Тагильские мастера удивляли англичан и шведов

    Свой профессиональный опыт механики Черепановы копили также во время работы на демидовских заводах, в поездках по другим предприятиям России и Европы, где внимательно изучали заводские особенности.

    1821 год. Ефим Черепанов знакомится с Англией

    ...О достижениях выйского плотинного Ефима Черепанова было донесено заводовладельцу в Италию, где Н.Н. Демидов проживал в те годы. Хозяин решил вызвать тагильского мастера в Петербург, а затем направить в Англию с важным поручением. Черепанову как одному из больших знатоков металлургии и заводских механизмов предстояло выяснить, почему сбыт демидовского железа в Англии резко упал.

    Механику вручили рекомендательное письмо к английскому комиссионеру по продаже демидовского железа агенту Э. Спенсу, где последнего попросили оказать демидовскому посланцу содействие в знакомстве с заводами и рудниками Англии. 20 июля 1821 г. Черепанов прибыл в столицу машинной индустрии того времени. Сначала англичане встретили "сибирского мастерового" настороженно, мешали ему знакомиться с английскими техническими новинками и даже заподозрили в шпионских умыслах по причине того, что у него "подозрительная" борода.

    О том, что уральцу удалось осмотреть, можно узнать из переписки Демидова со Спенсом, а также из путевого дневника самого путешественника. Механик видел литейный завод в Гулле и паровую машину гульского городского водопровода. Заметим, что паровая машина была ему не в диковинку. Еще в 1820 г. он построил паровой двигатель в механическом заведении при Выйском заводе. Всего же, совместно с сыном Мироном, он создал около двух десятков паровых машин мощностью от 2 до 60 л. с. для заводских и транспортных нужд. Приезжему гостю показали также ветряную мельницу и маслобойку, прядильную фабрику и фарфоровый завод. Тогда же Ефим Черепанов впервые увидел рельсовую дорогу с паровой тягой, соединяющей угольные копи с городом Лидсом. Особенно тщательно изучал гость производство чугуна, железа и стали, применение паровых машин в английской металлургии. Он знакомился с железоделательным заводом близ Брэтфорта, в Шеффилде побывал на знаменитых чугунолитейных, стале- и железоделательных заводах. Там он наблюдал испытания привезенных им образцов тагильского сварочного железа. В Шеффилде Черепанова интересовало производство пудлингового железа, в Бирмингеме он посещал опять-таки металлургические заводы. В итоге впервые уральский механик сделал объективный и правильный вывод, что сокращения сбыта демидовского железа связано с технической отсталостью уральских заводов.

    Глубокие познания в "железном деле" и способность Черепанова ориентироваться в чужом производстве являлись столь очевидными, что Спенс вынужден был признать в своих письмах: "Черепанов, по-видимому, обладает очень значительным прирожденным талантом к механике". Отметив, что механик достиг большого мастерства в своем деле, Спенс рекомендовал Демидову "выдвинуть его, когда представится случай".

    Знакомство с английской машинной техникой оказало весьма положительное влияние на последующее творчество тагильского мастера. Еще до отъезда из Англии у него уже сложилась обширная программа усовершенствований в области железнодорожного производства для того, чтобы расширить сбыт уральского железа на английском рынке. Он сразу наметил для себя сделать паровую машину при Медном руднике для отлива воды. Кстати, такую машину в 40 л. с. для откачки воды на Анатольевской шахте Медного рудника и построили Черепановы в 1826-1827 гг.

    Поездка в Англию принесла Черепанову большую пользу не только в области расширения знаний. По возвращении оттуда уже в следующем году он был назначен "по Нижнетагильским заводам главным механиком". При нем находился сын Мирон в должности помощника механика по строительной части,

    Год 1825-й. Черепановы посещают Швецию

    ...Зная, что в Швеции широко применяются вододействующие устройства, Н.Н. Демидову пришла мысль послать туда своих заводских специалистов. Хозяин надеялся, что уральские мастера смогут попросту перенести шведский опыт на Урал и тем самым позволят заводам обойтись без дорогих паровых машин, "коими вытягивается вода из медных рудников".

