Тагильские умельцы
Сохранись эта штанговая машина до наших дней, ее бы наверняка показывали туристам как тагильское чудо. А посмотреть было на что: длина машины превышала километр. Внешне она выглядела так: от Тагильского завода, где крутилось водяное колесо, прямо по огородам тянулась длиннющая линия толстых деревянных брусьев, скрепленных меж собой и подвешенных на огромных коромыслах. Коромысла были посажены на оси, прикрепленной к высоким столбам. Заканчивалась линия штанг у водооткачивающих машин Медного рудника. Во время работы, – а работала машина денно и нощно – коромысла скрипели, сливая звуки в удручающую для непривычного уха песню. Что же до местных жителей, то они вынужденно привыкли – ведь пелась "песнь" не год и не два: законченная в августе 1827 года, машина дважды (в 1832-м и 1877 годах) модернизировалась и проработала до конца XIX века, оставшись, пожалуй, единственным "динозавром" от той поры, когда в металлургии ставка делалась на водяное колесо, и едва не пережив паровую эпоху. А создателем этой чудо-машины был современник Черепановых Степан Ефимович Козопасов (1781 –1838).
Проявив себя способным работником, Степан был в 1808 году откомандирован на Сестрорецкий оружейный завод, где два года обучался различным видам литья. Вернувшись в Тагил, Козопасов усовершенствовал проект французского профессора К.Ж. Ферри, одно время работавшего на Урале. Благодаря Козопасову машину для разбивки тяжеловесных штук смогли обслуживать восемь человек, а не пятьдесят, как предполагалось вначале. Не ограничившись рационализацией, Козопасов создал машину для точки тяжеловесных валов и разработал способ лужения листового железа, взяв для этого передовую английскую методику. Поэтому, когда встал вопрос о том, кто поедет знакомиться с металлургическими предприятиями Швеции, сомнений по поводу кандидатуры Козопасова не возникло. Во время одной из экскурсий он увидел на одном из медных рудников водооткачивающую машину и, вернувшись, предложил построить такую же: проблема затопления нижнетагильского Медного рудника все еще была актуальной.
Почему в качестве движителя была выбрана вода? Сказать трудно. Ведь Козопасов ездил в Швецию вместе с Черепановыми, но если Черепановы после поездки укрепились в мысли, что будущее за паром, то Козопасов остался при мнении, что вода – надежнее.
Тут ведь и ревность, быть может, роль сыграла. Ефим Черепанов всё о паровых машинах радеет, всё их превозносит – так я по-иному сделаю, да не хуже.
Получилось, хоть и громоздко, но действительно не хуже, а Козопасов, вдохновленный успехом, построил еще одну штанговую машину. Обе они стали самыми выдающимися творениями этого талантливого мастера, много сделавшего для развития тагильской металлургии.
Ефим Черепанов пережил своего оппонента на несколько лет. И оказалось, что этого срока достаточно, чтобы убедиться: будущее не за силами природы, а за гением человеческой мысли.
Есть на Урале красивейшее водохранилище – Черноисточинский пруд с гористыми и живописными берегами и прозрачной водой. С рекой Черной пруд соединен Ушковской канавой – 4,5-километровым каналом, представляющим собой систему прудов, перемычек и затворов. Ушковская канава – это творение Клементия Константиновича Ушкова, выдающегося уральского гидротехника и предпринимателя.
Дед Клементия Константиновича Ушкова – Иван Федорович Ушенков был государственным крестьянином деревни Сыровой, находившейся в вотчине Данилова монастыря в Подольском уезде под Москвой. В 1744 году Ушенковы, состоявшие в расколе, бежали на Урал. В 1747 году они поселились на Выйском заводе, где были записаны "наравне с крепостными господ Демидовых". При их приписке фамилию изменили на Ушковых.
Крепостное состояние мешало семейному делу и потому вызывало настойчивое стремление обрести свободу. Ушковы неоднократно жаловались на незаконное причисление к демидовским крепостным и подавали прошения о "восстановлении в свободном состоянии".
Клементий Константинович рассчитывал заслужить благодарность заводовладельцев решением проблемы обеспечения заводов гидроресурсами. Нижнетагильский завод постоянно страдал из-за недостатка воды, которая приводила в действие заводские механизмы. В засушливые годы многие производства приходилось останавливать и ждать дождей, наполнявших пруд. Выходом из положения могло стать сооружение резервного водоема, в случае необходимости подпитывавшего Тагильский пруд. В этом качестве мог использоваться располагавшийся поблизости от Тагила Черноисточинский пруд, возникший на месте озера Черного после строительства на его берегу в 1729 году железоделательного завода. Вода этого пруда через речку Черный Исток соединялась с протекавшей рядом рекой Черной – притоком Тагила. Однако пруд питался лишь водой мелких рек и ручейков и потому был мелководным. Его гидроресурсов едва хватало для действия Черноисточинского завода.
Проблема наполнения Черноисточинского пруда обсуждалась на протяжении более полувека, начиная с 1775 года, неоднократно, но безуспешно. Проект соединения реки Черной и Черноисточинского пруда изучал в 1799 году маркшейдер А.Е. Грубер, составитель атласа горных заводов Урала, позже – К.Ж. Ферри, бывший профессор Политехнической школы (Мец, Франция), приглашенный на Нижнетагильские заводы Н.Н. Демидовым в 1805 году.
