Два взгляда на один самокат
В 2005 году, в двух номерах газеты "Тагильский рабочий", за 6 и 27 июля, появилась большая статья под названием "История одной мистификации". Статью открывал анонс:
"Велосипед Артамонова:
легенды и документы" — под таким заголовком в
середине марта 1987 года в "Тагильском
рабочем" появилась публикация сотрудников
Нижнетагильского историко-революционного музея
— Т. Комшиловой и С. Клат, в которой
рассказывалось о легендах и мифах, а также
документальных исследованиях вопроса,
связанного с так называемым велосипедом
Артамонова. Так вот, в результате расследования
тагильских историков выяснилось, что велосипед
Артамонова, долгое время экспонировавшийся в
нашем музее, — техническая подделка конца XIX
века.
После напечатанного материала прошло уже около 20
лет, однако и по сей день, многие наши земляки
свято уверены в том, что велосипед Артамонова —
подлинная вещь, якобы созданная уральским
самородком в конце XVIII — начале XIX века. И этим
велосипедом гордятся наряду с паровозом,
построенным отцом и сыном Черепановыми.
Известный тагильский краевед Сергей Викторович
Ганьжа в своем историческом исследовании
полностью развенчивает миф о "велосипеде
Артамонова".
Итак — расследование... Далее следовала статья, в которой коротко рассказывалось об истории появления "мифа" об изобретении первого в мире велосипеда тагильским мастеровым Артамоновым, и подробнейшее описание процесса развенчивания этой "красивой легенды".
При этом были отсылки к исследованию вопроса такими известными экспертами, как доктор технических наук Григорий Николаевич Лист, профессор Виктор Семёнович Виргинский, научные сотрудников Нижнетагильского музея Т. Комшилова и С. Клат, а так же некоторыми другими, которые отрицали возможность постройки велосипеда Артамоновым в 1800 году. Здесь же автор подвергал линчеванию тех исследователей, которые доказывали обратное. Особенно досталось Кривощёкову И. Я. и Шарцу А. К. Более того, автор пытается доказать, что никакого Ефима Артамонова вообще не существовало в природе, а вся история с изобретением от начала до конца выдумана и раздута.
В результате, велосипед, демонстрировавшийся в Нижнетагильском краеведческом музее, официально был объявлен "технической подделкой" и отправлен в запасники, а имя Ефима Артамонова переведено в разряд городских легенд...
Артамонов в Екатеринбурге на ул. Вайнера
...Сергей Викторович Ганьжа в среде тагильских краеведов до сих пор непререкаемый авторитет, а значит, и сомнений в добросовестности его исследований ни у кого не возникало.
Биографическая справка:
Сергей Викторович Ганьжа (1927 — 2008) родился в 1927 году в Верхней Салде, в семье рабочего. После окончания в 1959 году Киевской школы НКГБ был направлен в Нижнетагильский горотдел, где прошел путь от оперуполномоченного КГБ до начальника отделения. В 1963 году закончил факультет русского языка и литературы Нижнетагильского пединститута. Краеведением Сергей Викторович начал заниматься в 1970-е годы. В 1970 — 80-е годы им было собрано немало сведений о жизни и деятельности в Нижнем Тагиле в 1850-е годы польского ссыльного Адольфа Михайловича Янушкевича (справки, переписка, документы, воспоминания разных лиц). Результатом работы стал очерк об этом польском революционере. Сергея Викторовича, посвятившего жизнь службе в органах госбезопасности в Нижнетагильском городском отделе, волновали судьбы первых сотрудников ВЧК на Урале. В тридцатых годах участь репрессированных граждан Советского Союза разделили и чекисты.
В августе 1990 года за очерки о репрессированных "Они были чекистами" и "Висимские злоумышленники" Сергей Викторович был награжден редакцией газеты "Тагильский рабочий" и Нижнетагильским отделением Союза журналистов СССР премией имени Григория Быкова.