    По приказу заводчика 12 февраля 1825 г. Черепанов и его спутники выехали из Нижнего Тагила в Петербург по зимнему пути и к началу марта уже были там. Ефим Алексеевич полагал, что его сыну Мирону было бы важно посмотреть столичные предприятия, а потом поехать в Швецию. Заводские приказчики не отпустили Мирона в Петербург. Ефиму пришлось обратиться прямо к Демидову. Механик ссылался на ослабление своего здоровья и желание подготовить в лице сына достойную смену. Демидов согласился с его доводами. В июне отец и сын Черепановы и другие мастера тагильских заводов отправились в Швецию.

    В своем путевом дневнике Ефим Алексеевич делал краткие заметки о заводских наблюдениях: "Были на литейном заводе, где изготовляют разные чугунные вещи и для пароходов и паровых машин". Заинтересовал уральцев осмотр центрального горнозаводского района Швеции - Бергслагена. Своим горным ландшафтом, обилием рек и водохранилищ, множеством небольших металлургических заводов и рудников эти места напоминали родной Урал.

    На севере, в районе старинных Даннеморских железных рудников, Черепановы видели в действии установку для откачки воды из рудника с глубины 170 м с помощью водяного колеса. Однако "тут же имелась и паровая машина, которой, как отметил Ефим, "вытаскивали из одной шахты руду", причем она "устроена как для подъема руды, так и на случай остановки вододействуемой". Там же путешественники видели металлургический завод с доменными и железоделательными цехами. "Но все они были в остановке, - записал Ефим, - как сказали, за неимением угля". Мирон Черепанов и двое служащих спускались в шахту Фалунского рудника. При них было сделано два взрыва породы.

    После осмотра Фалунских медеплавильных заводов оборудование их показалось уральцам "посредственным" и устроенным "на старинный манер". Они поняли, что шведское горно-металлургическое производство отнюдь нельзя считать "доведенным до совершенства", как утверждал Демидов в одном из посланий. Многие шведские предприятия уступали уральским. Черепанов писал, что на заводах графа Угласа доменные печи размером меньше уральских и чугуна выплавляют не более 250 пудов в сутки, т.е. в два раза меньше лучших уральских заводов. "Меха как при доменном, так и кричном производствах употребляются старинного манеру". Черепановы к изучаемому ими зарубежному производству подошли очень вдумчиво и поэтому считали необходимым проверить на Урале опытным путем многое из того, что практиковалось в Швеции. Критическое отношение Ефима Черепанова к шведскому производству вызвало недовольные замечания хозяина Н.Н. Демидова.

    Ефим Черепанов был знаком с пермским канатным заводчиком А.Ф. Мейером, который, "зная его способности и сметливость в механических устройствах", просил механика разузнать в пути о новейших достижениях в канатном деле. Посетив Мейера на обратном пути, Ефим рассказал ему не только о канатном производстве, но и поделился своими планами развития техники на демидовских заводах. Черепанов считал откачку воды из шахты с использованием водяных колес невыгодной и предложил создавать для этих целей паровые машины. Мейер попросил Ефима построить усовершенствованное приспособление для изготовки канатов, приводимое в движение небольшим паровым двигателем в 2-4 л.с., по образцу черепановской машины 1824 г. Механик согласился, но работа не была выполнена: видимо, Демидов не дал согласия. Однако ясно, что уже в 1825 г. деятельность Черепанова как строителя паровых машин была известна за пределами Нижнего Тагила. Надо полагать, что отец и сын во время поездки и дома делились своими наблюдениями и оценками. Мирон проходил глубокую отцовскую выучку.

    Год 1833-й. Мирон Черепанов едет в Англию

    После кончины в 1828 г. Н.Н. Демидова его наследниками остались сыновья Павел и Анатолий. Заводскими делами занимался старший брат Павел Николаевич, более известный как учредитель знаменитых Демидовских премий (1831 г.)

