
Сергей Волков и Дмитрий Кужильный для АН "Между строк"
---------------------
Авторы выражают признательность Международному научному проекту "Наследие С. М. Прокудина-Горского" и его руководителю Дрючину В. В. за предоставленную информацию.
В материале использованы фото авторов, С. М. Прокудина-Горского, А.Л. Пичугина.
---------------------
* "Закопушками" в XVIII–XIX веках на Урале называли небольшие открытые шахты, по сути ямы, где местные жители, вогулы, и русские переселенцы добывали руду (прим. авт.).
** В 1895 году завод был приобретён бельгийским "Анонимным обществом корабельных верфей, мастерских и плавилен в г. Николаеве", учредителем которого был... "Торговый дом наследников П.П. Демидова, князя Сан-Донато", и был переименован в "Общество судостроительных, механических и литейных заводов". В 1911 году Демидовы продали завод французскому "Обществу Николаевских заводов и верфей" и он стал называться "Наваль". Ныне это Черноморский судостроительный завод (прим. авт.).
10.06.2018