В начале 90-х годов краевед С. В. Ганьжа обнародовал данные об аресте в 1937 г. группы "тагильских троцкистов" — жителей поселка Висим К. И. Мартилова, П. А. Самойлова, С. В. Евстратова, П. Т. Скакуна и П. Е. Ермилова. С. В. Ганьжа является автором таких трудов по истории Нижнего Тагила, как "Тагильская летопись. XVI-XIX вв.", "Екатеринбургская епархия в лицах", "Имена в истории техники Тагильского и Гороблагодатского горных округов – XVIII – начало XX века" (книга издана посмертно), а также некоторых статей и очерков...
И всё же, если внимательно
ознакомиться с его статьёй, у подготовленного и
внимательного читателя может появиться ряд
вопросов.
Например:
1. Если допустить, что велосипед Артамонова
является технической подделкой, тогда как
объяснить наличие максимально похожих на него
велосипедов в московском Политехническом музее,
Пермском областном краеведческом музее и макета
этого велосипеда в краеведческом музее города
Пожвы? Кто и с какой целью изготовлял эти
"подделки" серийно?
2. Как объяснить, что именно велосипед стал
объектом фантазий уральских летописцев? Не
самолёт, не автомобиль, а именно велосипед. Если
врать, так уж по-крупному...
3. Металлографическая экспертиза, результаты
которой преподносятся как железное
доказательство версии о "технической
подделке", проводилась с одним образцом или
образцами, взятыми из разных деталей? Когда, где и
кем проводилась данная экспертиза?
Эти и другие вопросы – большие и маленькие — и направили некоторых уральских краеведов по следам разоблачений 1987 – 2005 гг.
Начать, думаю, следует с самого велосипеда, который демонстрировался в одном зале краеведческого музея с макетом первого русского паровоза Черепановых. Возможно, кое-кому это покажется странным, но, по мнению очевидцев, велосипед, находившийся в экспозиции в 60-х годах XX столетия, и велосипед, находившийся там же в 70-х годах – это два разных велосипеда.
Фото начала 60х годов XX в.
Фото наших дней
Нетрудно заметить, что в целом велосипеды очень похожи, но всё же немного различаются в деталях и в размерах. Что это? В запасниках Нижнетагильского музея было два велосипеда? Или же это один и тот же велосипед, но подвергнутый глубокой реставрации?.. Период "подмены" экспоната примерно известен: это конец 60х – начало 70х годов. Но тогда результаты металлографической экспертизы выглядят, мягко говоря, небезупречно. Говоря языком следователей (который, безусловно, был знаком автору "разоблачения"), они не могут являться даже косвенной уликой. Предположим, что велосипед был реставрирован. Тогда высока вероятность, что металлографическая экспертиза была проведена с металлом более поздней даты рождения. Откуда в XX веке взялся металл произведённый "не ранее 70-х годов XIX столетия"? Вопрос кажется детским, так как "демидовское" железо находится в Тагиле и окрестностях до сих пор. Например, летом этого года, тагильчанин Роман Гайнулин в лесу под Нижним Тагилом обнаружил рельс, выпущенный на демидовском заводе в 1897 году...
...Если же никакой реставрации не было, тогда почему велосипед, сфотографированный в 60-х, и велосипед, который мы имеем возможность видеть сейчас, разнятся в деталях?
Второй момент, который
заставляет усомниться в правомерности
"разоблачений".
Известно, что впервые упоминание об Артамонове
встречается в книге Василия Дмитриевича Белова
под названием "Исторический очерк уральских
горных заводов", изданной в Петербурге в 1896
году. С точки зрения историка, версия наиболее
близкая по времени к исследуемому объекту
априори считается основной. Правда
"разоблачители легенды" инкриминируют
Белову то, что эту информацию он дал "безо
всяких ссылок на источники". Но здесь есть один
важный момент: автор данной книги являлся прямым
потомком управляющего тагильскими и луньевскими
заводами Дмитрия Васильевича Белова, то есть он
мог располагать достоверной информацией из
рассказов очевидцев или документов, хранящихся в
доме его семьи. Возникает вопрос: если информация
об Артамонове и его велосипеде выдумка Василия
Белова, с какой целью она была опубликована?
Логически обоснованный ответ на этот вопрос дать
весьма затруднительно.