    Кстати, о премиях. "Областная газета" в номерах от 12 и 19 февраля 2003 г. сообщила об очередном награждении четырех академиков общенациональной неправительственной Демидовской премией 2002 года. В газете говорится о сходстве между первой Демидовской и Нобелевской премиями. Высказывается предположение, что Нобель, родившийся в 1833 г., через два года после учреждения Демидовым своей именной награды, наверняка знал о самой известной в России форме поощрения ее лучших умов. Отметим все-таки: Нобелевская премия является международной, Демидовская - национальной. А вот главное отличие первой Демидовской премии от современной уральской академической в том, что она исключала возможность ее присуждения академикам. Таково было условие учредителя, ибо он ставил целью помочь ученым в начальном пути на трудном поприще поисков в науке. Кроме того, Демидовские премии присуждались за конкретные научные труды - книги из области естествознания, техники, искусства. Таким образом, нынешнюю награду, вручаемую в Екатеринбурге, справедливее назвать национальной академической Премией за общие научные достижения, каковой она и является сейчас. И еще. В газете указано, что медик Н.И. Пирогов имел три Демидовские премии, а их у него было четыре. Кроме Пирогова лауреатами Демидовской премии были еще 10 медиков (а не один, как указано в газете).

    ...Командировка Мирона Черепанова весной 1833 г. в столицу, а затем в Англию вовсе не была связана с тем, что у Демидовых появился интерес к британским достижениям в области рельсового транспорта с паровой тягой. После того, как Черепанов подробно осмотрел оборудование на столичных заводах, где он и прежде бывал, -Ижорских, Александровском чугунолитейном и механическом, машиностроительном заводе Берда, контора вызвала его для вручения инструкций на поездку за границу вместе с тремя воспитанниками Выйского училища. Было прошение к генерал-губернатору о выдаче всем четверым паспортов "на свободный за границу проезд с возвращением в Россию". О Мироне в паспорте было сказано: "Черепанов росту небольшого, волосы на голове и бороде рыжие, глаза желтоватые, лицом весноват, от роду 30 лет".

    Мирону Ефимову поручалось ознакомиться с процессами выделки полосового железа с применением прокатных валков: изучить "томление" (цементацию) и плавку стали "на тамошний манер"; добычу, обжиг и плавку железных руд; различные конструкции паровых машин и токарных станков. Черепанов направился в Гулль, где по-прежнему демидовским агентом был Э. Спенс. В пояснительной записке к нему говорилось: "Это письмо будет вам вручено... Черепановым, - сыном, как вы можете узнать по цвету волос, того Черепанова, который был у вас в 1821 г. Цель поездки состоит в том, чтобы Черепанов мог осмотреть заводы, как это делал и его отец, с тем, чтобы иметь возможность непременно вернуться сюда осенью".

    Мирон Черепанов интересовался не только английскими заводами, с которыми он сумел ознакомиться превосходно и сделать ряд чертежей, но и рельсовым транспортом. Все, что узнал Мирон о достижениях англичан в этой области, он изучил по собственной инициативе, а может быть, и по совету горного инженера демидовских заводов Ф. Швецова. Позже "Горный журнал" эти занятия Черепанова описывал так: "Он в кратковременное свое пребывание, при тщательном внимании ко всему, до горного дела относящемуся, особенно вникал в устройство сухопутных пароходов и, несмотря на предстоявшие ему затруднения, как по незнанию языка, так и по невозможности видеть внутреннее расположение машин, в действии находящихся... "

    Позже Э. Спенсу поручили доставить "железнодорожные модели", и он отправил их в Россию в июле 1836 г., т.е. после того, как оба черепановских паровоза уже были построены.

    Вскоре после возвращения механика М.Е. Черепанова в Петербург контора решила, что "нельзя более надолго оставлять Нижнетагильские заводы без такого выдающегося специалиста". Отметив, что тот по случаю начатых и намеченных построек на уральских заводах, "теперь может быть весьма нужен", контора "вместе с тем признала справедливым за усердие, оказываемое им по части своей и для поощрения в трудах на будущее время именовать его механиком Нижнетагильских заводов, так чтобы отец его считался при оных - первым, а он вторым".

Николай МЕЗЕНИН

Литература: Газета "Тагильский рабочий" от 11.07.03., газета "Тагильский металлург" от 04.03.03. и 06.03.03.

"...Пристрастился к паровым машинам"

    Во всех словарях Мирон соседствует в одной статье с отцом Ефимом Черепановым, так они были неразлучны в заводском творчестве. Ефим Алексеевич Черепанов (1774-1842) пробился к высотам техники исключительно благодаря своему природному таланту и натуре. Образования он фактически не имел, учился. "при доме", однако во время службы у Демидовых, в поездках по другим предприятиям России и Европы внимательно изучал заводской опыт. Именно для него заводская контора в 1834 году выписала "Журнал мануфактур и торговли".