11 ноября 1841 года Ушков подал на имя управляющего Нижнетагильскими заводами "покорнейшее представление", в котором предлагал свои услуги по проводу реки Черной в Черноисточинский пруд "своим коштом", т.е. за свой счет. В награду же просил вольную: "...не... себе, но только детям моим – двум сыновьям Михаилу с женой и с детьми и холостому Савве... Иначе не согласен взяться сие исправить... и за 50 тысяч рублей".
Стройка велась в теплое время года. Зимой готовились срубы и сваи для плотины, изготовлялись узлы шлюзов и металлические крепления. Возведение плотины и сооружение канала проводилось весной, летом и осенью 1848 года. Летом 1849 года канал с плотиною на реке Черной был осмотрен заводовладельцами и главноуполномоченным, Ушкову с семейством была выдана вольная.
Благодаря каналу Черноисточинский пруд превратился в самый большой и красивый водоем в крае, а Нижнетагильский и Черноисточинский заводы не только стали работать более ритмично, но и во многом расширили свое производство. В целом черноисточинская энергосистема позволила рационально использовать и регулировать водные ресурсы крупнейших гидротехнических сооружений края – Нижнетагильского и Черноисточинского прудов – в течение более чем 150 лет.
После получения вольной Клементий Константинович Ушков становится московским купцом второй гильдии. Он продолжал строить мельницы теперь уже на новом месте – в Шадринском уезде, где были плодородные земли по реке Исеть и широко развито земледелие. Кроме того, в 1855 году вместе с сыном Михаилом он основал суконное производство в селе Арамиль Екатеринбургского уезда. Ушков разработал проекты каналов на реках Сулем – Шайтанка в 1851 году, реках Тура – Кушва в 1856 году.
Татьяна Смирнова
Черноисточинский пруд – пример того, как человек меняет природу, перестраивая ее под свои нужды. До прихода мастеровых Демидова в этих местах плескались воды нескольких проточных озер. Постройка плотины слила их в единый пруд. Но тогдашние очертания берегов совсем не похожи на нынешние: в 1848 году, после того как был построен канал Ушкова, уровень воды в пруду вновь поднялся, затопив низменности.
Из россыпи островков на пруду осталось два десятка. Говорят, на одном из них в демидовские времена чеканили фальшивые деньги. По крайней мере, остатки каменного фундамента какой-то мастерской сохранились до сих пор.
Яков Разливинский
"Швецов знаком в мельчайших подробностях с технической частью и вообще в этом отношении, может быть, самый способный человек на Урале". Такую лестную оценку дал из парижского далека своему бывшему крепостному владелец тагильских заводов Анатолий Николаевич Демидов. Она, однако, не помешала вскоре уволить этого замечательного инженера и горного деятеля, члена Российского минералогического общества "за вредные для заводов действия".
И действительно, за двадцать лет службы в Нижнетагильском округе Фотий Швецов (1805–1855), некогда отправленный господами изучать технические науки в Мец и Париж, с блеском окончивший курс Высшей горной школы, а затем на практике узнавший работу ведущих европейских металлургических производств, сумел принести демидовскому хозяйству немалый "вред". В чем он заключался? Вернувшись в Нижний Тагил сформировавшимся специалистом, занимая должности управляющего сначала Медным рудником, а затем и "технической частью" всего округа, Ф.И. Швецов поставил задачей творческое усовершенствование производства. Самую энергичную поддержку в его лице получили такие талантливые специалисты, как П.П. Мокеев, Е.А. и М.Е. Черепановы и другие.
Именно Фотий Швецов вместе с Мироном Черепановым инициировал создание первой в России чугунной дороги с паровой тягой и опубликовал в "Горном журнале" заметки об экспериментальном пуске первого паровоза. Электронная версия historyntagil.ru. По оценке его биографа, известного историка B.C. Виргинского, "трудно указать какую-либо из отраслей производства... в улучшении которой Швецов не принимал бы самого активного участия". Им открыты залежи серебросвинцовых и иных руд, новые месторождения золота и платины; им поставлены на новую ступень добыча и плавка медной руды. Он содействовал техническому развитию доменного, железо- и сталеплавильного производства и возглавил эксперименты тагильских специалистов по пудлингованию, выплавке литой стали и "фабрикации рельсов".
Особой заслугой Фотия Швецова стала реализация идеи его любимого учителя, маститого французского химика Пьера Бертье, об использовании тепла и теплотворности отходящих газов кричных, доменных и медеплавильных печей для отопления котлов паровых машин, горнов при прокатных станах и других механизмов. Ее результатом стала огромная экономия основного в то время топлива – древесного угля. Научные изыскания уральского инженера в области геогне-зии и минералогии были высоко оценены естествоиспытателем Александром Гумбольдтом, ходатайство которого сыграло решающую роль в освобождении Ф.И. Швецова от крепостной зависимости.
Однако эти неоценимые заслуги не смогли перевесить интриг и зависти, исходивших из косной среды демидовских управляющих. Их подогревали и высокая самооценка бывшего крепостного, его независимая манера в отстаивании своих идей, и не в последнюю очередь его крамольные политические воззрения, сформированные общением с декабристами И.И. Пущиным и Н.И. Тургеневым. Оклеветанный и вынужденный покинуть Тагильский округ, для процветания которого он так много сделал, Ф.И. Швецов окончил свои дни в Томске.
Светлана Клат