Следующее упоминание о тагильском велосипеде находится в "Словаре Верхотурского уезда" (1910) историка Ивана Яковлевича Кривощёкова. Здесь также не ясны причины для намеренного введения в заблуждение читателя относительно велосипеда и его изобретателя. А раз нет причины, то делать какие-либо выводы о фальсификации сведений представляется преждевременным.
Совершенно непонятными остаются и мотивы тагильских историков, побудившие их усомниться в появлении в 1800 году двухколёсного велосипеда на Урале. Почему этого не могло быть?.. Известно, что ещё в 1791 году русский механик Иван Кулибин создал "самобеглую коляску" или "самокатку", на которой совершил с десяток поездок по Петербургу.
"Самокатка" Ивана Петровича Кулибина
"Самокатка" Кулибина состояла из рамы с тремя колесами, переднего сиденья, рассчитанного на двух пассажиров, и расположенного сзади места, где стоял человек, обеспечивавший движение экипажа. Этот человек вставлял ноги в специальные "туфли", которые при помощи сложной системы рычагов и тяг действовали на храповой механизм, закрепленный на вертикальной оси маховика. Маховик, в свою очередь, выравнивал толчки от храпового механизма и обеспечивал непрерывное движение колес:
Почему же спустя девять лет другой русский механик – Ефим Артамонов – не мог путём упрощения конструкции "самокатки" Кулибина, наткнуться на идею двухколёсного велосипеда с педальным приводом?..
Ещё одним спорным моментом в исследованиях тагильских краеведов представляются критика известного пермского краеведа Шарца, которого противники "артамоновской версии" выставляют, чуть ли не главным дезинформатором в этом вопросе.
Для начала отметим, что ни один из тех, кто подвергает сомнениям изобретение велосипеда на Урале, ни разу не назвал этого человека его настоящей фамилией, оперируя только лишь его литературным псевдонимом.
Александр Козьмич Шарцев (Шарц)
Биографическая справка:
Александр Кузьмич
(Козьмич) Шарцев (1906-1986) родился 6 октября 1906 г. на
хуторе Старая Каменка Оханского уезда Пермской
губернии. В 1926 г. окончил физико-математический
факультет Пермского университета. До 1938 г.
занимался преимущественно педагогической
деятельностью. В 1935 г. окончил второй вуз –
Московский авиационный институт по факультету
моторостроения. По окончании МАИ, А. К. Шарцев был
назначен начальником отдела кадров авиационного
завода №19.
В сентябре 1938 г. по решению оргбюро ЦК ВКП(б) А. К.
Шарцев был утвержден заведующим Свердловским
облоно, а в 1940 г. избран секретарем Свердловского
обкома партии по авиационной промышленности. С 30
сентября 1942 г. он – заместитель председателя
Молотовского облисполкома. С марта 1944-го по
ноябрь 1945 г. – председатель Молотовского
горисполкома. Затем он работает секретарем
партийного комитета и одновременно – старшим
сотрудником Молотовского государственного
университета, а с 1950 г. – директором Молотовской*
научно-технической библиотеки.
В 1966 году Александр
Кузьмич выходит на пенсию, и начинает
сотрудничать с различными газетами и журналами,
на страницах которых публикует свои
краеведческие очерки и статьи под псевдонимом
"А. Шарц". Кроме того, А. К. Шарцев стал одним
из первых на Урале собирателей документального
наследия, которое накапливалось в частных руках,
хранилось в семейных архивах. Более 50 лет
складывалась его коллекция исторических
документов, которая после смерти Александра
Кузьмича была передана в Государственный архив
Пермской области (ГАПО), в партийный архив
Пермского обкома КПСС и Государственный архив
Свердловской области (ГАСО).
Является автором нескольких исторических
справочников и книг...
———————————
* — с 8 августа 1940 года по 2 октября 1957 года город
Пермь носил название Молотов (прим. авт.)