    Отсюда и пошли все "натуральные механики" Черепановы: сам Ефим; его брат Алексей (1787-1817), которому Н.Н. Демидов в 1813 году поручил строительство "проволошных фабрик"; сын Ефима - Мирон, первый помощник отца в создании паровых машин и строитель паровоза; племянник Аммос Алексеевич (1816-1875), создатель "парового слона" - трактора, перевозившего тяжести с Нижнетагильского на Верхнесалдинский завод.

***

    Черепановы жили в Выйском поселке Нижнего Тагила. Мирон родился в 1803 году. Прадед его Петр Черепанов и дед Алексей Петрович были простыми работниками, крепостными Демидовых. Отец Ефим Алексеевич - знаменитый механик и изобретатель, наставник и сотрудник Мирона в общих делах, служил плотинным Выйского завода, главным механиком Нижнетагильских заводов.

    Проходя обучение "при доме", Мирон так хорошо овладел грамотой, что двенадцатилетним подростком был принят на Выйский завод в должности писца. Через четыре года он перешел к отцу на должность "помощник механика Черепанова" по строительной части. Сын постепенно приобщался ко всему кругу заводских работ.

    Свою первую паровую машину в 4 л.с. Черепановы изготовили в 1820 году, то есть еще до поездки Ефима Алексеевича в Англию, на родину первых паровых машин. Заводская контора, сообщая об этом, отмечала: у них отсутствие специального образования, "Отец и сын могли только читать и подписывать свое имя (!? - Н.М.), однако они не только поняли устройство паровых машин, но и приготовили для устройства разного рода станки".

    В 1825 году Мирон с отцом едут в Москву и Петербург, Швецию. Тогда же Мирона назначают плотинным Выйского завода, не оставляя прежней должности помощника при отце. В полсотни лет с небольшим Ефим Алексеевич жаловался на падающие силы и слабое зрение. Он писал в одном из донесений, что его сын Мирон сможет в будущем заменить его в работе. Эта мысль пришлась по нраву Николаю Никитичу Демидову, и он Ефиму указал: "Старайся заблаговременно приучить свет его сына к тому, что тебе известно, дабы, когда ты не в силах будешь действовать, он мог бы занять твое место".

    Весной 1825 года Ефим Алексеевич сообщает об успехах 22-летнего сына в механическом искусстве: "Находясь при мне, он уже приобрел некоторые познания по механической части, а равно и по другим предметам и имеет такую же к сему занятию склонность, как и я". Два года спустя это же подтверждает запись в конторе: "Мирон с давнего времени пристрастился к паровым машинам, он готов всегда... не спать, не пить, не есть, только бы смотреть и рассуждать о них, а потому по сей части показал такой успех, какой нельзя было ожидать от необразованного человека".

    К 25 годам Мирон был семьянином, жене его Евдокии Петровне было 22 года, и они имели трех дочерей. Сын Киприян появится позже, в 1839 году, и со временем будет служить чертежником при заводе.

    Мирон в 1827 году впервые самостоятельно направляется в Петербург "для осмотра тамошних заводов и снятия некоторых машин планов", а также для ознакомления с добычей платины, которая началась в демидовских владениях, в 1825 году здесь нашли самородок платины в 10 фунтов.

    В феврале 1828 года Мироне отцом занимается перестройкой труб и цилиндров в машине Анатольской шахты. Заводоуправление награждает Черепановых суммой в 2000 рублей за создание паровой машины. Год спустя механики сделали новую паровую машину в 40 л.с. для Медного рудника. В начале 1830-х годов Мирон работает над "паровой телегой". Весной 1833 года он едет в Петербург, затем в Англию и на обратном пути посещает предприятия Петербурга, Москвы и Ярославля.

    Высшее достижение в творчестве Черепановых - создание первого русского паровоза. Об этом писали в "Горном журнале". Здесь можно бы и не рассказывать его историю, она общеизвестна. Однако нет-нет да и вспыхнут в прессе споры: была ли железная дорога в Тагиле первой? А паровоз?

