Заботилась о шахтостроителях, как мать
Нина Васильевна Соколова – человек, которого в жизни чаще, чем по имени, называли просто и ласково: "Солнышко". Внутренний свет, теплота и какая-то материнская забота – в каждом ее движении, взгляде, слове... В январе 2017 года ей исполнилось 90 лет, и шахтостроители до сих пор не забывают ее, навещают дома
– А как же иначе! Нина Васильевна нам, что вторая мать, – говорит бывший начальник ШСУ №1 Владимир Зайцев. – Она была особенным кладовщиком – второго такого я не знаю. Наша спецовка служила вдвое меньше того срока, на который ее выдавали, ведь мы работали в экстремальных условиях. Но мы знали: придем в быткомбинат, роба наша еще с прошлой смены сырая, но "Солнышко" не позволит нам в ней в шахту спускаться, выдаст сухую, резервную, а потом придумает, как за нее отчитаться. Ей за это сколько раз попадало, но в конечном итоге все заканчивалось хорошо, еще и трудовые награды получала. Эта женщина была для нас светом в конце тоннеля. После смены уставшие, чумазые, мы ждали ее улыбки, и на душе становилось легче, лучше.
От страха прятались в сено
Нина Соколова 30 лет проработала на шахте "Магнетитовая" кладовщиком. Это были непростые годы в ее жизни. Но еще тяжелее было ее собственное военное детство. Она родилась в городе Вязьма Смоленской области, в семье работника КГБ Василия Соколова. Война пришла в этот город с первых дней:
8 Марта на шахте "Магнетитовая". Нина Соколова – третья слева в нижнем ряду.
– Немцы не переставая бомбили банно-прачечный комбинат – это было могучее здание в городе, и, вероятно, враг принял его за какое-то крупное промышленное предприятие, – вспоминает Нина Васильевна. – Мы, подростки, еще не понимая как следует, что происходит, то и дело бегали смотреть, куда падали снаряды. Но вскоре угомонились, притихли и с ужасом глядели на происходящее. Сестра от страха прятала голову в сено – уткнется и не слышит ничего, и не видит.
Нина Соколова в молодости
Отец погиб во время бомбежки в сентябре 1941-го. Семью же успел отправить на служебной машине прочь из города к родственникам в деревню Сырокоренье Смоленской области. Но и туда вскоре пришла беда, пришлось вновь эвакуироваться в Калугу, а оттуда в Пензенскую область, село Русский Камешкир. Почти тысячу километров преодолевали на поезде целый месяц – пропускали эшелоны солдат и технику. А когда добрались до места, почувствовали, будто попали в совершенно иной мир. В деревне, которая не бедствовала в войну, Соколовых встретили, как долгожданных родственников. Женщина, которая принимала их у себя в доме, по случаю приезда эвакуированных заколола барана, устроила по тем меркам настоящее пиршество. Вскоре семью разместили в пустовавшем доме по соседству.
– Люди в этом богатом селе были к нам очень добры, – продолжает Нина Соколова. – И чего только не находили мы по утрам на завалинке. Там были и молоко, и овощи, и постряпня всякая... Мама устроилась работать в ресторан, старшая сестра – на почту, а я пошла в седьмой класс. Но вскоре мы были вынуждены попрощаться с селом и его славными обитателями: нас мобилизовали в Нижний Тагил, на ВМЗ.
Платье из платков и полкусочка хлеба
Семья поселилась сначала на Заречной, потом на Выйской улице, возле храма, где в двухэтажном доме жила одна бабушка. Дом был полон икон и церковных книг. Нина Соколова знала церковнославянский язык и время от времени читала хозяйке эти книги. Может быть, поэтому девушка и полюбилась пожилой женщине, которая всячески старалась помочь ей.
– В школу мне было идти не в чем, и хозяйка подарила свое пальто и кашемировые платки, которые мама перешила в платье. Чтобы получить обувь по контрамарке, я выстояла огромную очередь, и мне достались валенки разного размера. Что тут было делать? Пришлось носить. То голодное время не забыть никогда. В школе мы ждали большой перемены, чтобы получить полкусочка хлеба. Скатаешь мякиш конфеткой и сосешь его, чтобы растянуть удовольствие. Уроки были не только в классе, но и на Выйском пруду. Нам выдавали деревянные винтовки и учили ползать с ними по-пластунски. В то время мало ребят посещало школу – это стоило 150 рублей в год, но я училась бесплатно как ребенок из многодетной семьи. Мне всегда везло на хороших людей. Со мной вместе училась Тамара Зыкова, которая жила на улице Красноармейской. Их семья держала скотину, вела хозяйство, и Тамара приглашала меня в гости. Я никогда не уходила оттуда голодной.
Позже хозяйка дома, где жили Соколовы, продала жилье будущему мужу Нины Степану Толмачеву. Парень понравился ее маме – скромный, добрый, работящий. И она отдала за него совсем еще юную девушку.
Бог сохранил
Окончив школу, Нина устроилась в отдел капитального строительства Лебяжинского рудоуправления разнорабочим. Собственноручно проходила ствол шахты "Эксплуатационная", строила склад взрывчатых веществ в лесу, куда женскую бригаду доставляли на лошадке. Возводила дома на Руднике имени III Интернационала, на Лебяжке. В 18 лет таскала и укладывала 32-килограммовые шлакоблоки. Особенно тяжело было, когда блочная кладка была на уровне груди, головы. Сейчас сложно представить, как девушка могла поднимать такую тяжесть весь трудовой день. Однажды в поддоне оказалось слишком много шлакоблоков, деревянные леса не выдержали веса, надломились, и многотонная гора прессованного шлака рассыпалась в тот момент, когда Нина стояла рядом.
– Я тоже улетела, но меня отбросило в другую сторону – Бог сохранил, – вспоминает Нина Васильевна.
Потом Соколова строила дома по улице Зерновой. Сама выполняла кладку, белила, красила и штукатурила, даже плотницкую работу могла осилить. В одном из этих домов она получила квартиру.
Кладовщиком в трест "Востокшахтопроходка" она пошла, когда работать на стройке уже не могла – от растворов, краски, извести на руках появилась экзема. На шахте "Магнетитовая" Нина Васильевна проработала почти 40 лет. Была народным заседателем в областном суде, членом партбюро шахты. Несмотря на то, что за всю жизнь трудилась только на двух предприятиях, у нее от корки до корки исписаны четыре трудовые книжки – все это записи о трудовых наградах.
Нина Васильевна – представитель одной из самых больших шахтерских династий, общий трудовой стаж которой насчитывает почти 500 лет. Под землей работали братья и племянники ее второго мужа – проходчика Валентина Соколова, ее родные братья и племянники, внук Алексей.
Елена ПЕШКОВА.
ФОТО АВТОРА.
Литература: Газета "Тагильский рабочий" от 08.03.2017.