Игнорирование тагильскими исследователями настоящей фамилии "пермского краеведа Шарца" может говорить только об одном: с его мнением по поводу истории создания велосипеда в России они знакомились дистанционно, то есть через публикации или пересказы третьих лиц. Современники Александра Кузьмича в своих воспоминаниях говорят, что Шарцев никогда и никому не отказывал в поисках того или иного исторического материала, охотно показывал свой архив, и даже помогал делать копии нужных документов на копировальной технике, недоступной в те времена большинству граждан.
Что касается мнения авторитетных экспертов в лице доктора технических наук Григория Николаевича Листа и профессора Виктора Семёновича Виргинского, то тут следует иметь ввиду следующее.
Лауреат Ленинской премии, доктор технических наук Г. Н. Лист известен более, как заместитель главного конструктора автозавода имени И.В. Сталина (ЗИС), и конструктор ракетных двигателей ОКБ 4-го Спецотдела НКВД СССР, и менее, как историк и краевед. Григорий Николаевич не раз высказывал сомнения в подлинности тагильского велосипеда, и его позиция имеет полное право на существование, но надо учитывать, что он работал только с материалами столичных архивов.
Что касается профессора Виргинского, то стоит открыть его книжку "Очерки истории науки и техники XVI-XIX вв.", чтобы убедиться в железобетонной непогрешимости его выводов: первые 25 страниц этой книги состоят из цитат материалов съездов КПСС, трудов Ленина, Маркса, Энгельса и... А. С. Пушкина, и ссылок на эти источники. Другая его книга о выдающемся тагильском инженере Фотие Ильиче Швецове изобилует фактологическими ошибками, да ещё и практически не отражает жизнь Фотия Ильича за последние 15 лет. Можно вспомнить и ещё один фундаментальный труд профессора Виргинского — книгу о механиках Черепановых, где они представлены больше плагиаторами, чем талантливыми изобретателями. Хотя, безусловно, для кого-то доводы Виктора Семёновича кажутся достаточными, а его исследования законченными...
Справедливости ради надо сказать, что до недавнего времени никто не знал, где именно, в каких фондах, искать документы, связанные с артамоновским велосипедом. Весь "архив Шарца" ещё в начале 80-х был разделён Александром Кузьмичом на несколько частей. Та часть документов, которая касалась истории Свердловской области была передана в ГАСО, а документы, касающиеся истории ВКП(б) и КПСС – в партархив Пермского обкома. Большая же часть документов была передана в ГАПО. Большая, но не вся. Уже после смерти Шарцева небольшие части его архивов были найдены в редакции журнала "Уральский следопыт" и в редакции пермской областной газеты "Звезда", однако дальнейшая судьба этих документов неизвестна.
Есть во всей этой истории
один интересный момент, который обнаружил автор
этого материала, изучая документы пермских
архивов, касающихся деятельности А. К. Шарцева.
Первые обвинения А. К. Шарцева в "историческом
шарлатанстве" зазвучали только в 1987 году, то
есть после смерти Александра Кузьмича. Причём,
зазвучали они из Москвы, Нижнего Тагила и Перми
практически одновременно, и зачастую Александру
Кузьмичу приписывали то, что он никогда не
публиковал. Возникает вопрос: почему оппоненты
Шарцева помалкивали, пока тот был жив? Уж не
потому ли, что он обладал материалами, которые
убедительно доказывали правоту его позиции?..
Но если с мнением тагильских историков и краеведов в вопросе о велосипеде Артамонова мы более или менее знакомы, то что представляла собою версия Шарцева?
Многочисленные пересказы легенды о путешествии из Нижнего Тагила в Петербург демидовского крепостного Артамонова на изобретённом им велосипеде, являются лишь изложением "со слов" и часто противоречат друг другу. К тому же, недавние исследования тагильских и екатеринбургских краеведов показали, что в предполагаемый период создания велосипеда, на тагильских заводах Демидовых не было крепостных и приписных крестьян с фамилией Артамонов.
Совершенно неожиданно упоминание об Артамонове и его велосипеде было найдено в архивах ещё одного пермского краеведа, бывшего директора машиностроительного и судомеханического заводов в городе Пожва, ветерана войны и труда – Павла Максимовича Казанцева. Поэтому поиски сведений об изобретателе первого велосипеда переместились в Пермскую область...
