Заведующая женотделом
В далеком и трудном 1919 году Коммунистическая партия создает отделы работниц и крестьянок (женотделы) при центральном Комитете, губкомах, укомах, райкомах с целью вовлечения женщин в общественную жизнь, ради охраны женского труда и материнства, предстояло преодолеть огромные трудности: неграмотность и малограмотность, женскую безработицу, влияние церкви, домостроевские обычаи.
В женотделы партия направляла грамотных, авторитетных коммунисток. Инесса Арманд стала первой заведующей таким отделом ЦК РКП (б), позднее – А. Коллонтай и другие видные большевички, чьи имена мы помним и глубоко чтим.
И. Арманд предложила создавать делегатские собрания среди беспартийных женщин в городах и селах под руководством отделов работниц и крестьянок.
Делегатки избирались на собраниях женщин в цехах, учреждениях, по месту жительства и при поддержке женотделов включались в активную деятельность. Организовывались кружки ликбеза, и делегатки шли первыми учиться. На делегатских собраниях с участием женотдельцев обсуждались политические вопросы и практические дела. Делегатки включались в работу секции местных Советов, особенно народного образования, здравоохранения, потребительской кооперации. Это их руками создавались первые ясли, детские площадки, школы-коммуны для сирот. Женщины проводили субботники. Боролись с голодом, разрухой, грязью, тифом, холерой. И проявляли подлинный героизм, самоотверженность, бескорыстие, не получая за свои огромный труд ни платы, ни наград.
Делегатка в красной косынке... Ее образ запечатлели художники. О ее подвиге рассказали поэты.
Одной из первых женорганизаторов в Нижнем Тагиле в 1921-1922 годах была Горелова (Деньшина) Зоя Ивановна. Знаю о ней, моей матери, со слов отца Горелова Василия Михайловича и активистки женотдела, ветерана партии Огородниковой Лукерьи Кузьминичны. (Упоминания об отце: НТФ ГАСО, Ф.35, оп.1, д. 10З, л.154), о деятельности Огородниковой в 1921 г.: там же, ф.85, оп.1, д.103, л. 122.).
Мама погибла, принимая участие в ликвидации эпидемии холеры в Нижнем Тагиле в августе 1922 года, в возрасте примерно 27 лет.
Зоя Ивановна Деньшина вступила в партию в один день с мужем 1 февраля 1919 года на колчаковском фронте, где они были комиссарами. Отец как технически грамотный специалист (окончил горнозаводское училище, ныне горно-металлургический техникум) был назначен комиссаром инженерных войск. За заслуги в гражданской войне в 1956 году он получил персональную пенсию республиканского значения.
После того, как Колчак был отброшен, родители приехали в Нижний Тагил, на родину отца. Моя мама родом из Вятки, происходила из весьма примечательной семьи. Ее братья были художниками. Старший Деньшин написал книгу по искусству; младший оформлял павильоны и стенды довоенной всесоюзной сельскохозяйственной выставки, где мы с ним увиделись в 1939 году (я в это время училась в МГУ). Старший брат помогал семье, благодаря его поддержке мама поступила в гимназию и успешно ее закончила.
Зою Ивановну всегда отличало большое стремление к знаниям. Она хотела стать агрономом. Когда мне было лет 9-10, я обнаружила на чердаке нашего старого дома какие-то конспекты с рисунками различных растений. Отец сказал, что это контрольные работы моей матери, которая до конца жизни продолжала учиться. По свидетельству знавших ее людей, Зоя Ивановна Горелова была женщиной интеллигентной, с широким другом интересов, а семье имелась, например, энциклопедиями она постоянно к ней обращалась. По характеру общительная, внимательная и доброжелательная к людям. К ней тянулись, шли за советом и помощью. Ее окружали соратники и подруги, среди них Лукерья Кузьминична Огородникова, умершая лет десять назад.
Своими впечатлениями о моей маме однажды поделилась двоюродная сестра отца, в прошлом известная, учительница из г. Свердловска Мария Павловна Абрамова. Не будучи знакомыми прежде, они случайно оказались в одном вагоне поезда, следующего в Нижний Тагил. Зоя Ивановна как-то сразу завладела вниманием многих: обаятельная внешность, словоохотливость привлекали к ней, женщины незаметно разговорились о литературе и политических событиях, вместе вышли из поезда, а потом пришли в один дом, узнали, что они родственники.