    Были паровоз и дорога! Об этом говорят архивные документы. 29 сентября 1833 года Петербургская контора разрешает Мирону Черепанову построить две "паровые телеги для перевозки тяжестей". Постройка началась на Выйском механическом заведении в конце года. 15 мая 1834 года в "Сведениях" конторы сообщалось, что "пароход неоднократно был перепускан и надежно пустить в скором времени в действие". 29 июня "пароходка по деревянной дороге пробежала до 25 сажен, но не может без усовершенствования иметь ход по обыкновенной дороге". 5 сентября в "Сведениях" читаем: "Некоторые переправки происходят у пароходного дилижанса и строится для одного чугунная дорога по Выйскому полю". 9 сентября в Нижнем Тагиле был пермский губернатор: "осматривал пароходку и даже изволил на ней кататься". В 1835 году Верхнесалдинской заводской конторе выписали ордер на отливку для дороги под пароходку на 200 сажен чугунных реек (рельсов. -Н.М.). Было указано "при отлитии отправить их вощиками в Выйский завод на пароход механика Черепанова Мирона с запиской в расход". В следующем году за достигнутые успехи в работе Ефим Алексеевич получил в награду серебряный перстень, а Мирон Ефимович - вольную (отец - в 1833 году).

    28 мая 1837 года Нижний Тагил со свитой посетил великий князь Александр Николаевич, будущий император Александр-освободитель. Наследник осмотрел многое, в частности, монумент Н.Н. Демидову и сухопутный пароход, бывший тогда в действии. В.А. Жуковский в путевом дневнике в записи об этом оставил одно слово: "Пароходка". Слово "паровоз" еще не везде было в ходу. Несколько суховато отнеслись гости к такой диковинке в далекой глубинке России. Прибывшие из столицы, надо полагать, знали уже о первой в России пассажирской железной дороге Петербург - Царское село. Она была пущена в том же году с мощным английским паровозом. В первые же 13 дней по ней проехало 13293 пассажира и дорога выручала до 1000 рублей в день. Но первый русский паровоз был в Нижнем Тагиле.

    После кончины отца в 1842 году Мирон Ефимович остается на самостоятельной службе у хозяев. Ставит паровую машину в 4 л. с., работающую на "теряющемся паре" от медеплавильных печей Медного рудника. В 1846-47 гг. Мирон строит паровую машину "среднего давления" в 5 л.с., она работала сначала на Авроринском, потом - на Матильдинском приисках. Он же сооружает самый мощный изо всех черепановских паровой двигатель в 60 л.с., предназначенный для откачки воды на Ново-Анатольской шахте Медного рудника.

    Весь в планах и свершениях - сооружаются новая воздуходувная установка и паровой молот для новой медеплавильной фабрики, - Мирон Ефимович Черепанов скончался 5 октября 1849 года.

    Прошла жизнь творческого человека. Механик крепостной России понял много ранее других потребность в паровых двигателях и связанных с ними изменениях в заводской технике, что называлось промышленным переворотом. Успехам в делах Черепановых немало способствовали И.Ф. Макаров, С. Желваков, Е. Коряков, Ф. Монзин. Их постоянным соратником в становлении новой техники был на заводе Ф.И. Швецов, замечательный специалист в области горнозаводского производства.

    ...На южном берегу Выйского пруда Нижнего Тагила и сейчас находится усадьба механиков Черепановых. Строгое, в стиле классицизма, здание с ажурным балконом и венчающим фронтоном декорировано наличниками окон и карнизом простого профиля. В 1984 году оно было передано Нижнетагильскому краеведческому музею, который готовится к 200-летнему юбилею со дня рождения Мирона Ефимовича Черепанова разместить здесь экспозицию нового музея истории техники.

    Площадь перед домом стоит назвать Черепановской. Ее окружают плотина пруда и бывший медеплавильный завод. Из-за забора нынешней кондитерской фабрики виднеется двухэтажное каменное здание бывшего механического заведения Черепановых. На этой площади память о замечательных механиках Черепановых может быть увековечена созданием мемориального комплекса, в составе которого должен быть макет черепановского паровоза. Выйский исторический комплекс явится хорошим Памятник отцу и сыну Черепановым дополнением к нынешнему заводу-заповеднику.

    Честь и слава демидовским мастеровым!

Николай МЕЗЕНИН.

Литература: Газета "Горный край" от 15.08.03., газета "Высокогорский горняк" от 18.01.03.

Главная страница