...Постепенно общая картина версии пермских краеведов стала принимать более-менее внятные и правдоподобные очертания. В частности, в 2008 году удалось найти бывших сотрудников ПГУ, на то время граждан Канады, супругов Борисовых, которые в своё время, работая над диссертацией на тему развития русской технической мысли в XVIII-XIX вв., работали с фондами ГАПО и других пермских архивов, в том числе и с документами, собранными Шарцевым. Продолжался сбор информации из других источников.
На сегодняшний день история механика Артамонова и его изобретения представляется автору данного материала следующим образом:
...Ефим Михеевич Артамонов родился в 1776 г., в селе Усть-Пожва, в семье крепостных графа Строганова, приписанных к Пожевским (Пошвинским) железным заводам, основанным в 1754 г. В 1773 году заводы были проданы действительному камергеру императорского двора и сенатору Всеволоду Андреевичу Всеволожскому, который должен быть знаком тагильским краеведам, так как лоббировал в Сенате интересы уральских промышленников Строгановых и Демидовых.
Версий переезда Артамоновых на Нижнетагильский завод две.
Первая. Известно, что после
женитьбы Николая Никитича Демидова на Елизавете
Александровне Строгановой в 1793 году по
строгановским деревням поехали демидовские
приказчики "дабы скупать людишек, способных к
рудному и железному делу". В ходе этой кампании
Артамоновы и оказались на Урале.
Версия имеет один существенный изъян: в этом
случае, Артамоновы были бы переписаны на новое
место проживания, а таковых следов у нас не
обнаружено. Кроме того, отец Елизаветы
Строгановой — Александр Николаевич Строганов —
к Пожвинским заводам отношение имел весьма
далёкое.
Вторая версия.
Глава семейства — Михей Артамонов — был
известным на Каме специалистом по строительству
речных грузовых судов. В таких судах имел нужду и
Демидов, сплавлявший "железные караваны" по
Чусовой. Скорее всего, пользуясь знакомством,
Демидов "одолжил" у Всеволожского
специалистов по постройке речных барж на
какое-то время, и в их числе Артамонова. В этом
случае совершенно понятно, почему Артамоновы не
были найдены в списках демидовских крепостных. В
пользу этой версии говорит и то, что на Урал Михей
Артамонов прибыл без семьи, а только со старшим
сыном Ефимом. Произошло это не ранее 1791 года.
Михея Артамонова пристроили на Старо-Уткинскую пристань на Чусовую, где строили баржи для сплава продукции демидовских заводов. А Ефима поставили во главе маленькой мастерской при Нижнетагильском заводе, где под его присмотром изготовляли крепления и прочую железную оснастку для строящихся судов.
В 1800 г., в канцелярию Всеволожского приходит донесение от полицеймейстера екатеринбургской управы благочиния, в котором говорится "...на Илью Пророка холоп Ефимко сын Артамонов ездил по улицам на диковинном самокате и пугал встречных лошадей, кои на дыбы становились, на заборы кидались, и увечья прохожему люду чинили немалые. За что оной Ефимко батогами бит и обременён штрафом в три рубли два алтына и две деньги...". В архивах Всеволода Андреевича было найдено и описание "диковинного самоката": "...построен из железа и имеет два колеса, расположенных одно за другим и соединённых гнутой рамою. На ось первого колеса закреплены педали, посредством попеременного нажима на оные и приводится в движение сей самокат..." Автор данного описания неизвестен.
А вот предположение о самостоятельной поездке Ефима Артамонова на своём велосипеде в Петербург на коронацию Александра Павловича в 1801 году выглядит неубедительно.
Во-первых, осуществить такой
велопробег не позволяли тогдашние дороги.
Во-вторых, кто бы отпустил его с завода в столь
длительное и самостоятельное путешествие?..
В-третьих: опыт поездки по Екатеринбургу
показывал, что не все соотечественники должным
образом понимают значение технического
прогресса. К тому же, вряд ли кто-то допустил бы
простого мужика, пусть и на "диковинном
самокате", под светлые очи самодержца безо
всякого приглашения.