Зоя Ивановна Горелова с ее способностями, образованием, организаторским талантом многое бы могла сделать, многого добиться в жизни, как говорится, далеко пойти. Но родственники говорили, что ей бы "не сносить головы" в 30-е годы...
Зою Ивановну подчас упрекали в том, что, отдаваясь партийной работе среди женщин, она мало внимания уделяла своим детям (в 1922 году, весной, родился брат Павел). Нашли няньку. Приезжала бабушка из Вятки. Дети болели рахитом, т.к. все плохо питались, и у мамы пропало молоко. В голодные годы она не использовала свое служебное положение, чтобы доставать муку и другие продукты. Коммунисты жили, как все.
В 1922 году началась эпидемия холеры.
Женотдел, делегатки принимали участие в ее ликвидации. И мама не осталась в стороне, хотя ей многие говорили, что у нее двое маленьких детей, и она не имеет права рисковать. Она заразилась одной из последних в городе, спасти ее не удалось. Как вспоминали соседи и родные, на похороны собралось много людей, состоялся митинг. На могиле поставили небольшой деревянный памятник. Однако само кладбище не сохранилось: на этом месте выстроены батареи первого коксового цеха НТМК.
Меня долгие годы донимали сомнения, можно ли осуждать мать за забвение интересов собственной семьи, детей, о чем мне говорили не раз родственники отца и мачеха. Теперь думаю, что без самоотдачи коммунисток тех лет нельзя было положить начало решению женского вопроса. Так считал отец. Он ни в чем не упрекнул свою жену. Она осталась в его памяти любимой женщиной, счастливой матерью. После ее смерти он долго не мог жениться, хотя никто из близких не помогал ему в уходе за дочерью.
Отец рассказывал мне, что мама все же находила для детей время и силы. Ночами вышивала гладью настенные коврики. Для сына – яркий подсолнух на фоне летнего голубого неба, для дочери – девочку на качелях, подвешенных к ветке цветущей яблони. Рисунки, эскизы сделаны ею самой. Она любила и умела рисовать. Многие ее работы, особенно вышивки, долго хранились отцом. Заботясь об эстетическом развитии детей, воспитании любви к прекрасному, смастерила, например, красивые цветные гирлянды из бус, которые висели над детской кроваткой. Пела маленьким песенки, читала дочери стихи. Мама отличалась поэтическим настроем души, пыталась писать сама...
Зоя Ивановна, заведующая женотделом, известна была как убежденная атеистка. Агитируя среди женщин против церковных обрядов, сама не стала крестить детей. Этим вызвала гнев набожной свекрови, была ею проклята как безбожница и коммунистка. Бабушка запретила родным ходить в нашу половину дома. Однако дед ослушался, остался предан любимому из пяти сыновей. К сожалению, он умер вслед за мамой и трехмесячным Павликом на одной неделе.
Отец крайне тяжело переживал потерю близких. Но при этом не пытался, скажем, глушить свое горе вином, остался абсолютным трезвенником, как и многие люди в то время.
Спустя год после смерти матери, однажды днем, когда отец был на работе, а я, как всегда, оставалась одна, привязанная к стулу, явилась бабушка. Взяла меня на руки (я не ходила почти до трех лет), отнесла в Введенскую церковь, что была рядом с домом, и окрестила. С тех пор ее отношение к нашей семье изменилось к лучшему, хотя она так и не преодолела в себе глубокую неприязнь к Зое Ивановне. Поэтому родственники мало говорили о маме, упоминали о ней чаще недоброжелательно.
Отец же не хотел воспоминаниями о любимой жене травмировать мачеху. Он часто и много болел, пролежал парализованным 11 лет, так и не смог рассказать мне многое о родной маме.
Судя по тому, что мне известно, Зоя Ивановна Горелова работала среди женщин самоотверженно, отдавая все свои силы, и могла бы еще многое сделать. Но в те суровые годы коммунисты, не жалевшие себя, рано уходили из жизни.
09. 01. 1989г.
Е.В. Костюченко.