Бери дальний номерок
(Рекрутчина в Нижнем Тагиле)
Закончились осенние полевые работы - и в волостях приступали к работе призывные комиссии. В Нижнем Тагиле, где всегда было много призывников и среди заводских, и среди населения округи, создавали один общий призывной пункт.
Комиссия из трех врачей, непосредственных членов, работающая под председательством уездного воинского начальника, до 1912-1913 годов располагалась в бывшем старом Авроринском приюте на Выйском поле, а с 1914-го, с начала империалистической войны, - в Земском доме по Уральской улице.
Ежегодный рекрутский набор нес много горя в семьи. К призыву шли в двадцать один год, когда у многих были уже свои семьи. Зачастую они оставались без средств к существованию, на иждивении родителей. Рекрутам, работавшим на производстве и по найму, кроме окончательного расчета, не полагалось никаких выходных пособий. Крестьяне, кустари и старатели могли рассчитывать только на собственные сбережения. Домашнее хозяйство и семейный уклад того времени не позволяли солдатке идти на заработки. Для семейной женщины это считалось зазорным. Работали преимущественно вдовы и сироты. Кроме того, применение женского труда в промышленности до военного времени (до 1914 года) было очень ограниченным. Солдатки могли идти в прислуги или включаться в работу свекра (кустаря, старателя).
Материальной необеспеченности обязан и обычай давать рекруту деньги на дорогу (местами он сохранился и до сих пор).
По установленному исстари порядку все церкви и другие религиозные общины (синагоги, мечети, часовни и т. п.) обязаны были ежегодно подавать уездному воинскому начальнику списки мужчин, родившихся в год, подлежащий призыву. Затем волостное правление уточняло эти списки по ревизским сказкам, чтобы выявить отсутствующих (умерших, ушедших на заработки и пр.) и через полицию оповестить, кого удастся найти, о времени явки на призывной пункт.
Накануне призыва в Земский дом на Уральской съезжались старшины Тагильских волостей. Под председательством воинского начальника комиссия воинского присутствия проверяла документы, списки, получала информацию.
В указанный в повестке день новобранцы являлись в призывную комиссию, где из специального крутящегося ящика поочередно доставали "жребий". Дежурный писарь проставлял номер вытянутого "жребия" в списке призывников. Он определял очередность явки в комиссию. Могло случиться, что количество призываемых превышало число требующихся рекрутов, тогда обладатели последних номеров освобождались от призыва в армию демобилизации в военное время. Поэтому случаю была даже слажена рекрутская частушка: Ты бери, бери, сынок, Бери дальний номерок...
Таким счастливцам завидовали, при случае им перепадало, иногда доходило до драк.
"Жребий" и приводил новобранца в назначенный день в комиссию присутствия. Здесь замеряли рост, объем груди, вес, проверяли здоровье рекрута, записывали сведения об образовании, семейном положении. Здесь же сообщали род войск, в каком будет служить. Назначали время явки в Верхотурье. И стригли волосы и бороду под машинку. Когда машинок не было, их заменяла бритва (не отсюда ли пошло выражение: "забрить в солдаты").
Негодным к службе по болезни или другим причинам давали отсрочку на год. Существовали и некоторые льготы для призывников. Старший сын в любой семье освобождался or призыва. Но по просьбе родителей и с согласия самого молодого человека волость могла вместо любого из сыновей призвать другого. От призыва освобождались также лица духовного звания, монахи и некоторые из национальных меньшинств.
Со средним образованием служили три года, остальные - четыре.
И вот вручена повестка о времени явки в уездный город Верхотурье, дан месяц на устройство домашних и семейных дел... Идет забритый рекрут через толпу ожидающих своей очереди, слышит подшучивания, остроты, вопросы. Теперь он - неприкосновенное лицо, никто не имеет права задеть его пальцем, иначе ответит в уголовном порядке как за солдата, государева человека.
Первой замечает вышедшего из приемной обычно мать. По бритой голове видит, как решилась судьба, и ее голос присоединяется к хору причитающих и плачущих женских голосов.
Знакомые девушки, родственницы, сестры дарят призывнику цветные платки - простые или шелковые (в зависимости от достатка), прикалывают цветок на шапку и на грудь. Если цветов много, их прикрепляют к ленте, перевязанной через плечо (обычай, введенный примерно с 1909 года). В Тагиле было принято носить воскояровые (подвенечные) цветы, у приезжих из соседних деревень - крупные, яркие цветы из бумаги.
Товарищи, друзья подхватывают рекрута под руки, под крики "Ура" подбрасывают вверх.
Первые бурные чувства излиты. Едут домой, где назначается совет. И снова... пляски, рекрутские песни, пожелания, слезы матери, жены или подружки.
Расчет новобранцу дают немедленно. К работе не подпускают, боясь, чтобы не получил увечья, не пришлось бы за него отвечать.
Получив расчет, рекрут обязательно покупает башлык (шерстяной капюшон с длинными ушами, введен в русских войсках с 1862 года) и сумку (портмоне большого формата) под деньги, даваемые родственниками и знакомыми на дорогу.
Волостное правление из своей кассы выдавало каждому (где бы он ни работал) пятнадцать рублей "лобовых", из которых вычитались числящиеся за новобранцем недоимки.
Целый месяц гуляют рекруты. На празднично украшенных конях, запряженных парами или тройками, с бубенцами, колокольчиками под дугой, с гармошкой, размахивая дареными платками, разъезжают с песнями по улицам. Завертывают в гости друг к другу. В последние дни перед отправкой едут по родным и знакомым прощаться.
При прощании рекрут становится на колени, кланяется в ноги и говорит: "Прости, Христа ради". Вставая, троекратное как на Пасху, целуется. Новобранцу дают деньги на дорогу: кто гривенник, кто пятак, кто рубль.
Несколько дней с утра идут толпы провожающих по Кушвинскому тракту на Патракову гору. Впереди рекрут с белым цветком, приколотым к модной тогда круглой маленькой мерлушковой шапке. В руках у него по связке разноцветных ярких платков, дареных девушками. Чтобы платки были видны, он слегка помахивает ими. Рядом с новобранцем могла идти девушка, его невеста или жена. При встрече со знакомыми или родственниками, с которыми он по какой-то причине не прощался, рекрут становился на колени и повторял уже описанный ритуал.
На Патраковой горе сходилась масса народа. Шум, песни, причитания (не обходилось и без драк). Последний раз рекруты прощались с родителями, крестным и крестной, женой или невестой, кланялись им в ноги. Патом по четыре человека садились на подводу (брали у знакомых или нанимали) и ехали в Верхотурье. Многие ехали по железной дороге. Перед империалистической войной эта традиция стала ломаться. Начали ездить в Верхотурье только поездом: и дешевле, ч праще. Проводы были перенесены на станцию Тагил.
И. А. Орлов
Литература: Тагильский краевед. Альманах. - Нижний Тагил, 1992.-128 с., ил.