Гораздо убедительнее выглядит версия с показом велосипеда на балу в честь вступления Николая Никитича Демидова в чин тайного советника и назначения его членом Камер-Коллегии осенью 1800 года. Балы и карнавалы Николай Никитич любил и умел устраивать. А уж удивить гостей чем-нибудь таким, чего нет ни у кого, это у Демидовых в крови. Впрочем, вполне возможно, что царь всё же мог увидеть артамоновский самокат. В одном из писем близкого друга императора Александра, князя Адама Е. Чарторыжского, упоминается "педальный самокат, изготовленный на заводе т.с. г-на Демидова". Почему подобного описания нет, к примеру, у Жуковского или других известных лиц, приближённых ко двору? Возможно, что показ состоялся не в сам день коронации, а днём позже, или же "самокат" был показан ограниченному кругу лиц. Здесь вопрос остаётся открытым.
Согласно материалам Шарцева и Казанцева, велопробега как такового также не было. Изобретателя вместе с его "самокатом" отправили в Петербург с одним из "железных караванов".
Известна и реакция Николая
Никитича на изобретение и изобретателя. Она
весьма интересна:
"...Сия безделица зело забавна, но к
заводскому делу совсем не пригодна и может быть
вредна, а потому постройку самокатов на заводе
прекратить, чертежи и оснастку изъять, а расходы
возместить в счёт изготовителей...", — писал
Н. Н. Демидов управляющему петербургской конторы
в 1801 году, — "...мастера Ефимка следует
пристроить к хорошему делу, дабы не было у него
более мыслей впустую переводить свой талан[т]
пустых затей ради. А буде[т] вновь вино пить без
меры, сечь его розгами и сажать на цепь у
плотины..."
Насчёт премиальных и вольной для всей семьи достоверных сведений нет. Но есть другие, не менее интересные, факты.
В 1815 году Артамоновы возвращаются в Усть-Пожву. Ефим поступает на Пожевской завод на должность старшего механика. В 1816 году на Пожевском заводе по проекту и под руководством известного горного инженера Павла Соболевского было начато строительство первого в России речного парохода. В 1817 году этот пароход был спущен на воду и успешно дошёл своим ходом до Казани без единой поломки. Прямых доказательств того, что Ефим Артамонов принимал участие в проекте, нет. Но есть все основания предполагать, что без старшего механика, не обошлось. В 1821 году на Пожевском заводе закладывается новый пароход. Здесь следы изобретателя велосипеда уже явны. В выплатных ведомостях значится: "...механику Артамонову за новый коноводный кабестан сто пятьдесят рублёв сверху...". Кроме того, известно, что в 1840 году Ефим Михеевич Артамонов был приглашён на Суксунский завод Демидова "надзирать за постройкой железного парохода". Там же, в Суксуне, он и умер в 1841 году...
...Как видите, один из интереснейших моментов истории нашего города имеет два диаметрально противоположных взгляда на него. Какой из них принять, а какой отвергнуть – решать Вам.
При подготовке материала использованы источники:
— "Замечательныя
населённыя места и местности. Северный и Средний
Урал", 1903
— Указатель произведений отечественной
промышленности, находящихся на выставке 1833 года
в Санкт-Петербурге. – СПб. 1833.
— ЦГИА. – Ф. 652., Оп. 1.
— ЦГИА. – Ф. 18., Оп. 2.
— ГАПО. – Ф. 176., Оп. 1
— ГАПО — Ф.105., Оп.220.
— ГАПО. – Ф. 280., Оп. 1
— АГП. Ф. 100., Оп. 2.
— Кашихин Л. С. Предисловие к фонду ГАПО Р-790.
— П.М.Казанцев "Пожвинский завод. Историческая
хроника"
— А. Н. Всеволожский. "Род Всеволожский" изд.
Симферополь, 1886.
— "Северная пчела", подборка за 1839.
— Vsevolozhskys d’archives privees, Clermont-Ferrand
а так же личные архивы и переписка автора.
Краевед по зову сердца – Георгич
05.11.13